Белый, как первый снег

      Я знаю, что я наивный. Знаю. Всегда был таким, именно из-за этого я так просчитался тогда с Кёей, что принесло мне много боли. Но лучше быть наивным, чем таким чудовищем, как этот человек, как этот маньяк. Чем больше я смотрел на него со стороны, тем больше убеждался в своей правоте. Не верю, что ошибся.       Скуало пока вёл машину молча, не мешая мне изучать записи. А я продолжал смотреть двадцать восемь допросов, тихо матеря про себя планшет — руки затекли держать его. Флип-кейс вечно заваливался набок из-за поворотов машины и вообще движения по трассе. Но я решил сначала посмотреть все записи, пока они передавались на нетбук по вай-фаю.       — Так, и что вы думаете? — спросил я, досмотрев последнюю запись.       Скуало как раз вернулся, прихватив с собой подставку с двумя капучино и пакетом из забегаловки. Сев, он бросил на меня оценивающий взгляд, беря с подставки стакан.       — Есть несколько версий на данный момент. Первая: писатель убивает в своё свободное время ДД, что вполне реально — на то он и писатель, время есть всегда. Его муж тогда выступает как соучастник, хотя, может, он вообще не при чём. И вторая… Вторая нам всем ближе. Убийца — муж-омега, а его супруг ни при чём. У него ещё больше свободного времени, раз он не работает, а коротает свою жизнь на тусовках с такими же зажиточными и очень гламурными особами.       Я кивнул, выключая кнопкой планшет и передавая его Скуало, как только информация передалась. Я был с ним согласен и очень рад, что мнения совпадали. Сложность лишь была в том, что…       — … Тоби Запата — хитрая задница, — изрёк я. — Я поражён. Ещё нужно уметь так всё планировать, что ему не могут выдвинуть обвинение в серийных убийствах. Он ни разу не попался, у него идеальная позиция.       — И в этом проблема, — согласился Скуало. — Впрочем, тебя они не знают. Можно попробовать внедрить тебя в их тусовку.       И он изложил мне суть своего плана. Скуало собирался внедрить меня в закрытый клуб «Сосновая тишь», в котором отдыхали верхушки: бизнесмены, политики, писатели, спортсмены — кого там только не было. План был хорошим, но я понимал, что на таких, как Тоби Запата, это не сработает. Он слишком хитёр, нет. Именно поэтому дело было провальным, а сам маньяк продолжал выходить сухим из воды. Адвокат семьи работал отлично, даже исхитрившись впаять штраф ведущим слежку за омегой агентам ФБР.       — И тебе не сдохнуть, чёртов босс, — вырвал меня из дум голос напарника. Я понял, что он звонил Скаю по поводу работы под прикрытием. — Я по поводу дела о подражателе. Предлагаю внедрить в клуб Саваду, пусть работает под прикрытием и попытается влиться в их тусовку, а потом…       Я выхватил из рук Скуало телефон и прислонил его к уху.       — Сэр, это агент Савада, — отчеканил я. — Позвольте мне немного разнообразить план. Вы прекрасно знаете, что я больше своего напарника понимаю в отношениях высшего общества и гламурных тусовщиках.       Я наткнулся на колючий взгляд Скуало. Ему не понравилось, что я отобрал его телефон. Блин.       Стараясь не обращать внимания на своего напарника, я ждал ответа Ская, ковыряясь в своём айфоне на предмет нужной информации.       — Пацан, и что ты предлагаешь?       — О, спасибо за то, что прислушались, — я невольно улыбнулся, после чего перестал лыбиться, понимая, что Скай не видит моей улыбки. — Как вы знаете, у меня есть некое состояние, которым я теперь в полной мере располагаю. Тоби Запата не поверит тому, кто не привык жить с шиком, потому надо привлечь к себе внимание высших кругов. Для этого подойдёт вложение в благотворительность. Я поковырялся в Интернете, сейчас в почёте один фонд спасения тяжелобольных детей. Вложу в него пару миллионов, разбазаривая своё состояние. Уверен, что так меня пригласят в закрытый клуб «Сосновая тишь» и не придётся внедряться с помощью Бюро.       — Хорошо, я согласен. Можешь передать телефон горластому мусору.       Прыснув со смеху, я вернул телефон Скуало. Ох, как же он орал на Ская, выражая недовольство… Мои бедные уши.       — Босс, какого хрена ты делаешь поблажки этому мелкому? — в меня стрельнули убийственным взглядом. Если бы можно было убивать глазами, то я был бы мёртв в ту же секунду. — Чёрт, да делайте, что хотите!       Мне было жаль Скуало, но мне ли не знать, что происходит у «сливок»? Убогими методами в тусу не влиться — раскроют моментом. Тут нужны деньги, много денег. Нужен шик и блеск. Я самого детства вертелся в этих кругах, а уж когда папа Джотто вышел замуж за Деймона… Я утонул в роскоши — приёмы, именитая школа-лицей с юридическим уклоном, дорогая одежда, привычки богатеев… Всё это знаю и не могу забыть, как бы не пытался. До сих пор не могу отвыкнуть держать спину прямо и двигаться так, словно я английский лорд. И коль у меня полно ненавистных мне денег, то я использую их на благо. Благотворительность — это самый смак в высшем обществе, они от неё в экстазе. А тут бедненькие, больные детишки. Меня определённо заметят.       Напарник был очень зол на меня. Не знаю, что он обо мне думает, но явно что-то нелестное. И раздражаю я его так же, как и он меня. Но он мой напарник, а, значит, всё остальное не важно. Перебесится-свыкнется.       — Так, давайте-ка в салон официальных дилеров наведаемся, — я решил разорвать тишину и сопение Скуало. — Я тут машину присмотрел в одном салоне, думаю, она подойдёт для наших целей.       — Что за тачка?       Я открыл на нетбуке фотографию АстинМартин DB9 и показал её напарнику. Тот присвистнул, второй раз за вечер посмотрев на меня как на сумасшедшего. Ну, его можно понять — спортивная тачка для людей с большим достатком, подходит для гонок. На такую или пахать полжизни, или жить в кредит.       И мы снова замолчали. Он довёз меня до салона и стоял поодаль, пока я беседовал с консультантом. Когда оплата покупки произошла, я попросил придержать пока машину — парковать пока было негде. Но и эту проблему я быстро решил, позвонив риелтору. Мне предложили пару вариантов квартир, и мы поехали вместе со Скуало смотреть первый из них.       — Савада, откуда у тебя столько денег? — спросил он.       Мы сидели втроём на кухне двухкомнатной квартиры, которую я собирался купить — она просторная, в нормальном районе. Но самым важным, из-за чего я хотел её взять, было то, что в ней остались вещи от прошлого владельца, которого пристрелил киллер. Из-за этого стоимость заметно упала в цене — апартаменты не хотели брать из-за этой истории, а мне же было всё равно.       Риелтор с интересом посмотрел на меня, по всей видимости, надеясь, что я отвечу при нём. Но нет, не дождётся.       Я бросил осторожный взгляд на напарника. Кое-что он же должен был знать из моего досье… Правда, его чуть подправили снова не без помощи Ская. Не понимаю, почему он помогает мне так рьяно. Чувствую подвох, но с этим разберусь позднее.       Но Скуало я не собирался посвящать в свою жизнь. Пусть мы и напарники, но… Не хочу, чтобы он и команда узнали о моей лихой молодости.       — Скажем так. Это наследство, больше вам знать не обязательно, агент Скуало, — с нажимом произнёс я, когда любопытный риелтор был вынужден уйти, оставив ключи от квартиры.       Меня бесило, что Скуало лез туда, куда его не просят. Это достаточно деликатная и больная тема для меня, а ему я не вижу смысла рассказывать ни о своём прошлом, ни о деньгах, перешедших от Деймона ко мне в стиле моральной компенсации и подобии наследства. Скуало — не Фон. Я бы и бете не стал ничего рассказывать о себе, но то был момент слабости. Тут ничего не поделаешь. Мне нужна была поддержка. Тогда я только-только принял себя, я нуждался в человеке, который бы выслушал меня и помог разложить всё по полочкам. Да и чего мелочиться? Помимо жилетки мне нужен был кто-то, кто приютил бы у себя.       — Чёрт с тобой, — хмыкнул Скуало, беря ключи. — Переводи пока деньги в фонд или куда ты там хотел, а я пока сделаю копии ключей для нас, после чего мы расставим прослушку по этой квартире. Свяжись с нами, если тебя таки пригласят в клуб. Да и вообще держи в курсе.       И он ушёл. Я остался в просторной квартире один. Покачавшись на стуле, я взял нетбук и полез на сайт фонда, в который собирался вбухать денег.       На душе скребли кошки. Меня душили чувства, но я не мог понять, какие именно. Они ускользали от меня. Я лишь смутно догадывался, что делаю что-то не так. И дело тут не в подражателе. Дело во мне самом. Я в чём-то сильно ошибался.       Дрожащими руками я перевёл на счёт фонда два миллиона и написал короткое сообщение с пожеланиями, тут же захлопывая крышку нетбука.       Меня трепало от мелкой дрожи. Я понял… Понял… Теперь собственные мысли душили, душили, душили. С опытом люди становятся лжецами. Мы лжём о том, кто мы, о том, что сделали, о том, что чувствуем. Каждый из нас носит в себе собственную тюрьму лжи. Моя же — страх одиночества. Так когда же я стал лгать себе? Когда же я стал узником своей темницы?       Я встал и подошёл к окну, обнимая себя за плечи. Когда-то голос Кёи очаровал меня. Едва я слышал знакомый тембр, в груди будто бы распускался алый цветок. А зовётся он, наверное… Но этот цветок давно начал увядать, а рядом, незаметно для меня самого, поднялся новый алый бутон. Какой же я дурак.       Я устало рассмеялся. Боже, надо быть последним тормозом, если не смог понять этого сразу. Если тебе безразличен человек, то ты не будешь заниматься такими глупостями, как раздражение. Это лишняя растрата энергии. Возможно, я хочу быть рядом с этим сильным альфой, у которого дурной тон? Хочу, даже если новый алый цветок в моей груди расцветёт не из-за любви, а из-за страха остаться одному.       Думаю, это нормально. Время от времени. Я постоянно хожу по тонкой грани, но сегодня… Может, стоит позволить новому алому цветку распуститься? Может, это и есть мои крылья?       Но ответа я пока не знал. Отвергнутым становиться я тоже не хочу. Но у Судьбы есть страшная манера заставлять людей действовать согласно её прихотям. Может, не стоит противиться её воле?       Не знаю. Я ничего не знаю. И я понимаю это только сейчас. Какими же мы бываем иногда глупыми и упёртыми.