Уговорить отражение

Громко играла музыка, смеялись и переговаривались люди вокруг, создавая колоссальный шум. Запахи алкоголя, дешёвого и не очень, тянулись отовсюду, подобно парфюмным шлейфам. Пелена сигаретного дыма поднималась вверх, делая слабое освещение клуба совершенно тусклым. Острые углы зала постепенно сглаживались, утопленные в полумраке и чувстве коллективной свободы. Уютно и традиционно, как всегда. То был вечер в «Режин’c» – один из множества ленивых «ни-о-чём» вечеров, отрывающих от рутинной блёклости ателье. Успешный. Без чётко выученного сценария, но с обязательным поиском стимула для дальнейших авторских подвигов. Не смотря на опоздание, Ив уже настроился и поймал нужную волну в расслабленной компании. Почти поймал… Голову кружила приятная лёгкость от смеси хороших шуток, собственного могучего таланта и шампанского. Особенно шампанского. Со второго бокала друзья всегда казались чуть менее знакомыми и более интересными, а после третьего скучная толпа окружающих неизменно преображалась, распадаясь на маленькие группки. Вульгарные, как разлохмаченный ситец; аккуратные, сродни пикейным воротничкам; претенциозные, будто плетёное кружево, или совершенно потрёпанные, в духе вытертой замши. Развязные и стеснительные, милые и заурядные – неважно; выпитое подпаляло творческие рецепторы, и молодой модельер воспринимал людей с их нюансами предельно остро. Пьер, в тех случаях, когда не ворчал, мог составить компанию, пригубить и даже выдумать тост. И ещё шутливо заметить, что у нормальных обывателей, между прочим, на третьем бокале уже совсем другая реакция. Ив покорно кивал и соглашался. К «нормальным обывателям» он всё равно не хотел относиться… …Берже, сидевший слева, точно стремясь напомнить о себе, влез в мысли и прервал систематизацию. Сегодня он был на месте и рушил задумчивость поставленным бизнесменским голосом. Ив, успевавший говорить и упражняться в делении толпы на образы, что-то расслышал о подходящем спокойствии клубных интерьеров. Улыбнулся, как если бы те были его персональной заслугой. Старый добрый Берже… Ив порой тоже наделял его образом – сравнивал партнёра, друга и любовника с отрезом шерсти: недорогим, но качественным, колючим по краям, зато мягким в центре. В такой хорошо завернуться, грея тело, но вечное сидение в коконе быстро приедается… Напомнив себе никому и ни за что не открывать эту смешную маленькую тайну, модельер вернулся к шампанскому и постарался сосредоточиться на общем диалоге. И внезапно увидел Её. Девушка сидела у противоположной стены, на низком диванчике, прежде заслонённом топтавшимися по танцплощадке парочками и сновавшими вокруг официантами. На столике рядом – бокал пива и пепельница, в руке – раскуриваемая сигарета. Аккуратно собранные в узел светлые волосы, аккуратно вырезанные высокие скулы и аккуратные ладони с совершенными пальцами. И никак не вязавшийся со всем этим костюм из чёрной кожи. Иву показалось, что перед ним зеркало, где отражается получившая телесную оболочку душа… Осколок мальчика с гениальным воображением. Или весь он, целиком? Пару раз моргнув, мужчина попытался отогнать наваждение, но то продолжало сидеть, подтянув к себе одну ногу и выпуская дым изо рта. Какая ткань выразила бы её? Пьер, благодушно отвечавший сегодня за угощение для компании, решил заказать ещё шампанского. Ив едва ли обратил внимание, держа почти полный бокал. Несформированный пока абстрактный интерес заставлял концентрироваться на блондинке в чёрном и схватывать новые и новые детали. Прекрасная шея… Взгляд живой, с лёгким вызовом. Но и любопытством. Может, из-за него она выделяется среди гостей? Или тоже их «читает»? Совершенно неуместная причёска… А пудра потемнее подошла бы. Нужен мягкий крой, небрежный. С акцентом на комфорт… Он в считанные секунды продвинулся намного дальше любимого «материального» упражнения. Он нарисовал в мыслях силуэт незнакомки прежде, чем та поднялась с дивана, выпрямляясь во весь внушительный рост. Время начало останавливаться. Шаг. Другой. Третий. Великий Боже, вот это зрелище… Ив покрепче вцепился в бокал, понимая, что ошибся насчёт кожи. Костюм «вязался», да ещё как! Он идеально обнимал немыслимую фигуру – настоящую эстетическую находку: токую, угловатую и поразительно грациозную. Словно по заказу. Если бы не было консервативности в причёске… Девушка ступила на танцпол. Ив представил, сколько эскизов и набросков мог бы с неё делать. Она начала танцевать, и время вдруг замёрзло, сгустилось, как любимый шоколадный мусс. А в следующий миг пошло заново, по-особенному волшебно и точно, неся состояние, которое, Ив знал, было возбуждением удивлённого художника перед новым холстом. Революция. В каждом движении – революция. Вопреки всему и всем. «Нормальные обывательницы» так не могут – в них, сколько ни борись, остаётся зажатость, а тут… Баланс и открытая пластика. Опережающая время дерзость. Свобода. Мужчина видел эту свободу, чувствовал, что шампанское, прежде кисловатое, стало будто слаще. Голоса с обеих сторон притихли, а шум потерял назойливость и сделался фоном. Да и не шум, если подумать – в клубе звучала хорошо известная “I Put A Spell On You”. Символично… И то, что прямо перед незнакомкой – широкое зеркало, отражающее танец и полторы стены позади, тоже символично. Или то, что вняв неслышимой мольбе, она потянулась к пучку на затылке и поочередно вынула шпильки… Резкий поворот головы – волна ухоженных длинных волос каскадом заструилась на плечи. Взмах – другой, взмах – и снова, собирая невидимые узоры в воздухе… Ив не выдержал, поднимаясь со своего дивана и направляясь к девушке. - Хочу, чтобы вы работали на меня. - Я работаю моделью у «Шанель». Кажется, она совсем не удивилась его внезапному предложению. Привыкла? Узнала? «Шанель», чёрт их возьми… Ив не успел толком расстроиться ни отказу, ни тому, что его находке воздают должное конкуренты. - Мне плевать. Хочу, чтоб вы представляли мою коллекцию. - Я не могу… Помимо творческих рецепторов шампанское подпалило уверенность в себе, продвинуло далеко вверх. Мысленным взором он уже раздевал блондинку, готовясь облачить в десяток будущих нарядов. Во что-нибудь столь же дерзкое и революционное. - А я прошу вас. - Но я не могу. Ещё глоток – зеркальный двойник повторил движение, следя за движениями фигуры в чёрном. И всё же, какой тканью она была бы? - Я прошу вас! - Я не могу! Нет, ну далась ей «Шанель», при всём уважении к Мадам! Ив умел и привык считаться с чужими достоинствами и заслугами – в конце концов, так он сам явился некогда в мир моды: новичок, полагающийся на предшественников. Однако теперь разобрал настоящий охотничий азарт, затмевающий любые препятствия. Разве не он консультировал в детстве тётушку Рене, когда та прихорашивалась? Разве не он способен дать женщинам абсолютную самодостаточность? Берже за столиком сделал отмашку ближайшему официанту. Из всей четвёрки его одного интересовал диалог на танцплощадке. - Почему нет? – модельер снова обернулся к зеркалу. По лицу мазнули мягкие светлые пряди. - А почему я, господин Ив? – легкомысленное пожатие плечами было ответом. - Есть ведь другие, и их много. - Так вы узнали меня? – они поменялись местами, и посеребрённое стекло осталось за спиной. Девушка энергично кивнула, ни на секунду не прекращая свой небрежный расслабленный танец. - Сразу, как вы подошли. Трудно не узнать такого известного человека, тем более, когда он зовёт к себе работать. Песня играла и играла. Абстрактный интерес приобрёл вполне чёткие изысканные контуры. Последние складывались в безупречные, с иголочки, модели. - Как вас зовут? - Бетти. - Мне не нужны те, кого много, Бетти, - сказал он громко, чтобы музыка не заглушала, - мне нужны вы! - Правда? - Вы – особенная. Наверное, такое она слышала о себе постоянно, впрочем, отступать было поздно. Да и не привык Ив – сам или с чьей-то поддержкой – сдаваться без боя. - Вы, пожалуй, уникальная… - Хм? - Подлинная и современная. Даже больше, чем современная. - О! - Яркая, выразительная. Загадочная. - Да полно вам. Бетти, на миг остановившись, покусала губу. Всё сделалось неважным. Ив, зачарованный, забыл, что шагах в десяти-пятнадцати сидят друзья, что в руке у него дурацкий бокал, а в ателье – шеренга красавиц, которых тоже требуется регулярно одевать. Женщины, независимо от возраста, всегда смотрели на него как на бога – давно повелось, что в их глазах поселились восторг и трепет. Забавно… Бетти смотрела как озорная первокурсница. Или как старшая сестра, углядевшая несобранных в коробку солдатиков брата. - Потанцуйте со мной! – прежде, чем воображение подкинуло число разбросанных мифических игрушек, девушка вновь тряхнула волосами. - Вы вряд ли спешите, я же вижу. Потанцуйте со мной, прошу вас! - Я не могу, - сказал он, моментально осознав случайную смену ролей. Бетти весело рассмеялась и указала куда-то вниз. - А мне кажется, здорово можете! Он с опозданием обнаружил, что бёдра ловят ритм – тот же, в котором двигалась девушка напротив. Ловит его и корпус. И ступни… И каждый миллиметр смотанного в большой клубок сознания. Краем глаза Ив заметил, что Пьер, бросивший друзей на произвол судьбы, сидит, подперев рукой щёку и наблюдает за танцем. Наблюдает не ревниво, но с любопытством заинтригованного первооткрывателя. Как правило, с таким видом он наблюдал самые безумные авантюры модельера. Думал опережающе и дальновидно, позволяя рисковать – и все идеи, как ни странно, обрекались на успех… Сделав большой глоток, Ив потянулся к молнии на куртке. Становилось жарко, и лёгкость в голове переходила на этап, когда нужен либо карандаш с бумагой, либо напиток покрепче. Первое, к сожалению, было недоступно. А отвлекаться на второе он себе не мог позволить – судьба эпохи, возможно, решалась прямо сейчас! - Пленительная… Многообещающая! - Ну не могу! Оба одновременно улыбнулись, принимая условия новой игры. Ив расстегнул куртку и шагнул ближе, гадая, научилось ли время вправду исчезать. Он готовился, не глядя и не планируя дважды, совершать невероятные глупости – переманить Бетти требовал уже не азарт, а внутренний голос, твердивший, что шанс нельзя упускать. Но из всех возможных глупостей она попросила только танец… И немного шампанского из бокала, раз модельер сам не пьёт. - Опасная. Непостижимая. - Не могу… Он забыл о существовании «Шанель» и о том, с чего игра началась. Он танцевал так, как давным-давно не пробовал, подмигивая зеркалу и рассыпаясь в комплиментах девушке. Ни разу, между прочим, не повторился – куда там Пьеру, с его красноречием! Бетти тоже утратила связь с реальностью – решимости в отказах становилось меньше, хотя она и не упоминала контракт с долгосрочными обязательствами. Ив так же не упоминал, что легко способен всё уладить. Вместо этого он опутывал партнёршу прилагательными: - Упрямая. Гибкая. Околдовывающая. Шаг и поворот. - Неукротимая. Опять бёдра и шаг. - Манящая… Когда в её «Не могу» осталось больше вопроса, чем утверждения, Ив понял, что победил. Он так и не придумал в тот вечер, какая ткань соответствовала Бетти – озарение случится несколько позже, едва на глаза попадётся лён цвета топлёного молока, - тонкий, но удивительно стойкий к внешним воздействиям. Неукротимый… Именно с ним, а не с чёрной кожей, будет ассоциироваться у мужчины мадемуазель Катро, сменившая в скором времени один модный дом на другой. Бетти первой из его моделей наденет смокинг, а потом и революционно-успешные сапоги до середины бедра. Бетти он наречёт своей амазонкой и верным другом. Бетти будет охранять его сон в лечебнице, куда Ив попадёт перед ярчайшим показом семьдесят шестого. Бетти-муза вдохновит на то, что назовут стилем «унисекс». А Бетти-человек на долгие годы сохранит в себе отражение – воплощённую душу гениального мастера…

КОНЕЦ 9.01.15