"Сказка на все времена"

Уже четвёртый час Костя безрезультатно пробирался сквозь заснеженную, грязно-зелёную поросль, путающуюся под ногами и высокие, колючие ели, тщетно пытаясь найти верный путь к выходу из чащи. Лес не отпускал, погода портилась, а оставленный бесполезный автомобиль был уже где-то далеко позади, и вернуться к нему не представлялось возможным. Складывалось ощущение, что видавший виды компас просто отказал, размагнитился и откровенно врал, направляя путешественника всё дальше и дальше в непроходимые, дремучие территории, где вряд ли ступала нога обыкновенного, среднестатистического человека, который волей случая оказался посреди лесной чащи, в десятом часу вечера. Ещё пять часов назад Константин Смертин – сорока семи лет отроду, директор крупного финансового холдинга – направлялся на заключение не менее крупной, выгодной сделки и, в процессе движения из пункта «А» в пункт «Б» решил срезать путь, впоследствии чего оказался там, где находится и сейчас – а именно в полной жопе. Машина заглохла после пятой или седьмой замёрзшей канавы, мобильник волей случая оказался разряжен, а бензин таинственным образом закончился. Впрочем, с бензином стало всё ясно после того, как Костя обследовал, пробитый толстой веткой дерева, бензобак. И решив, что деваться некуда, уже четыре часа кряду, Костя кутался в дорогой пуховик, пытаясь найди выход на шоссе. Костя считал себя опытным следопытом – раз в год выбирался с мужиками на охоту и даже прикупил, помимо ружья и разрешения на отстрел животных, старый компас, который едва умещался на широкой ладони. Правда, сейчас он не был так уверен в своей опытности – подвела его охотничья смекалка и старинный дорогоуказывающий девайс. Когда же совсем стемнело, а руки и ноги отказывались слушаться – Костя увидел красноватый огонёк вдалеке. Собравшись с силами, бедолага побежал, проваливаясь в снег по пояс, раня отмороженные щёки о еловые лапы. Труды его были вознаграждены – пункта назначения он достиг за сорок минут, совершенно обессиленным, не способным двигаться дальше. Огоньком вдалеке оказалось окно небольшой избушки, невесть откуда взявшейся посреди глухого леса, где даже зайцы не живут. Собрав остатки сил, костя подполз к обрисованной по контуру свечением рассохшейся двери и дважды ударил в неё обмороженным кулаком. Послышались осторожные шаги, скрип деревянного настила пола и, наконец, лязг железного засова. Двери избы открылись. - Батюшки святы! – раздался причитающий, скрипящий старческий голос, - Милой! Ты живой? Всё что смог сделать Костя – это глухо промычать, закашляться и слабо потрясти отмороженной головой в шапке – формовке. После чего две сухие, но удивительно сильные руки, заляпанные сажей и чем-то жирным, вцепились в его пуховик и втащили за порог избы. Несколько минут Костя лежал не шевелясь – он просто не мог сделать этого физически. Оказавшись в тёплом помещении, он медленно приходил в себя – спасительные руки дотащили его до самой печки, из которой умиротворяющее потрескивало. Тепло постепенно растекалось по всему телу. Кто-то поднял Косте голову и, с требованием открыть рот, влил в него нечто обжигающее, словно самогон. Пробрало до самых костей – зато чувство самообладания вернулось мгновенно. - #*@^! – только и смог крякнуть Костя, приподнимаясь на четвереньки и поудобнее усаживаясь, прислонившись спиной к стенке так приятно греющей печи. И, наконец, он смог увидеть своего спасителя. Точнее, спасительницу. Перед Костей, на стуле с тремя ножками, сидела древняя старуха, наряженная в шаль, платок, овечий полушубок и видавшие виды валенки. Лицо этой древности больше всего напоминало загримированного под Бабу Ягу великого актёра Георгия Милляра – ни дать, ни взять настоящая Баба Яга! Костя едва не заржал, но вовремя одумался, так, как подобное проявление эмоций может обидеть спасительницу и она ещё в печь засунет и съест чего доброго. От этой мысли Косте снова захотелось ржать и, не сдержавшись, он поперхнулся и закашлялся. - Знатная косорыловка, милок? – прокудахтала бабка, - до самого нутра жар живительный пробирает. Я тоже ей греюсь, когда совсем мороз невмоготу. - Вы кто, бабушка? – вытерев рот рукавом, как можно вежливее спросил Костя собеседницу. - Давай так, милок, - ответила бабка, приподнимаясь со стула – на мгновенье Косте показалось, что у бабки одна нога под длинной юбкой ощутимо тоньше другой, - Сейчас я тебе ужин сготовлю, а пока ты вкушаешь, я тебе расскажу и как выбраться, и как меня зовут. Идёт? Немного погодя, когда Костя смог встать и сесть да рассохшийся деревянный стол, в ожидании приготовленного обеда, он рассматривал убранство избы: луковицы в травяных сетках на стене, старинные ухват и вилы у печи.… Но больше всего его привлекли две странные конструкции, размещённые почти посередине комнаты – два кольчатых столба. «Трубы, наверное, газовые» - подумал Костя. «В лесу. Ты идиот» - выдал заключение внутренний голос. Наконец, глубокая деревянная тарелка с недурно пахнущей похлёбкой была поставлена перед Костей – и после первой же ложки он с удовольствием отметил, что суп действительно вкусный. - Ну что, милок, - проскрипела бабка, усаживаясь напротив, - рассказать тебе историю занятную? - Валяй, - улыбнувшись набитым ртом ответил Костя, искренне ожидая, что откуда-нибудь из-под стола заиграют гусли. - Давным – давно звали меня… *** … звали меня Ягалла. Это имя дали мне родители мои, которые жили у великого водопада, и на языке их народа это имя обозначало Сильную Воду, которая дарила жизнь. Когда я была маленькая, я купалась в заботе всего племени, потому что отец мой был старейшиной, всеми любимым и почитаемым. А младшая дочь старейшины была любимым ребёнком всего народа. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, стали меня готовить к свадьбе – а невеста я была. Надо сказать, хоть куда – стройная, белокожая, со светлыми волосами и ярко-алыми губами. Все охотники племени просто глаз не могли отвести. Но отец и мать воспитали меня так, чтобы никакого чванства и горделивости излишней во мне не было, так что характер мой красота не испортила, а доброту лишь приумножила. Отец устраивал состязания, наградой в которых были бы мои рука и сердце. После многих испытаний, осталось два претендента – милый моему сердцу Малах и сын старейшины соседнего племени Вила. Было два варианта исхода состязаний – я могла сама выбрать себе мужа, а могли и сами два претендента решить между собой в поединке – кто из них более достойный. Разумеется, я хотела выйти замуж за Малаха, но отец говорил мне о том, что мой брачный союз объединил бы два племени в одно - и это стало бы лучшим исходом соревнований. Я выбрала Вилу. Малах ничего мне так и не сказал в тот день – только подошёл, обнял и ушёл куда-то. А через несколько часов я узнала, что нашли его братья охотники, ищущие добычу для свадебного пира, далеко от наших территорий повешенным на берёзе. Лицо его объели голодные хищные птицы. Не выдержало сердце его разлуки… Сыграли свадьбу. Вила был хорошим человеком – торговцем серебряными украшениями, в своём племени человеком уважаемым, как и его отец – старейшина Касис. Гуляли свадьбу, как говорится, три дня и три ночи, а после разошлись отдыхать. Ночью я просыпаюсь от того, что кто-то трясёт меня за плечо – я чуть не закричала – это был Малах. А рядом со мной лежал мой мёртвый муж с перерезанным горлом. Малах сбивчиво объяснил, что убил охотника из соседнего племени и переодел его в свою одежду, предварительно изуродовав лицо кинжалом. А сейчас он убрал соперника и хочет забрать меня с собой, потому что безумно любит меня и жизни без меня не представляет. Я не знала что делать – и поступила так, как поступила бы любая женщина на моём месте – я закричала. На мой крик сбежалось всё племя – Малаха схватили и увели. Среди прибежавших были мой отец и отец Вилы – Касис. Они вели переговоры об объединении племён, когда услышали мой крик. Старейшина Касис решил, что мы заранее договорились с Малахом, что он убьёт Вилу и мы сбежим вдвоём. Мой отец не смог его переубедить – потеря сына ослепила яростью мудрого Касиса, и чувство справедливости его покинуло – он ушёл обратно в свои земли. А вечером следующего дня на нас напали воины Касиса. Это была месть за смерть старшего сына. Отец погиб, защищая меня и маму. Мне повезло – я смогла сбежать, потому что лучше воинов Касиса знала наши земли – заблудиться в лесах дело нехитрое. Примерно через полгода моих странствий, я наткнулась на раненного медведя, которого атаковала группа крупных волков. У меня были лук и стрелы и вместе с ним мы отбились от нападавших. С тех пор Медведь стал мне лучшим другом. Мы вместе охотились, искали убежище от непогоды и желали обрести мир в душе и на земле. Однажды мы с медведем вышли к большому городу с белыми стенами и крепкими воротами. Нас впустили, дали еды и мы остались там жить. Под опеку меня взял местных кузнец – человек грамотный и уважаемый. Однажды он пришёл домой хмурый. Я спросила его – в чём дело и он рассказал, что город готовится к войне. Огромная армия кочевников объединилась с племенами Касиса Холодного и подходит к стенам города. За годы моих скитаний, Касис объединил все северные племена под своё начало и, заручившись поддержкой кочевых племён, захватывал всё новые и новые территории. Когда Касис подошёл к стенам города, разговор был короткий – град отказывался сдаваться, и началась великая битва. Я и Медведь – наравне с мужчинами воинами – сражались за свою свободу, но нас было много меньше. Скорее всего, я последняя, кому удалось уйти с поля брани живой, побеждённой и ни с чем. Вряд ли я могла тогда остановить Касиса. Касиса Холодного. После долгих странствий, мы с Медведем укрылись в глубоких лесах. Раньше здесь жили великие волшебники, которые приютили нас и научили выживать, не смотря на текущее в никуда время. Волшебники были мирным народом – к ним приходили люди за помощью и советом. И каждый получал то, что заслуживал. Узнал о нас и Касис Холодный. Он пришёл к нам, не узнав меня, и приказал научить его волшебству. Волшебники отказали и Касис пригрозил им пытками, но волшебники наложили на себя и меня заклятие немоты, чтобы ни под какой пыткой не рассказать секретов. Короткой была схватка сильных воинов-кочевников и слабых волшебников. Меня, как самую молоденькую, прикрывали и я смогла убежать. Медведь защищал меня от преследующих воинов – это был последний раз, когда я его видела. Спустя полчаса ко мне вернулся голос – это означало, что Касис убил главного волшебника и проклятие рассеялось. Я долго шла по непроходимому лесу, пока не выбилась из сил. Я уснула и проспала несколько солнц, пока набиралась сил. Проснулась я ночью от невероятного голода. Вокруг меня был лес, и едой могли быть разве что ягоды и корешки из-под земли. Этим и насытилась. Некоторое время спустя я построила этот дом и жила здесь, отрезанная от мира, ожидая, когда за мной придёт Касис и его воины. Но этого не произошло. Время текло, жизнь проходила… *** …жизнь проходила и ровно до тех пор я жила в уединении, пока ты не появился у моего порога, милок. Некоторое время молчали оба – Костя, застывший с ложкой супа у рта и бабка, внимательно смотрящая ему в глаза. - Да ну тебя, старая карга! – усмехнулся Костя. – Сказки тут мне рассказываешь русские народные. - Да как тебе сказать, милок, - привстала бабка со стула, - сказка ложь, да в ней намёк. - Ну и какая тут ложь? – спросил Костя, доскабливая деревянной ложкой в тарелке. - Живу я тут и собираю по крупицам информацию, - хитро улыбнулась бабка, - мир изменился давно. А когда-то сказки складывались из сказаний, сказания из легенд, а легенды – из событий, свидетельницей которых я и была. Правда, пришлось над образом поработать – чтобы лишние люди по лесам не шастали. Время берёт своё – и красавица воин Ягалла состарилась, превратившись в бабку Ягу. Посмотри, – бабка задрала грязную длинную юбку и Костя увидел почти обглоданную до кости левую ногу в валенке, - Баба Яга, костяная нога, - усмехнулась бабка. Костя сидел, боясь пошевелиться, насупившись исподлобья глядя на бабку - Время шло, - продолжала говорить бабка, - и воины кочевники были побеждены. Касиус сумел укрыться и обмануть всех. Видимо, всё же за многие века научился кое-какой магии и спрятал смерть свою в яйце хрустальном, яйцо в утке, утку в зайце, зайца в сундук в неведомых землях на дереве, которое ещё более неведомая сила охраняла. Да вот у любой неведомой силы есть лимит – и как не стало её, построили на том месте город большой из стекла и бетона. Касис Холодный, который со временем превратился в костлявого Кащея Бессмертного, оберегал сундук как мог. А когда город построили, спрятал он его в огромной башне, которая и ныне нехорошими делами занимается. А во главе башни сам Кащей живёт. Правда имя он поменял на более адекватное нашему времени – правда ведь, Костя? Костя молча отодвинул пустую тарелку, захотел встать, но не получилось – ноги подкосились и он неуклюже упал на грязный пол. - Костей Смертиным Касис стал, - проговорила бабка. – А знал бы ты, душегуб, сколько я ждала тебя. Солько времени силушку копила. - Совсем сбрендила бабка, - прошипел Костя, приволакивая отнимающиеся ноги. - Ты ведь на мой зов шёл, Касис. – продолжала говорить бабка. – Помнишь на той неделе волшебным образом вся защита с твоего сейфа пропала и куда-то делось яйцо хрустальное с иглой? Это я на ступе прилетала за погибелью твоей. Костя припоминал, что на прошлой неделе привёл он в офис белокурую кутилу, которую накануне напоил с целью прелюбодейства, после чего сейф с сокровищем фамильным оказался вскрыт. Через пару дней Косте позвонила неизвестная и предложила сделку – обмен хрустального яйца на кругленькую сумму. Вот он и поехал, после чего машина приказала долго жить и пробирался он по лесу, прибывая в слепой уверенности, что в правильном направлении идёт. Прямо в лапы этой… этой… - Ведьма, - прошипел Костя, отползая от стола. - Не совсем так, Касис, - ответила бабка. – Кое-что я умею, но силу свою во благо использую. А ты – просто душегуб, который убил мою семью. - Ты убила моего сына, Ягалла! – вскрикнул Костя – Касис. - Нет. Не я, а Малах, - проскрипела Яга, вокруг которой появилось слабое жёлтое свечение. – Мы не были в сговоре, но тебе не нужна правда, Касис. Века уже очернили твою душу. А мне нужно возмездие. С этими словами, Яга покрылась жёлтым свечением полностью и через секунду перед Костей - Касисом стояла Ягалла – молодая женщина-воин, дочь старейшины мятежного племени. - Я прощаю тебя, Касис, - произнесла Ягалла, делая взмах рукой. Это была магия, которая распахнула двери домика и чудовищной силой вышвырнула Касиса из дома на улицу – на холодный снег, который отражал лунный свет. Всё тело Касиса онемело – видать, суп. Которым накормила его Ягалла, видимо, тоже был волшебным по-своему. Он лежал на спине, на снегу перед распахнутыми дверями дома, когда к нему подошла Ягалла, наклонилась и погладила его по онемевшей щеке. - Посмотри, Касис, - сказала она и, запустив руку в пышные светлые волосы, вытащила из них иглу, на противоположном конце от острия которой был череп из зелёного камня – один из самых первых амулетов бессмертия за всю историю существования мира. На глазах Касиса, Ягалла разломила иглу руками и его тело пронзила адская боль. Последнее, что он увидел в конце своей бесконечно долгой жизни – это было нечто странное: дом, из которого он был выброшен невидимой силой стал расти и поднялся над землёй, стоя на опорах, которые Касис принял за странные кольчатые столбы. Никакие это были не столбы – это были толстые, уродливые куриные ноги! - Избушка-избушка, повер…, - захрипел было Касис, но не договорил – толстая куриная нога поднялась вверх – и обрушилась на его умирающее, обращающееся в прах тело, вдавливая и втаптывая его в снег. Через минуту, когда всё закончилось, Ягалла снова превратилась в уже ставший привычным облик старой бабки в грязной шали, которая живёт где-то в лесу. Баба Яга – костяная нога, как привыкли её называть в народных небылицах, большую часть которых она сама и сочиняла, чтобы скоротать время ожидания, когда старый враг сам придёт к ней в руки. Ягалла посмотрела вверх – там был серебряный круг полной луны, которая украшала тёмно-синее ночное небо. Было так тихо, что было слышно, как падают на землю хрустящие снежинки.