Неправильный бета

Окончательно проснулся Гарри ночью 1 августа, словно специально, чтобы избежать своего восемнадцатого дня рождения. Роджерсон, еще пять минут назад сладко спавший в супружеской постели, заспанный и растрепанный, ввалился в палату пациента, готовый ко всему. Гарри молча рассмотрел взъерошенного доктора и опять принялся созерцать блики на потолке. Доктор выдохнул и принялся за диагностику, не сказав Поттеру ни слова. Гарри сам обратился к нему через несколько минут хриплым от долгого молчания голосом: - Я давно в больнице? - Три месяца, - как ни в чем не бывало ответил Роджерсон. - Волдеморт? - Мертв. - Хорошо, - ответил Гарри и опять заснул. Следующий день принес Гарри более длительное пробуждение и общение с Шеклболтом. Доктор был удивлен, как Шеклболт – сильный альфа, за которым пошли многие маги возрождающегося послевоенного мира, отчитывается перед бетой Гарри о потерях среди друзей и знакомых, о состоянии Хогвартса и проведенных прощальных панихидах. Поттер слушал отчеты молча. Слез, истерик, стихийных выбросов, которых так боялся Роджерсон, не было. Серьезный, сосредоточенный взгляд зеленых глаз и молчание. Гарри не говорил сам, если к нему не обращались или не возникало мелких бытовых просьб. Приходили Рон и Гермиона, Уизли полным составом, учителя, даже прорвалась Скитер. Поттер был спокоен и невозмутим. Отстраненная холодность настораживала врачей и друзей, но Гарри вел себя вполне адекватно, и на него особо не давили. Оживился Поттер лишь однажды - посреди монолога Гермионы он перебил ее вопросом: - Где Снейп? - Гарри уже знал от Кингсли, что он выжил. - У Малфоев долечивается, - удивилась Грейнджер. Отвечая на вопросы Гарри, Гермиона рассказала, что в хижине Снейп не умер, отдав воспоминания, как им показалось раньше. Профессор, оказывается, ожидал чего-то подобного и заранее озаботился антидотом. Потерял много крови, но Шеклболт вовремя обнаружил его и переправил в Мунго порт-ключом. Отлежавшись неделю и разругавшись с врачами, Снейп выписался из больницы под ответственность Кингсли. Угрозы для жизни больше не было, и профессора отпустили долечиваться в мэнор к Малфоям. Их, как и Снейпа, оправдали по итогам быстро проведенного расследования, которое подтвердило активное участие и многократное предоставление важных сведений, влияющих на ход противостояния. Гарри молча слушал, продолжая размышлять о своем. Но информацию принял к сведению. «Малфои - это хорошо, они не оставят Снейпа в трудную минуту, многолетняя дружба и взаимовыручка сделают свое дело. Да и Драко крестного не бросит». Пожалуй, первый раз за много последних ночей смутное беспокойство отпустило Гарри и он спал без сновидений. Магия слушалась своего хозяина великолепно. Излеченное тело вновь обретало прежнюю силу и гибкость. Доктор Роджерсон был доволен результатами терапии. Казалось бы, живи да радуйся. Если бы не одно НО. И беспокоиться Поттеру было о чем, хотя он не спешил делиться этим с главврачом. Когда Гарри пришел в себя после комы, и дурман бессознательного состояния начал отпускать, мир вокруг обрушился на молодого мага тысячей запахов с миллионом оттенков и интонаций. Обоняние сошло с ума, и мозгу было тяжело с этим справляться. Парень не понимал, как так может быть, что люди, приходящие его проведать, знакомые и не очень, с чего-то резко поделились на приятных и не приятных по запаху. Теперь Гарри знал, как может пахнуть беспокойство, страх, настороженность, зависть, восхищение и даже ненависть. Он мало говорил в эти дни, больше слушал, наблюдал и обонял. Альфа доктор Роджерсон пах приятно: лекарством, травами и искренней заботой. Бета Гермиона пахла солнцем, обеспокоенностью, суетой и книжной пылью, от которой хотелось чихнуть каждый раз, когда она наклонялась к Гарри. Бета Рон пах чем-то не очень приятным - кислым, как и все Уизли, за исключением близнецов. Альфа Шеклболт пах напряженной занятостью и еще чем-то тяжелым, давящим на сознание, если можно так сказать про человека, постоянно погруженного в мысли о делах министерства. Принюхивался Гарри и к омегам - посетителям и персоналу. В основном те пахли чем-то сладким, кто-то с горчинкой, кто-то приторно. В общем, все и каждый по отдельности источали запахи, навевающие ассоциации. Гарри чувствовал себя собакой и незаметно продолжал нюхать и наблюдать. Так странно он себя никогда не чувствовал, да и тело ощущалось как-то по-особенному. Непривычно, словно не свое. А еще через пару дней бета Поттер удивил всех. У него началась течка.