И дольше века длится день...

      На голос повернулся неторопливо.       — Глазам не верю.       — А я на это уже насмотрелся.       Сраная тыловая крыса. * * *       Над ухом загудело.       Твою ж мать!       Дотянулся кое-как. Сраный айфон.       Буквами из темноты замерцало имя. Ну что опять…       Выдохнул. Ткнул ногтем в экран.       — Слушаю, генерал МакБрайд.       Неуклюже приподнялся, ощупью поправил за спиной подушку. Встретил из темноты взгляд — мотнул головой.       — Вас понял, сэр.       Из темноты зашуршало, одеваясь.       — Так точно.       Нашарил кнопку, щелкнул слабым светом ночника.       — Буду через двадцать минут.       Одной рукой вытянул из бумажника купюры, отсчитал. Сколько договаривались.       — Да, сэр, уже выезжаю.       Сраные ублюдки. * * *       Свет яркий, аж глаза заломило. Моргнул. Шагнул к столу.       — А, Бригхэм, вы вовремя. Познакомьтесь, мистер Дэррок, помощник первого министра.       — Сэр.       Ну, чего вылупился? Кланяться тебе, что ль?       Сраный педик.       — Мистер Дэррок, полковник Бригхэм.       — Давайте сразу к делу, генерал.       И то верно. Сраная тыловая крыса.       — Мы только что получили известия из Германии. Оцепление прорвано, попытка взять неприятеля в кольцо не увенчалась успехом. Немецкая армия понесла огромные потери. Враг стремительно движется в сторону Франции.       Ублюдки.       — Правительство Германии обратилось к нам за помощью. На заседании кабинета министров было принято решение направить войска на континент с целью задержать наступление и, если возможно, заставить врага отступить обратно на территорию Германии, где он будет уничтожен объединенными силами нашей, французской и немецкой армии.       — Операция будет самой крупной со времен окончания войны в Ираке. Поэтому я предложил господину помощнику министра поручить ее вам, Бригхэм. Разумеется, в более высоком звании бригадного генерала*.       Разгребать дерьмо за сраными союзниками.       — Слушаюсь, генерал МакБрайд, сэр! * * *       — С момента высадки возле Гамбурга они стремительно продвигаются вперед. Жертвы уже исчисляются тысячами…       Сраный треп.       Крутанул регулятор, ища другую волну.       — …Они имитируют звуки и даже предугадывают наши действия, что делает мимиков особенно опасным противником и всерьез ставит вопрос о готовности нашей армии противостоять…       Твою ж мать.       — …Инопланетное вторжение оказалось серьезным испытанием, к которому Европа не готова…       По всем станциям одно и то же дерьмо.       Ногтем вдавил кнопку — голос умолк.       За окном в начинающемся утре проплыла витая ограда Кенсингтонского парка. Один поворот — и дома.       Хмыкнул и выключил зажигание. * * *       — Джеймс, Бога ради, сейчас восемь утра!       — У меня мало времени.       — Ох, не начинай. У тебя всегда…       — Дай мне поговорить с Шоной.       — Джеймс…       Твою ж мать!       — Энн, дай мне…       — Я не могу. Она в колледже. Ты, может быть, не помнишь, что она поступила учиться…       Твою мать.       — Скажи ей, что я звонил.       — Скажу. Но на твоем месте я бы не рассчитывала…       Твою мать. * * *       — Присядьте, генерал, не приближайтесь к столу.       Второй голос узнал сразу.       И лицо — как тут не узнать. С каждого рекламного плаката, с каждого телеканала…       — Генерал…       А пистолет-то с глушителем. Да. Не дура.       — Я бы не перечил ей. На вашем месте.       Ах ты, сраная тыловая крыса…       Стул притянул за вертящуюся спинку, сел.       — Отдаю вам должное, майор. Когда вы ушли сегодня, я не думал, что вы вернетесь. Тем более — с моим лучшим солдатом.       Сраные дезертиры. * * *       — Печально, что операция в Германии не принесла успеха…       Обугленные тела, оторванные головы, дымящиеся кишки — это, мать вашу, печально?!       — Но мы не должны отчаиваться. Последние события показали, что только тесная сплоченность перед лицом врага поможет нам победить его…       Мерзкий запах вдруг как в нос ударил — к горлу подступило. Сглотнул, выпрямился.       — Поэтому было принято решение о создании Объединенной коалиции, в которую войдут все страны Западной и Восточной Европы. Совместными усилиями мы…       Огромные, стальные, щупальца во все стороны, как у сраного осьминога. И их сотни, тысячи. И они повсюду. В лужах крови и дымящихся кишок. А вы тут со своими коалициями!       — Генерал МакБрайд только что подал в отставку. И мы полагаем, что в изменившихся условиях… Кхм. Нам нужны сильные лидеры. Нужны такие люди, как вы…       Сраный треп.       — Разумеется, понадобятся новые технические разработки. Этим займется специальная научная комиссия…       Сраные тыловые крысы.       — Главный штаб союзнической армии будет находиться в Уайтхолле**. И мы рассчитываем, что вы его возглавите, генерал Бригхэм.       Вашу ж мать. * * *       Улыбка из рекламы сраной зубной пасты. На край стола уселся, как у себя дома. Ублюдок.       — Я расскажу вам историю. Вначале вы сочтете ее бредом, но чем дольше я буду говорить, тем разумнее она будет казаться.       Сраная тыловая…       — Скажите, что перезвоните.       Телефон на столе затрещал.       Хмыкнул. Покосился на глядящее из угла кабинета дуло. Потом снова — на рекламу сраной зубной пасты.       — Кому?       — Генерал-майору Бомонту. Он в Галифаксе. Его самолет задержали — плохая погода.       Хмыкнул. Дотянулся, снял трубку.       — Да?       В трубке закартавил знакомый голос.       Сраный лягушатник.       — Спасибо, Бомонт, я перезвоню.       Хмыкнул. Откинулся на спинку стула. * * *       — Они продвигаются стремительно. Совсем скоро весь континент будет захвачен.       — Если продолжать сидеть сложа руки.       — Сложа руки! Мы потеряли половину нашей армии! И, поверьте, генерал, это была лучшая половина.       — Оно и видно.       — Вам легко говорить. Вас от них отделяет Ла-Манш.       Ублюдок.       — Генерал-майор Бомонт, я был в Германии. И я своими глазами видел, на что способно это инопланетное отродье. Поэтому я считаю, что мы должны нанести ответный удар. И для этого объединить наши силы. Договориться с русскими и китайцами — они еще сдерживают неприятеля у своих границ.       — Потери слишком велики, мы не сможем…       — Объявить всеобщую мобилизацию. Призвать всех дееспособных граждан.       — Но, генерал, вы же не думаете…       — Я согласен. С генералом Бригхэмом. Крутые времена требуют крутых решений.       — Позволю себе напомнить вам, месье Дэррок, что ни вы, ни даже господин первый министр не имеете права принимать подобные решения в одиночку. Этот вопрос необходимо обсудить по крайней мере в рамках Совета Безопасности Европы…       — …или того, что от него осталось? Я вовсе не рассчитываю, что президент Франции или какого-либо иного государства поддержит нашу инициативу. Однако мы объявим всеобщую мобилизацию в пределах Соединенного Королевства.       — Вы превратите людей в пушечное мясо.       Сраный лягушатник.       — Нам необходимо задержать инопланетное вторжение. Любой ценой. Наши американские союзники прислали своих ведущих ученых, они заняты изучением природы этих… кхм… существ…       Сраные тыловые крысы.       — …и поиском оружия, которое могло бы их уничтожить. Я уверен, что новые технологии…       Сраный треп. * * *       — Завтрашняя операция — самоубийство.       Будто я не знаю!       — Я погибну через пять минут после высадки…       Сраная тыловая крыса, уже в штаны наложил?       — …вместе со всеми остальными солдатами.       Трусливый ублюдок.       — И все потому, что врагу известно о нашей высадке во Франции.       Что за дерьмо ты несешь? Строжайшая секретность, полная…       — Откуда я это знаю? Перед смертью я убил мимика. Только он был необычный, от него что-то попало ко мне в кровь, и теперь я проживаю этот день снова и снова. Так же, как и наш враг.       Все с тобой ясно, парень. Это не в кровь, это тебе моча в голову ударила со страху.       — Скажите секретарше, что все в порядке.       — Прошу прощенья?       Прошуршали двери, застучали по гладкому начищенному полу каблуки. Остановились.       — Ой… эм… Простите, генерал, я думала, вы один…       — Все в порядке.       Спасибо хоть с моего стола задницу оторвал.       Сраный педик.       — Она напечатала приказы на подпись, но забыла включить склад топлива в Гринвиче.       Каблуки приблизились.       Руку протянул не глядя. Еще не хватало пули в затылок.       Почувствовал в пальцах плотную стопку бумаг.       — Вас зовут Айрис. Вы родились семнадцатого сентября, в Голуэе. Генерал подергал за ниточки и отправил вашего сына в Австралию. Как можно дальше от войны.       — Я… эм…       Перед глазами — убористые буквы приказов.       — Скажите генералу, только что звонили, его ужин отменен.       — Ваш… кхм… ваш ужин отменили, сэр…       Стопку вернул наугад в воздух.       — Ты забыла про склад топлива. Спасибо, Айрис, можешь идти.       Каблуки застучали по начищенному полу без прежней уверенности. * * *       Пол гладкий, начищенный — чуть не поскользнулся. Сраное дерьмо. Они б еще бархатную мебель сюда…       За спиной зашуршало. Сраные автоматические двери. Никак не привыкнуть.       По начищенному полу — каблуки.       — Айрис? Я не вызывал.       — Простите, генерал, я только… Вы не могли бы уделить мне пару минут?       Глянул на часы, потянул за крутящуюся спинку кресло.       — Давай живо.       — Я…       Твою ж мать, что там у тебя, выкладывай.       — Генерал, я… Я хотела… вас попросить…       — Ну?       Выходной, что ли?       — Видите ли…       В кармане зашелся айфон.       — Да? А, Эллиот, ну что там? Картер, говоришь? Хорошо. Да, буду. Спасибо.       Ткнул в экран, сунул обратно в карман.       — Ну?       — Генерал, я… у меня… у меня есть сын. Бен. Эм… Бенджамин. Бенджамин Браун. Он… он учится в коллеже… на юриста. Но… он… его…       — Что?       — Его призвали в армию, хотя он… ему…       А, твою ж мать.       — Ему всего двадцать лет! Генерал… если бы можно было… как-то…       — Нет.       — Генерал, я… я вас умоляю…       Сказал же нет, твою мать.       И не реви.       — Я…       Не реви.       — Ведь вы… вы можете…       Ты что, твою мать, издеваешься?       — Я вас очень…       — Иди, ты свободна.       — Но… может быть…       — Иди.       Каблуки застучали неровно.       Прошуршали автоматические двери.       Бабы. * * *       — Генерал Бригхэм, доктор Картер, наш главный аналитик. Выдающийся специалист в области…       Ну, и чего ты там наанализировал? Сраная тыловая крыса.       — Сэр, наша последняя разработка — специальный экзокостюм…       — Какой костюм?       — Вот, взгляните. В нем солдат как бы в броне… Она защитит его от соприкосновения…       Защитит? Ты, твою мать, видел их сраные щупальца?       — Мы убедились, что обычное оружие против них бессильно…       Мы? Твою ж сраную мать!       — Но этот костюм позволяет солдату самому стать оружием.       Супероружие, суперсолдаты… Солдат — всегда солдат, сколько железок на него ни навешай.       — Только применение современных технологий даст нам шанс на победу в этой войне.       Победу? Да мы уже просрали все, что можно. * * *       Глаза зеленые.       Мать твою, ведь почти забыл.       — Ты что тут делаешь?       — Очень гостеприимно…       — Шона, это не шутки! Это штаб, а не…       — Да вижу, вижу. Я на минутку, можешь не психовать.       Черт.       Нашарил на столе кнопку.       — Айрис. Меня не беспокоить.       — Да, ге…       Такая высокая.       На носу веснушки. И какое-то странное…       — Что у тебя с носом?       — Это называется пирсинг.       — Ты что, и в колледж так ходишь?       — А, перестань.       — Это мама разрешила?       Плечом дернула — знакомо. Энн вот так же…       — Мне двадцать один год, если ты не забыл. Хотя ты, конечно, забыл.       — Шона…       — Да ладно!       — Шона, я…       — Да, да. Ты был занят, у тебя была служба… У тебя всю жизнь служба. На мои дни рожденья, на мой выпускной…       — Шона…       — Знаешь, я раньше на тебя жутко злилась. А теперь… Ну, в общем, неважно. Я по делу. В общем… есть один парень. Мы вместе учимся в колледже. Его призвали в армию, хотят отправить на континент. Я хотела… попросить тебя, чтобы…       — Нет.       — Ой, вот только не говори, что не можешь! Я же знаю, что можешь!       — Нет.       — Господи, да вы все рехнулись! Ему только двадцать, как…       — Шона, сейчас война.       — Да идите вы с вашей войной!       — Шона…       — Слушай, я… я же никогда тебя ни о чем не просила. Ты можешь… хотя бы один раз… сделать что-то для меня?       — Шона…       — Пожалуйста, пап…       — Нет.       — А если его убьют! Если Бена…       — Как?       — Что?       — Как его зовут?       — Бен. Бенджамин Браун.       — Браун? И где ты его… м… Откуда ты его знаешь?       — Говорю же, мы вместе учимся… Так ты поможешь? Да?       — Попробую.       Сраный трус. * * *       — Она не хочет с тобой говорить.       — Энн…       — Не знаю, что ты на этот раз устроил, но она весь день плачет.       Твою ж мать.       — Энн, дай мне…       — Я же говорю, она…       — Энн!       Голос вдруг изменился.       — Зачем ты это сделал?!       — Шона…       — Зачем?!       — Ты же сама просила.       — Ты что, издеваешься?! Я просила, чтоб его не отправили на континент!       — Шона…       — Чтоб он остался в Лондоне!       — Шона, послушай.       — Ты это специально!       — Шона, не будь ребенком. Я сделал для этого… Бена все, что мог.       — Да?! Запихнул его на какую-то базу в Австралии?       — Шона, я не могу отменить призыв. А в Австралии хотя бы не ведутся боевые действия. Ты же этого хотела? Чтобы он не участвовал…       — Ты всегда делаешь только так, как нужно тебе!       — Шона…       Трубка зашлась короткими гудками. * * *       Зашуршали, закрываясь, автоматические двери.       Дуло взглянуло снова.       — Кейдж, давай еще раз. Что мы здесь делаем?       — Рита! Дай мне объяснить. Пожалуйста! Не убивай его больше, ладно?       Ах ты, сраная тыловая крыса.       Чтоб меня убить, маловато пистолета с глушителем. Пусть даже его держит Цельнометаллическая Сучка. * * *       — Впервые за пять лет войны Объединенная коалиция одержала крупную победу в битве под Верденом. Удивительно, что…       Сраный треп.       Щелкнул кнопкой.       С экрана расплылась широкая улыбка. Как в рекламе сраной зубной пасты. Ты, твою мать, офицер или…       «Майор У. Кейдж, пресс-служба армии США», пробежало строкой снизу.       Все ясно.       — Вторжение пришельцев — это мировая война…       А мы, твою мать, не знали.       — Вести ее можно только с использованием новейших технологий…       Сраный педик.       — И такие технологии были разработаны нашими учеными специально для армии Объединенной коалиции…       Шизики вроде этого ублюдка Картера, только и могут, что штаны просиживать по кабинетам.       — С помощью нового экзокостюма и небольшой подготовки мы сумели создать суперсолдат…       Да что ты понимаешь в солдатах, сраная тыловая крыса.       — …таких, как сержант Рита Вратаски. Ее называют Ангелом Вердена, и она — наша новая надежда в этой войне…       Баба, обвешанная железяками. Хороша надежда!       — …Она сумела убить сотни мимиков уже в первый день битвы…       Ну, хоть какая польза от наших американских союзников.       — А представьте армию таких, как Рита Вратаски. С такой армией нас ждет успех.       Тебя бы туда — вот там бы ты поулыбался. Сраный…       Потянуло сгоревшим кофе.       — Твою ж мать… * * *       — Рита! Не надо… Ладно? Я хочу просто все объяснить… Это… Генерал, этот разговор у нас уже не в первый раз… Да, просто… Просто вы… упрямый.       Ах, упрямый! И поэтому ты сперва шантажировал меня, а теперь твоя подружка тычет в меня пистолетом.       — Вы не поверите, когда я скажу, что доктор Картер был прав, наш враг может управлять временем. Завтрашнюю операцию ждет провал. Сколько бы смертников вы ни посылали.       Сраный дезертир.       — Есть только один шанс выиграть войну — найти источник энергии всей этой армии мимиков и уничтожить его. Единственный способ найти его находится в этом сейфе. Устройство, которое изобрел доктор Картер, прежде чем его уволили.       Так весь цирк — только ради этого? Ради сраной железки, с которой этот шизик носился как с писаной торбой? Твою ж мать.       — Но сколько бы мы ни вели этот разговор, вы отказываетесь признавать, что завтра враг ворвется в Лондон и мы проиграем войну. Мы потеряем все.       Эк тебя, парень.       Поднялся медленно. Кресло прокрутилось за спиной.       — Представим на минуту, что я могу рационально объяснить ваши удивительные трюки. Что я тогда должен сделать? Отправить вас обоих в психушку?       — Кейдж, мы это уже проходили! Хватит.       — Рита, погоди! Генерал…       Шаг. Другой.       Дуло чувствует затылком.       Пальцы набрали не глядя.       Дверца сейфа пискнула и отъехала в сторону.       — Доктор Картер говорил мне, что для работы устройства нужен живой мимик. Вам-то оно зачем?       — Это моя забота.       Что, парень, решил поиграть в героя? Перед девушкой покрасоваться?       — Ошибаетесь. Если верить вам, это касается всего мира.       Сказал — как в сраном кино. Твою ж мать.       — Генерал, что бы вы сделали, если бы поверили всему, что я сказал?       — Я бы нашел эту…       — Омегу.       — И разбомбил бы ее к чертям.       — Вы внутренне не готовы сражаться с ней. Этого не изменить.       Так ты меня еще учить будешь! Сраная тыловая крыса.       Хмыкнул.       И вложил устройство в протянутую ладонь. * * *       — Генерал, вы должны пойти со мной в лабораторию.       — Что, сейчас?       — Немедленно!       — Вы рехнулись, Картер, у меня встреча с помощником министра…       — Сэр, это очень, очень важно!       Глянул на часы, потом — на небритую физиономию.       — Хорошо, только быстро.       Черные экраны компьютеров. Ни души.       А, да, рабочий день кончился.       — Ну?       — Вот.       Ожил черный экран, соткались разноцветные линии.       — И что это за дерьмо?       — Сэр, я провел много исследований… Все это время нам не удавалось победить врага, потому… потому что мы неправильно думали о нем.       На войне не думают. Сраная тыловая крыса.       — Мы сражаемся не с армией. Мы должны смотреть на них как на единый организм. Понимаете?       Да ни хрена я, твою мать, не понимаю!       — Единая нейронная сеть… Обычные мимики — вот такие, красного цвета — это простые клетки. Они действуют как его клешни. А вот эти — синего цвета — встречаются гораздо реже. Назовем их альфами.       Сраное дерьмо.       — Они — как его центральная нервная система. Понимаете? Ну… как нервные узлы.       Ублюдок Дэррок уже, поди, кирпичами срет.       — А это — омега. Ну… я назвал ее омегой.       Изобретатель хренов, давай быстрей.       — Это — его мозг. Центр управления, если хотите. Он не вступает в битву, но он контролирует… контролирует всех. И он… это самое главное… Он обладает способностью управлять временем. Понимаете, генерал?       Какого хрена?       — Как только альфа погибает, запускается автоматическая реакция — и омега начинает день заново. Только на этот раз она помнит все, что должно произойти. Вы понимаете? Враг, который знает будущее — не может проиграть.       Ты совсем рехнулся со своими железками, парень.       — Слушайте, Картер…       — Нет-нет, сэр, это не все!       Ах, не все…       — Нужно понимать, что перед нами — прекрасно развитый захватывающий миры организм. Вы ведь помните, с чего все началось? С падения метеорита. Сперва мы не придали этому значения, но это был первый шаг, обернувшийся масштабным вторжением пришельцев.       Твою ж мать.       — Существуют тысячи, миллионы таких астероидов, блуждающих по Космосу, и они только и ждут, чтобы обрушиться на мир с подходящими условиями. Им нужно только напасть на доминирующую форму жизни…       Уж сказал бы сразу, что в штаны наложил.       — Мне надо идти.       — Нет! Генерал Бригхэм, подождите! Я еще не сказал самое главное.       Да твою ж…       — Этот организм, как и любой другой, тоже уязвим. Если найти и уничтожить омегу, все остальные мимики погибнут. Как…       — И что вы мне предлагаете? Бросить все к чертям и искать эту… этот…       — Омегу не нужно искать, сэр.       — Что?       — Ее уже нашли. Сержант Вратаски…       А, Цельнометаллическая Су…       — В одном бою ей удалось убить альфу и таким образом случайно войти в нервную систему врага, захватить контроль над способностью омеги перезагружать день. Это… Я понимаю, сэр, вам трудно в это поверить, но…       Сраное дерьмо.       — Сержант Вратаски под Верденом попала во временную петлю. То есть… она переживала заново один и тот же день. Но сейчас важно не это, а то, что благодаря этой способности она… она смогла увидеть омегу.       — Картер, что это еще за сраная чушь?       — Генерал, единственный шанс выиграть войну — уничтожить омегу. Сержант Вратаски рассказала мне, и я… я вычислил, где она находится… Вот… это… я… Сэр! * * *       Прошуршали, закрывшись за спиной, двери кабинета.       Пальцы нашарили айфон.       — Мистер Дэррок, я задержусь, срочное дело.       — Что? Бригхэм, вы не могли ра…       Голос утонул в гудках. Ничего, подождешь. Сраный педик. * * *       — Возьмешь своих людей. Отправляетесь на рассвете. Вот карта.       — Слушаюсь, генерал Бригхэм.       — Искать будете вот это дерьмо.       — Это… кхм… тоже мимик, сэр?       — Вроде того. Вроде как главный у них. Найти и уничтожить. Это понятно?       — Так точно, сэр!       — Строжайшая секретность.       — Слушаюсь.       — Эллиот.       — Сэр?       Синие глаза — плошки.       — Операция опасная. Так что…       — Вас понял, сэр.       — Ладно. Иди уже, что ль. * * *       — Да. Двое дезертиров. Задержать. Могут оказать сопротивление. Да. Спасибо, лейтенант.       Положил трубку, тяжело выпрямился.       Ну и денек.       И ужин еще… А, да, ужин.       Выудил из кармана айфон, ткнул ногтем в блестящий экран.       Гудок. Второй.       — Да?       — Это я.       — Джим, что-то…       — Нет. Этот сраный ужин отменили, так что… Приготовь что-нибудь сама, ладно?       — Конечно. Когда тебя ждать?       — Часа через полтора.       — Хорошо.       Ткнул ногтем в экран. * * *       Гудок. Второй.       Твою мать, да кого там…       Гудок.       Второй.       Твою ж мать.       Глянул в глазок — джинсы, кеды, кепка.       Гудок.       Дверь дернул на себя.       — Я не заказывал пиццу.       — А я и не предлагаю.       Твою ж…       — Вы, наверное, дверью ошиблись, э-э… мисс.       — Не ошиблась.       Шагнула — прямо в прихожую. Из-под кепки — короткие темные вихры. Синие глаза — что твои плошки. Где-то он их…       — Кто вы и что вам нужно?       — Хотела увидеть ту сволочь, которая убила моего отца.       — Какого…       — Майор Эллиот! Уже забыли, наверное!       Синие глаза — плошки.       — Так ты… Таган?       — Тара!       Тара. Ей же…       А, ну да. Она постарше Шоны, кажись.       Перемялся — вдруг как-то неловко.       — Слушай, Таг… Тара. Это…       — Да, да, конечно! Можете не утруждаться! Досадная случайность, вам очень жаль! Насмотрелась я на таких, как вы, генерал! Вам на все плевать! Вы ничего не видите, кроме этой поганой войны! И солдаты для вас — не люди! Так, мешок с кишками!       — Слушай…       — Отец вами восхищался! Все твердил, какая это честь — служить с вами! Да если б он знал, какое вы на самом деле дерьмо…       — Тара…       — Вы даже на похороны не пришли! Не позвонили даже! Хотя о чем я! Вы же и не помните, что вы его на смерть послали! Для вас это просто…       — Тара!       — Сволочь! Ублюдок! Тупая армейская…       — Ты будешь слушать или нет!       Под пальцами — тонкие косточки ключиц. Аж хрустнули, когда со всей силы вжал в стену. Ногти ушли во что-то мягкое.       — Пусти! Гад!       — Слушай, Тара. Я не буду оправдываться и говорить, что я или твой отец не знали, что делаем. Операция была опасная, он должен был найти… найти одно сраное дерьмо. Но не нашел. Наводка была туфтой. На обратном пути они напоролись на кучу мимиков…       Синие глаза как ножом резанули.       — Если тебе станет легче, скажу, что того ублюдка, который пустил нас по ложному следу, я на следующий день вышвырнул из Уайтхолла. Теперь эта мразь чинит экзокостюмы на базе в Хитроу. Доктор Картер. Можешь проверить.       Тонкие плечи дернулись в ладонях.       — Это вы его туда послали, а не Картер!       — Сейчас война!       — Сволочь…       — Хочешь знать, почему я его туда послал? Да потому, черт, что я только ему мог доверять! Потому что у меня полный штаб тупоумных ублюдков, которые умеют только бумажки перекладывать! Твой отец был солдат! И, можешь мне поверить, хороший солдат.       Тишина повисла неожиданно. Услышал вдруг, как дышит — тяжело, со свистом.       — Пустите.       Пальцы разжал.       Секунда — дверь за спиной хлопнула. * * *       — Слушаю, лейтенант.       — Сэр, сержант Вратаски и рядовой Кейдж задержаны при попытке к бегству. Они захватили автомобиль… Э… Авария, сэр…       — Ну?       — Оба ранены и доставлены в госпиталь.       — Хорошо. Спасибо, лейтенант. Держите меня в курсе.       — Слушаюсь!       Нашарил на столе кнопку.       — Айрис. Вызови мне машину, я еду домой.       — Да, генерал.       Я еду домой. * * *       — Что, не ожидали меня снова увидеть?       — Входи.       — Только не думайте, что я пришла извиняться.       — А есть за что?       Шагнула в гостиную.       — У вас тут так…       — М?       — Пусто…       А ты думала, Букингемский дворец?       — Знаете, я… эм… Сегодня у папы день рожденья… был… был день рожденья. И я… ну…       — Садись.       — У нас была традиция — всегда отмечать вместе. Хотя бы по телефону.       По телефону? А ты, Эллиот, остряк.       — В детстве я часто жила у бабушки в Белфасте. Но в этот день папа всегда приезжал…       Звякнул бутылкой и стаканами.       В Белфасте, значит. И как там теперь, в Белфасте…       — Что, старый Даг О’Брайан еще держит лавку?       — Нет. Его сын.       А, Падди, сраный ублюдок.       — А паб «Бараньи ножки», ну, на Донегал-роуд…       — «Баранья ножка». Стоит, куда он денется. О’Конноры разорились, и его купил Джо Фергюсон.       Да он же пешком под стол ходит!       А, ну да…       — А брат его? Рик?       — Рэй. Торгует паленым виски.       — Твою ж мать! Э…       Синие глаза взглянули в упор. И вдруг улыбнулись.       — Извини, э… вина там всякого нет у меня…       — Спасибо.       Руку протянула за стаканом. Тоненькая, аж светится.       Выпили — молча. Каждый о своем.       — Почему вы не пришли на похороны?       — Потому что хоронить было нечего.       — Так… он… его… Вот почему мне не дали открыть гроб!       Стакан с глухим стуком ударился о ковер.       — Он… А вы… вы — знали!.. вы…       — Да, знал. Прекрати.       — Вы знали!.. Вы все знали!.. Знали, что он не вернется! Вы…       Дура, твою ж мать.       — Это вы виноваты! И никакой не Картер! Вы!.. Это все из-за вас!       Кулак остро ударился в грудь.       И еще раз.       И еще.       Ухватил тощие локти — выпустил. Пусть.       Синие глаза — совсем рядом. Плошки.       Сообразил вдруг, что тонкие пальцы — уже не кулак, и обвивают шею — горячо, тесно, и тянут куда-то вниз, на ковер, и дышать горячо, и тесно, и горько, и не нужно дышать, а нужно туда, в этот горький и соленый вкус, глубже, теснее, и в ладонь уже легли худенькие лопатки, и рука уже задирает край юбки… * * *       Повернул ключ — из открывшейся двери потянуло запахом жареного мяса.       Прошел — прямо в ботинках.       У плиты — тонкая фигурка. Джинсы, футболка. Короткие темные вихры. В одной руке — деревянная ложка, в другой — телефон.       — Хорошо, увидимся.       Повернулась, телефон сунула в задний карман.       — Джим!       Прижал теснее, вдохнул — цветами какими-то…       — Прости. Я разговаривала с Шоной.       — И как?       — Передает тебе привет.       Твою ж…       Прямо в лицо глаза-плошки.       — Джим… Дай ей время.       Время? Твою мать, четыре года прошло! И этот дезертир ее сраный сам-то рад, поди, что в Австралии, а не на передовой. Трусливый ублюдок.       — Давай ужинать, все стынет. * * *       — А у тебя были раны?       — Пару раз.       — Это?       Тонкие пальчики скользнули по рубцу — от ключицы и вниз, до сгиба локтя — тепло, осторожно.       — Да.       И еще один, под простыней. Наспех заштопанное бедро. Не очень-то аппетитное зрелище.       — Что, Эллиот не рассказывал?       — М?       — Он меня вытащил. Ему за это потом что-то дали. Медаль, кажется.       — Медаль помню. Я ее всем в школе показывала. Но он… он не говорил… То есть, сказал просто: помог товарищу.       Сраный ублюдок.       — Знаешь, в детстве я так всего этого боялась. Оружия, крови… Спать не могла по ночам — мне все казалось, я выстрелы слышу. А когда началась война, я бросила колледж и пошла работать в Красный крест. Поначалу было жутко страшно. Но, знаешь, я не думала, что могу что-то не так сделать, ошибиться, навредить… Я боялась, что меня вырвет.       Прижал крепче, вдохнул. Цветами какими-то…       — Тара.       — М?       — Ты там в своем Красном кресте не геройствуй.       — Что?       — Что слышала. * * *       — Вы что, мать вашу, охренели?! Как это — ушел?! Из-под капельницы? А Вратаски? А, ну конечно! Она же Пуленепробиваемая, или как там ее, Сучка! Почему только сейчас доложили? Вам что, лейтенант, на передовую захотелось? Так я это мигом устрою!       Тонкие пальчики легли на локоть.       Повернулся.       Тара убирает со стола посуду.       Показалось.       Выдохнул. Приложил скользкий экран к другому уху. Сраный айфон.       — Ладно. Утром разберусь.       Идиоты сраные.       — Джим…       — Что?       — Пойдем спать. * * *       Тепло осторожно выскользнуло из-под руки.       Глаза открывать неохота.       Перевернулся неуклюже — аж пружины скрипнули. Лицом в свежий запах отглаженной наволочки.       Через пятнадцать минут прозвонит будильник.