Я не хочу терять тебя.

      Стою у входа в её квартиру. Позвонив в звонок, наверно, раз двадцать, я не получила ничего взамен, кроме бесконечного молчания и безумного волнения. Поэтому я начинаю с нехерасебе мощью стучать в металлическую дверь, остановившись лишь, когда рука стукнулась о значок "41" на двери. Потерев ушибленную часть ладони, достаю из сумочки телефон и в контактах нахожу нужное имя. Какого хрена я пришла сюда, ломлюсь в квартиру, какого, блин, хрена я вообще с ней общаюсь?! А я хочу её. Да, самая натуральная, биойогурт. И не стоит понимать в пошлом смысле. Точнее, не только в пошлом. Она мне нравится, как человек, как девушка, как друг, хотя мы и не друзья толком, но всё же. Мне нравится, что у неё индивидуальное мировоззрение, которое я не до конца разобрала. Мне хочется трахаться с ней до самой смерти, а в перерывах курить, пить кофе, болтать ни о чём и целоваться. Наверно, это любовь. - Да? - После нескольких попыток дозвониться, в трубке послышался голос. - Саш, было бы просто прелестно, если бы ты подняла свою задницу и открыла мне дверь. - Я старалась оставаться спокойной, но что - то мне подсказывало, что это нихрена не выйдет. - Ты, блин, серьёзно пришла? - Голос был настолько прокуренным и больным, что казалось, словно ей трудно говорить, но в то же время необузданно счастливым. Она рада, что я пришла? - Нет. За дверью Оли Сайкс, он зовёт тебя в увлекательное приключение по биотуалетам. С вами будет Фуфелшмерц, а ещё... - Ох, если бы. Ладно, заткнись. - Она улыбается. Я по голосу слышу. Наверно, поэтому мне совсем не обиден такой резкий обрыв моего монолога. В замочной скважине послышалась возня. Сейчас она откроет, а мы так и не отключились. - И, знаешь, я даже рада, что ты припёрлась. - Она нарочно не сказала "пришла", потому что это бы звучало слишком серьёзно, а Сашка должна держать авторитет похуиста - идиота.       Дверь открывается, и музыка из квартиры перетекла и в подъезд. Что я слышу? Майкл – “Bad”. А кто-то сомневался? Музыкальный вкус у неё прекрасный и разношёрстный. В плейлисте каждый мог бы найти себе что-то по вкусу от Катьки Пэрри до Слипов. Я заметила - в квартире был выключен свет. По всей квартире. Шторы задвинуты. Потом взглянула на Сашу. Ранее светящиеся глаза, теперь были опухшие, под ними мешки, в которые можно было бы закутаться. Бессонные ночи. Короткие волосы всклочены. В зубах сигарета, за ухом ручка. Как это для тебя типично. - Не злись. - Она улыбнулась и протянула мне сигарету. - Перетянись и успокойся, а то вообще стервой стала. - С чего это я стервой вдруг стала? - И руки в боки. Да, я грозная, пиздец. Я её на пол головы ниже, и выглядим мы, наверно, очень смешно. Саша, видимо, подумала так же. Она ухмыльнулась и немного отошла, чтобы дать мне пройти. - Вот если нечего сказать, то молчи. - Боже, я, как Кличко уже. - Как чувствуешь себя? - Охренительно. - Больше мы не сказали друг другу ни слова.       Я просто обожаю бывать у неё дома. Здесь чувствуешь себя частью чего - то большего. Это воистину творческая обитель. Срач полный, но это творческий срач, да. Вся кухня изувечена висящими на стенах листами, на которых изображены рисунки, эскизы, написаны стихи, цитаты и песни. Сашка посмотрела на меня, приподняв бровь, и мельком указала глазами на банку кофе. Я кивнула. Вот так вот мы и общаемся, да. Пока она возилась, я молча сидела, рассматривая рисунки на стенах. Я редко бываю у неё и стараюсь запомнить каждое изображение с жаждой сраного сатаниста. На одном из них была изображена я. Этот рисунок казался неприметным. Сучка, ты нарочно так повесила? Мой прелестно нарисованный портрет находился в окружении рисунков с голыми бабами и матерных надписей на английском. Ну, блин, охренеть. - Мне прям интересно, - Справившись с кофе, Саша поставила обе чашки на стол и села напротив меня, предварительно развернув стул на сто восемьдесят градусов, размещая довольную морду на его спинке. – С чего это ты соизволила меня посетить? - Я не видела тебя две недели. Тебе хрен дозвонишься, и дома тебя нет. - Я в больничке была. - Она сделала глоток и тут же смешно скривилась. Бестолочь, он же горячий. - Так мне потом Ксюшка сказала, что ты заболела. - А ты приходила ко мне и раньше? - Саша смотрела на меня, немного сощурив глаза. - Ну да. Просто мы же друзья и вообще... - Я, блин, мазохистка и соскучилась по тебе. Ну не так же говорить. - Просто ты меня хочешь, да? - Тут я подавилась. Нет, она часто так говорит. Шутит. Но сейчас Саня так пристально смотрела, что у меня стало как - то сухо во рту. - Ладно тебе, не отвечай. Знаю же, что хочешь. - Лесбиянка ебанутая. - Я говорю это с улыбкой. Она улыбается мне в ответ. Давно стали понимать, когда шутим, а когда издеваемся. Снова молчим. - Лен, а как у вас с... Как его? С еблдосом, короче, у вас как? - Саша говорит о нём, опустив глаза и немного недовольно. - Саш, Денис он, а не еблдос. - Смотрю на неё с шуточным укором. Это замечание меняет её настроение, но она старается этого не показывать. Отворачивается, закатывает глаза и по-идиотски улыбается. Ну она пока не знает, что мы с Денисом расстались неделю назад. - Оу, срань господня. Ну, как у вас с Денисом, нашим белым хозяином? - Мне надоело его отношение ко мне. Мы расстались. - Мой тон будничный, даже странно. - Ну и хрен с ним. Ты же, надеюсь, не сильно расстроилась? - Она приподняла брови и взяла сигарету из пачки, лежащей на столе. Я тоже взяла. - Нет. Вроде бы. - Мы не подруги. Мы общаемся, общаемся много и часто. Но нас вряд ли можно назвать подругами, потому что я постоянно хочу её. Или всё-таки можно? Плевать. - Заебись тогда. - И мы закурили.       Я пристально её разглядываю, глотая никотин. Да, она очень классная. Вся эта идеальная неряшливость. Она единственная из моих знакомых, кому идёт сигарета. Мне нравится смотреть на неё. Быть рядом с ней. Да, может быть, это похоже на влюблённость, но я упорно отталкиваю эту мысль. Не хочу любить её. Не смогу. Она девушка, я тоже. Чёрт, да не смогу я так. Целоваться где-то. Хотя хотелось бы. А знакомить с родителями, как это выглядеть будет? Что-то типа: "Привет, Мам, Пап. Это Саша. Я люблю её и буду жить с ней. Подожди, Мам, не отключайся. Она перетрахала больше девушек, чем Папа целовал или видел вообще. Но и это ещё не всё. Нет, она, на самом деле, образована. Почти не посещает пары, но как-то всё сдаёт. Всё в порядке. Мы прорвёмся". Нахер. Будем дружить, а я буду фантазировать о ней перед сном. Ей будет похер на меня. Да, всё великолепно. Это то, о чём я мечтала. - Эй, чудо? Ну, ты чего? - Её нежный голос вернул меня из узла мыслей. Стоп. Нежный голос? У Саши? Я упоролась. Она подошла ко мне и протянула руку к моему лицу. Что, блин, со мной за херня? Большим пальцем она медленно проводит по моей щеке. С жалостью смотрит мне в глаза и той же рукой проводит по волосам, спускается к шее, обнимает, всё так же медленно поглаживая большим пальцем. - Ты чего ноешь? Он того не стоит, чтобы реветь из-за него. В конце концов, нервные клетки восстановить трудно. Ленок, не плачь. Ну чего ты? - Она шептала. И мне было безумно хорошо. Но я-то понимаю, что не должно быть хорошо. Но хорошо же. Из-за этого антагонизма чувств и хотелось плакать, наверно. Хозяйка квартиры присела передо мной на корточки и взяла мою ладонь в свою. Она глубоко вздохнула. - Ты знаешь, что успокаивать я не умею толком. Ты можешь ничего не говорить. Главное, поплачь. Легче станет. А ещё у меня есть виски и мороженко. Саша улыбнулась, словно я кот или ребёнок. Я лишь приподняла уголки губ. Мы просидели так ещё минут десять. Она заметила моё умиротворение, приподнялась, не отпуская руки, и чмокнула в нос. - Всё у нас хорошо будет, Ленка. Я обещаю. - Она снова шепчет, смотрит мне в глаза - взгляд казался мне безумным - перебирает мои волосы. Хочешь, я опять заплачу, только ты ни на миллиметр не отдаляйся от меня? - Я знаю. Меня осенило. Во-первых, из-за своего поведения, которое очень мне несвойственно, я мало похожа на здоровую, во-вторых, она тоже. - Так мороженко или милого, скромного парня Джека Дэниэлса? - Сашка заглядывает мне в глаза и немного щурится. - У тебя горло больное. Нельзя мороженко. - Тихо отвечаю я.

***

      Нет, мы не напились и не переспали, а виновата Сашка. Она сказала, что мне алкоголь понюхать хватит, чтобы "нажраться в дрова". Ну в принципе так и есть, поэтому мы налили немного виски в кофе. Но даже от этого в голове у меня чуть помутнело. Это вообще возможно? Мы перебрались в гостиную. Сели на пол, на мохнатый ковёр цвета морского берега. В квартире пахло Сашкой. Её запах был всюду. Я не могу точно сказать, чем она пахнет. Какой-то микс табака, кофе, шоколада, книг и ещё чего-то, не знаю. Мы сидели очень близко друг к другу - это и её запах сводили меня с ума. Мы говорили обо всём на свете и ржали. Я понимаю, что только лошади ржут, и нет такого слова в русском языке, но это был не смех - ржач. Главное, что эти "порывы ржача" сами собой появлялись. Кто-то что-то ляпнул или мы просто посмотрели друг на друга. - Я не понимаю, - Саша, жестикулируя, обращалась куда-то в пустоту, - зачем ты, Королева универа, завела дружбу со мной, шуткану на американский лад, Мисс "я всех ебу, мне на всё похер"? - Прост. - Она приофигела от великолепности ответа и посмотрела на меня, нахмурив брови. - Шучу. Сама себе этот вопрос задаю. Не знаю, мне с тобой, как ни с кем из всех них. Для меня твоё мнение значит больше, чем все их мнения вместе взятые. Мне с тобой хорошо, пусть ты и издеваешься надо мной. Но знаешь, что я заметила? – Саша внимательно посмотрела на меня, подняв брови. – Ты для всех стерва и сучка, а со мной шутишь, как бы шутила просто подруга, будто обидеть меня боишься. - Она снова отвернулась. А мне вдруг страшно стало от собственных слов. - Ты всё-таки меня хочешь. - Это сейчас была шутка? Или нет? - А вот хочу. - А вот я дебил. - Можно было как-то содержательнее ответить. Мы молчали. Стало ещё хуже из-за её холодной реакции, но я всё сидела. Наконец, спустя минут не знаю сколько, Сашка взяла мою ладонь в свою и сказала: "Спасибо, мне с тобой тоже очень по кайфу, правда. И я очень боюсь обидеть тебя, а ещё хуже потерять". Она улыбалась, покусывая губу. После этого уже ей было не по себе. А мне вот хорошо стало, но я промолчала и только крепче сжала её руку. На самом деле, всё было как-то уютно, будто так и должно быть. Это ощущение появляется, когда находишь своё место. Моё место здесь, на этом песочном коврике, в квартире, где пахнет любимым человеком, в руке этого человека. Это сопливо, знаю. Но, чёрт, это так.

***

      Было часов одиннадцать или двенадцать вечера, а мы всё сидели на этом коврике. - Так, чудо, - протянула Сашка, поднявшись и соблазнительно потягиваясь, - я тебя уже никуда не отпущу, потому что ночь, маньяк, бобёр. - Я, конечно, всё понимаю, но не хочу тебя напрягать, правда. Мне не сыкотно, ага. – Я немного наклонилась к ней, качнула головой и помотала указательным палец перед её лицом. Это Ленка, сучки. Мне хотелось бы остаться, но бабское эго решило, что сейчас надо повредничать. - Но бобёр же? Нельзя так рисковать. - Теперь она наклонилась ко мне. Её лицо в каких-то незначительных двадцати сантиметрах от моего. - И вообще, заткнись. Какое напрягать? Ты упала и ударилась головой об асфальт? Она смотрит на меня, спускается взглядом на шею и ключицы. На это у неё фетиш. Она снова присела напротив, только ближе. Сантиметров уже не двадцать, а пятнадцать или даже десять. Я машинально немного приоткрываю губы. Саша тоже. Может кто-нибудь когда-нибудь курил "по-цыгански"? Это когда один человек затягивается, а затем выдыхает дым в губы другого. Вот примерно так мы дышали. Она набирает в лёгкие кислород и выдыхает углекислый газ в мои губы. Я сейчас поцелую девушку. И не какую-то, а именно эту девушку. Мне совершенно не страшно. Или страшно? Фак. Я ничего не чувствую, кроме тепла её тела. Так близко. Сашка очень аккуратно обнимает меня за талию. Она не хочет меня сейчас потерять, я знаю. Или надеюсь? К чёрту, я так хочу её. Но я скромно обнимаю её за шею. Пять сантиметров, три, один, и пошли миллиметры. Её покусанные губы были сухими и немного покалывали за микросекунду до того, как я смогла полностью захватить её нижнюю губу своими губами. Это было волшебное мгновение. В голове, в груди, повсюду фейерверки. Только первое мгновение нашего поцелуя, что дальше? Оказывается, её губы немного горькие на вкус, как кофе или сигарета, с привкусом крови от постоянного терзания и кусания. Я резко выдохнула, а Сашка мимолётно улыбнулась. Она целовала так нежно и с таким трепетом, что с каждой секундой я влюблялась в неё ещё больше. Саша запустила руку в мои волосы, несильно сжимая их. Приятно. Неожиданно, будто опомнившись, она отстранилась от меня, немного сконфузившись. - Прости. Я не знаю. Оно само. - Она мило улыбнулась. - Я пойду, кофе нам сделаю, хорошо? - Да. - Я как-то не совсем поняла вопроса. Я его и не слышала, если быть предельно честной. Сашка медленно встала и поплелась спиной вперёд, прошептала пару раз "Извини, хорошо?", ударилась о дверной косяк и эпично удалилась. Что теперь делать? Зачем я вообще припёрлась сюда? Я настолько ужасна, что даже Александра Добровольская убежала от меня? Нет, это уму непостижимо. Бутылка виски стояла прямо возле меня. Я сделала два глотка прямо с горла, чуть не умерла, а после решительно потелепала к Саше.       Саша сидела за столом, оперившись на него локтями и закрыв голову руками. Я медленно подходила к ней, а она не замечала. Было тихо, только чайник посапывал. Я дотронулась до плеча Саши. Она даже не шевельнулась. - Всё хорошо. Мы просто представим, что ничего не было, а я вообще нажралась. - Я говорила с, присущим мне, простодушием, чуть улыбаясь. Давай, ты обязана отпустить глупый комментарий, ты же хочешь подъебать меня. - Послушай. - Она резко поднялась. - Ты мне нравишься. Не знаю, люблю или нет. Я просто не знаю, какие ощущения, когда влюблён. Я бы сказала, если бы только знала, честно. Не об этом. Но я с уверенностью могу сказать, что с первого момента, как я тебя увидела, ты мне безумно понравилась. - Она то шептала, то говорила громче, то вообще почти кричала, как в истерике, и её глаза бегали по моему лицу. – Лен, ты такая маленькая, что я тебя трахать боюсь. Я одна только потому, что девушка, которую я трахну, мне не нужна уже. Я уничтожаю общение с ней. Вот не могу я общаться после. Мне не интересно. Это ужасно, потому что я потеряла из-за этого многих, некогда дорогих мне людей. А тебя я терять не хочу. Слышишь? - Она взяла моё лицо в свои руки. - Я не хочу тебя потерять. - Онегин. - Я улыбнулась. - Что Онегин? - Саш, ты, как Онегин. Или нет. Просто мне ты похожа на Онегина. – Я схватила её за предплечье и серьёзно посмотрела в глаза. - Если ты так целуешь каждую, кого потом бросаешь, то у тебя сердца нет. - Как так? - Она притворяется, просто хочет занять нас болтовнёй. - А вот так. И я поцеловала её. Целовала и щурилась до боли, словно она сбежит сейчас. А Сашка улыбается. Мне так нравится, что во время поцелуев она улыбается. Я прикусила её губу, провела по ней языком, на что она ответила резким и шумным вдохом. Саша обняла меня за талию, крепко держала, будто боялась того же, что и я, - словно я сбегу. А я, стоя на носочках, обнимала её за шею одной рукой, а второй сжимала её предплечье. - Ты понимаешь, чем это может обернуться. Мы будем жалеть, - Саша судорожно шептала мне всё это в губы, лишь на миллиметр от меня отдалившись. - Пожалуйста, просто заткнись. – Голос срывался. А я перестала давать отчёт своим действиям. – Все сожаления засунем в задницу. Сашка улыбнулась, подняла меня за бёдра и усадила на кухонную тумбу, на которой, к счастью, ничего не оказалось. Дальше были поцелуи, вздохи, объятия, скорее всего, засосы, которые она поможет мне замазать завтра утром. Она была невероятно и даже противоестественно нежна. И этот её взгляд, словно я сгусток радуги, её улыбка. Несмотря на эту нежность, секс был неподражаем.       Мы легли спать уже под утро, кажется, даже солнце встало. Легли, но не уснули. Мы лежали в обнимку, что странно, она прижалась ко мне, тукнулась носом в шею, что-то рассказывала шёпотом, хотя в квартире были только мы. А я перебирала её запутанные пряди. - Я не хочу терять тебя, правда. – Шепнув это в шею, Саша отключилась. Она, кажется, даже не услышала моего “Я с тобой”. Не знаю, что будет завтра. Какой завтра будет она. Но о сегодняшнем я не жалею. Сожаления – это самая глупая вещь. С такими мыслями я прижала Сашку крепче и тоже уснула, вдыхая запах её волос.