Желание жить (редактирование)

15 августа. Конохагакуре-но сато. Хи-но куни. После душа я занялась готовкой. Особо ленивой я никогда не была, зачастую просто не видя смысла в некоторых действиях. Бабушку раздражала моя апатичность, но со временем она смирилась. Все-таки я была ее внучкой, а это налагает ответственность перед лицом общества и своим воспитанием. Будь я на месте своей бабушки, вышвырнула бы себя к чертовой матери и не заморачивалась вопросами, как будет житься маленькой девочке с алкоголичкой-матерью. Но я не она, и в некоторой степени я рада, что бабушка испытывала ко мне привязанность. Решив устроить себе небольшой праздник, вытащила из морозильника мясо, от которого долго отрезала меньший кусок. Мясо следовало экономить, денег, оставленных Цукино, и пособия почти не осталось. Ну, мне нужно подождать еще неделю или две до сентября. Кстати, надо будет сесть сегодня и составить список трат на следующий месяц. Закупиться продуктами более основательно. Завтра я планирую поход в обувной магазинчик, да и мыло заканчивается. Эх, деньги-деньги. В очередной раз радуясь странному прогрессу этого мира, я запихала кусок мяса в микроволновку. Конечно, она не была такой навороченной, как у моей бабушки, но в ней можно было подогревать еду, а это самое главное. Выложив на стол рис и лук, почистила последний и мелко настрогала его в тарелку. Сделаю-ка я плов. Жаль, морковки нет, ну да ладно. Промыв рис, вытащила мясо из микроволновки и нарезала его в котелок. Конечно, этот котелок рассчитан на походные условия, но другого выхода у меня нет. Из всей утвари я приобрела только кастрюлю, решив обойтись пока без сковороды. А ведь есть еще всякие нужные мелочи, как скляночки для соли, перца, маленький чайник для заварки, дополнительные ложки, прихватки, железные чаны для всяких кулинарных махинаций (промывка круп, замес теста, приготовление салата), парочка тарелок и прочее. Когда начинаешь жить самостоятельной жизнью практически с нуля, то понимаешь, сколько всего, оказывается, тебе необходимо. Пока мясо с луком доходили до нужной кондиции, сбегала за рюкзаком в комнату. Домашнее задание никто не отменял, да и повторить кандзи необходимо. Листая учебник по истории, я поняла, что в конце уже практически ничего не понимаю. Если проверять мой (Цукико) запас иероглифов, то он включает в себя около двухсот. Двухсот из пары тысяч! Я вздохнула. Мое внимание привлек какой-то блеск со стола. Обернувшись, я завороженно уставилась на лезвие походного ножа. Я и забыла, как мутнеет мой разум, когда я вижу что-то острое. Рука потянулась к ножу и уже обхватила его за ручку, как с плиты раздался возмущенный бульк. Закидывая рис и заливая его водой, я пыталась разобраться в себе. Нет, моя готовность покончить самоубийством никуда не делась, но я все еще помнила свои ощущения перед смертью. Было очень... тяжело. В конце концов, я повесилась. Шею мне не сломало, ибо действовала я аккуратно, но я до сих пор помню то отчаяние. Я задыхалась, в глазах темнело, беспомощно я могла лишь болтать ногами. По ночам помимо воспоминаний Цукико, приходящих ко мне во снах, я дергалась от фантомных болей по всему телу. А вчера я вообще кажется перестала дышать ночью. Встала я только спустя несколько минут, все это время приходя в себя от неожиданности и пытаясь отделить реальность от сна. Бульканье снова привлекло внимание. Посолив рис и слегка перемешав его, я быстрым движением промыла нож под водой и закинула его в тумбочку. Глубоко вдыхая и выдыхая, я помотала головой и вернулась к разбору рюкзака. Последующий вечер я провела в бытовой рутине. Покушала, помыла за собой посуду, отметив ополовиненную емкость средства для мытья, почистила раковину. Заметила крошки на полу кухни от хлеба и утренних хлопьев и поплелась в ванную за ведром и тряпкой. Новое ведро я так и не приобрела, довольствуясь старым, которое в первый день нашла в квартире. Правда, отмыла его всевозможными средствами и порошками, лишь после этого удовлетворившись. Пока сойдет. В следующем году может новое куплю. Помыв пол на кухне и заодно в комнате, раз уж дело пошло, протерла пыль и закинула сегодняшнюю футболку в тазик отмачиваться. Таз я купила только на прошлой неделе, до этого стирая одежду в проточной воде. И лишь после этого засела за учебники. Каллиграфию мне тоже следовало подтянуть, я вообще кистью впервые в жизни пользуюсь, а у Цукико не хватало терпения, чтобы заниматься этим нудным делом. Но для этого нужны специальные чернила, которое еще долго разводить надо, а я этого делать не умею. Так что оставим каллиграфию на академический курс. Искусство икебаны меня не особо привлекло, но знание языка цветов заинтересовало. Но потом. Учебник истории я прочитала до того места, где окончательно перестала понимать смысл начертанного, после чего отложила бумаги и книги в сторону. На Коноху опустился вечер, а тратить свет я не намеревалась. Тем более все дела сделаны, можно и отдохнуть. Я плыла по течению в этом мире, а потому точно не знала, когда наступит момент моей смерти. И вечерами я копалась в памяти, воскрешая события аниме. Я не глупая, сейчас Наруто и Саске по семь-шесть лет, до основного курса канона еще около пяти, многое может забыться из моей памяти. И это многое может стоить мне новой порции боли. Ввязываться в сражения я не собиралась, единственное, что меня интересовало, это возможность увидеть все своими глазами, убедиться в том, что аниме повествует правду. Я уже решила, что если буду участвовать в Экзамене на звание чунина, то сдамся перед Отборочными. Или даже после первого этапа. Но, скорее всего, я вообще не буду участвовать. Если только моя команда не сможет гарантировать мне безопасность. В Битву между Суной и Звуком с Конохой я влезать не буду. Спрячусь где-нибудь и все дела. Или притворюсь, что заснула под гендзюцу. Хотя может я и не смогу снять его вообще, тогда точно никаких проблем (кроме моего желания все увидеть самой). Расстелив постель и убрав вещи в шкаф, я юркнула под простынку. Спать без подушки немного неудобно, но постепенно я привыкала. Если получится, включу в список трат покупку подушки. Кстати, я так и не составила список… Ладно, завтра сделаю. Я провалялась еще долго, примерно часа полтора, прежде чем наконец уснула. Эх, может, сегодня Цукико не будет мучить меня? *** 16 августа. Конохагакуре-но сато. Хи-но куни. Утро прошло как обычно. Ровно до того момента, когда я, с куском булки во рту, не закрыла дверь в квартиру и не спрыгнула с террасы на землю. Вот тут меня ожидал сюрприз. Большой такой, с меня ростом и дебильной улыбкой от уха до уха. — Охайо, Цуки-чан, — запихав руки в карманы шорт, поприветствовал меня Наруто. А потом ему пришлось подскочить на месте и догонять меня, потому как я стартанула с места в Академию, решив полностью игнорировать его. Но Наруто же упертый, раз решил довести родственницу до белого каления, значит доведет. Дай боги ему обидчивости! Обиделся бы на меня и все дела! — Цуки-чан! Цуки-чан, подожди меня!.. Ускорив шаг, я разжевала булочку и заправила за ухо лезущий в лицо красный локон. Ленту я нашла, но спереди волосы были короче, а потому вылезали из моей косы. Я пробовала делать другие прически, но, в конце концов, остановилась на косе. Хвост мне не нравился — волосы больно стегали по лицу, когда я спрыгивала утром со второго этажа, пучок распадался, ведь лента не резинка, титанических трудов стоило вообще этот пучок завязать. Низкий хвост и низкий полупучок еще были вариантами, но лента норовила соскользнуть. Так что кроме косички, в которую я вплетала ленту примерно с середины, никаких других вариантов я не видела. — Цуки-чан, я догнал! — улыбнувшись, поравнялся со мной Наруто. Я скосила на него раздраженный взгляд и вздохнула. От этого кусочек булки застрял поперек горла, и я закашлялась. Остановившись, я хотела было хлопнуть по груди, как со спины на меня обрушился мощный шлепок. Так. Спокойствие. Да к черту. — Наруто, я не горю желанием общаться. Кивни, если понял, продолжай кричать, если нет, — понимания в глазах пацана я не дождалась. — Я говорю, отстань от меня. Пойдем разными дорогами, ок? — Э-э-э… Я не понял, Цуки-чан, ты не хочешь разговаривать? У тебя плохое настроение? — Не в этом дело, Наруто, — я ускорила шаг. — Ну, а в чем тогда? Мальчишка рванул вперед, останавливаясь напротив меня. Он упрямо смотрел на меня, ожидая то ли радостного объятия от родственника, то ли танцев с бубном, но явно не уставшего задолбавшегося лица. — Наруто, — по слогам произнесла я, набираясь терпения. — Я не твоя родная сестра, у нас просто одна фамилия. Андестенд? Не факт, что мы родственники, по крайней мере я о тебе ничего не слышала. — Я тоже о тебе ничего не знаю, Цуки-чан, — резко перебил он меня. — Но я сирота, о родителях мне никто не говорит! Может ты их знаешь, просто я их не знаю сам, ттебайо! Заинтересованности в разговоре ноль. Желание свалить подальше под сотку. Я хмуро уставилась вбок, игнорируя захлебывающегося в словах пацана. Ну нет мне дела до тебя, блин. Освободи дорогу, плиз, дай дойти до Академии. — Даже если и так, я все равно не хочу. Дело не в тебе, — максимально мягко пыталась я, — я в принципе не люблю людей. — Так не бывает! Не дури! О небо! Устав от бессмысленных препирательств, я выпучила глаза и вскинула руку с криком: «Смотри!». Наруто отвлекся, а я вжухнула в подворотню, оттуда на крышу и помчалась в Академию. Мое место возле Шикамару было занято толстым мальчишкой с пакетиком чего-то съедобного в руках (Акимичи, чтоб его), а времени думать у меня не было. Наруто вот-вот зайдет в класс. Заприметив свободное место, я буквально рванула к нему. Ударившись попой об скамью, я наконец перевела дух, бросая рюкзак на парту и укладывая свое лицо на него. Сил смотреть на забежавшего в класс блондина у меня уже не было. — Цуки-чан! — как-то оскорбленно воскликнул он, на что я не глядя показала ему средний палец. Серьезно, сколько можно уже? Любой нормальный человек давно бы отстал! Я подняла голову, скорчив безразличное лицо, и посмотрела на Наруто. Он уже сидел и палил меня каким-то обиженным взглядом, то и дело оглядываясь на моего соседа. Проследив за источником его раздражения, я поняла в чем дело. Но разве они не позже начали соперничать? Слава богу, Саске еще маленький, так что особенной злобы со стороны женской половины класса я не почувствовала. Сам Саске выглядел вполне себе милым ребенком, по крайней мере, он не доставал меня противным «Цуки-чан» и не лез в мою жизнь. Получив с его стороны парочку любопытных взглядов, я о нем больше не вспоминала. Вот он — идеальный сосед! После Шикамару и, наверное, Хинаты. Хотя нет, Хьюга девчонка, да еще и добренькая, так что от пары вопросов я бы не отвязалась. Решено, буду сидеть либо с Нара, либо с Учиха. На крайний случай, всегда есть Шино, который вообще словно невидимка. Уроки проходили в обычном режиме. Из учителей я пока не видела преподавателя икебаны и физической подготовки, которые по расписанию у нас завтра. Судя по разговорам девочек, икебана будет проходить на свежем воздухе, перед физподготовкой. На второй перемене я выскользнула из класса, так как Наруто явно хотел со мной поговорить. На первой перемене нас задержал учитель, так что фактически перерыва и не было, а я уже видела, как подпрыгивающий на месте Наруто начинает оборачиваться ко мне со звонком. Наверное, я впервые в жизни так сбежала: резко встав с места, закинула вещи в рюкзак, испугав Саске, затянула шнурок, сделала стойку и перепрыгнула через головы учеников. Оказавшись около входа, на секунду обернулась, отмечая удивленное лицо Наруто, а затем скрылась в коридоре. Мне пришлось спуститься на первый этаж, в надежде, что мальчишка меня здесь не найдет. Пока я отдыхала, сидя на подоконнике, ко мне подошел Мизуки. Честно, я про него вообще забыла и теперь гадала, что ему от меня надо. Парень выглядел смущенным, но первой здороваться я не спешила. — Здравствуй. Ты ведь Узумаки Цукико, верно? — собравшись, обратился ко мне Мизуки. Я уже успела заскучать и отвернуться к окну. — Здравствуйте, сенсей. Да, это я. Парень, видимо, ждал продолжения, но я молча смотрела на него. — Эм… Вчера… Вчера я был не в лучшем состоянии… Мне сказали, что ты нашла меня в коридоре. Он не помнит? Впрочем, какая разница. Быстрее договаривай и вали. Хочу насладиться одиночеством, пока есть время. Вокруг практически никого не было, разве что мелькали взрослые сотрудники Академии, но дети сюда не совались. Черт его знает почему. — Я хотел поблагодарить тебя. Спасибо, ты хороший ребенок, Цукико-чан, — наконец, вспомнив, кто из нас взрослый в физическом плане, Мизуки обрел твердость голоса и уже не смущался. Хорошо играет. К сожалению, я не помню, почему Мизуки вообще предал и с какого времени был шпионом. Да и для кого? Орочимару вроде. Помню, была серия, где он выбрался из какой-то тюрьмы и шастал в облике тигра. Но это все. Знания потихоньку выветривались из головы. Так, надо будет сегодня постараться записать все на родном языке. Сомневаюсь, что кто-то здесь знает русский. Или может на украинском? Можно еще на турецком, но я его не настолько хорошо знаю. Ладно, обойдемся русским. — Ага. — никакого желания поддакивать его попыткам облегчить свою совесть я не чувствовала. Поняв, что он еще долго со мной болтать собирается, я вздохнула и соскочила с подоконника. — Бывайте, сенсей. Приступы социальной активности накрывали меня не часто. Последний раз это было с Какаши, когда он спрашивал о переезде моей бабушки, а еще до этого с Хокаге. Оставив Мизуки где-то позади себя, я поднялась на второй этаж. Скоро закончится перемена, а слушать вопросы учителя насчет своего опоздания мне не хотелось. Но на своем месте я нашла лишь выпотрошенный рюкзак и злого Наруто, с кем-то дерущегося. О, Господи, да за что?!