В темноте

Маленькая девочка в аккуратном клетчатом платьице и хорошеньких туфельках нетерпеливо перепрыгивала с ноги на ногу, теребя мать за рукав. - Мам! Мам, ну когда уже папа прилетит? Семь минут прошло лишних. Наклонив голову к дочери, молодая баджорка тихо и строго сказала: - Угомонись, Зиял. Если папа задерживается, значит, на то есть причины. У него очень сложная работа. - Я знаю, - гладко причёсанная черноволосая головка опустилась. – Он партулирует границу. - Патрулирует, - мягко улыбнулась женщина. – Это значит, что он проверяет, нет ли врагов рядом с Кардассией. Зиял сосредоточенно почесала нос. - Но если у папы такая важная должность, неужели он не мог послать вместо себя кого-нибудь другого? - Я же тебе говорила. Он получил сигнал об опасности и решил всё проверить сам. Папа очень ответственно относится к своей работе. Один из солдат охраны с любопытством покосился на баджорку и её дочь, но тут же отвёл взгляд. Наложницы офицеров редко показывались на стыковочной площадке, но к Торе Напрем уже все привыкли. Префект никогда не выказывал неудовольствия при виде хрупкой фигурки у дверей ангара. Наоборот, на его усталом лице показывалась улыбка. Он не стеснялся обнимать Напрем и дочь при подчинённых: знал, что болтать никто не станет. Одного не в меру разговорчивого гила разжаловали до рядового и направили на планету бриннов, в вечную мерзлоту – этого примера хватило остальным. Но сейчас гал Дукат задерживался, и это заставляло его подчинённых тревожно переглядываться. - Мам, а больше папа без нас никуда не полетит? Он обещал показать мне джунгли. - Раз папа обещал, то покажет, - отозвалась Напрем. - Огонёк замигал… - Зиял приподнялась на носочки, разглядывая лампочку на настенной консоли. - Значит, стыковка началась, - не без облегчения произнесла мать. – Сейчас папа будет здесь. И впрямь, через несколько десятков секунд стальные двери разъехались, пропуская офицеров. Гал Дукат шёл впереди, и в его неторопливой походке видна была усталость. - Как прошла миссия, префект? - Удовлетворительно, - на ходу бросил он. – Корабль-нарушитель оказал сопротивление и был уничтожен. - Папа! Кардассианцы расступились, пропуская девочку, и, подпрыгнув, она повисла на шее у отца. Дукат осторожно провёл ребром ладони вдоль её шеи, покрытой мягкими чешуйками. - Соскучилась, Зиял? Девочка молча уткнулась щекой в его форму. Напрем подошла ближе, улыбаясь. - Мы уже начали волноваться. - Зря, как видишь, - он опустил дочь на пол и обнял её за плечи. Шагнув вперёд, как-то неловко потянулся к Напрем и клюнул её в щёку сухими губами. – Тракс! Начальник службы безопасности выступил из строя. - Через полчаса доклад обо всём, произошедшем в мое отсутствие, должен быть у меня на компьютере. - Слушаюсь, гал Дукат. - Я буду у себя. Повернув к Напрем, Дукат негромко сказал: - Пойдёмте. Рука его легла ей на локоть, и Напрем направилась к выходу. Маленькая Зиял семенила следом, сжимая ладонь отца. Толпа, как всегда, расступалась перед Дукатом и его спутниками. Он уверенно шёл по Променаду, не останавливаясь, чтобы поглазеть на витрины магазинов, на бар Кварка, откуда неслась разухабистая музыка. - Папа, - не успокаивалась Зиял, - а расскажешь про бой в космосе? Трудно было справиться? - Расскажу, Зиял. Всё расскажу. Попозже. Двери каюты распахнулись, и он вошёл, опустился в кресло прямо в холле. Напрем неуверенно приблизилась, её рука коснулась его плеча, закрытого форменной бронёй: - Дукат?.. Его подбородок опустился на скрещенные в замок пальцы. - Напрем. Принеси канару. Пройдя в спальню, она открыла верхний ящик шкафа, достала изогнутую бутыль. Поколебавшись, прихватила с тумбочки медицинский трикодер. - Сейчас я налью. - Выпьешь со мной? – глухо спросил Дукат. - Хорошо, - Напрем беззвучно вздохнула, протягивая ему стакан. – Твоё здоровье. Стаканы звякнули, соприкасаясь. Напрем глотнула горьковато-вязкого пойла и почувствовала, как в горле и ниже, в груди, разливается жидкий огонь. - Папа… - Иди, Зиял, поиграй, - пробормотал он, глядя куда-то в пол. Девочка растерянно покосилась на понурое лицо отца и пошла к себе в комнатку. - И ты, Напрем – я был бы благодарен, если бы ты оставила меня одного на пару часов. Задёргался, честное слово. - Ты ранен? - Глупости. - Пожалуйста, - она коснулась его руки, - дай мне тебя осмотреть. Кадык на его шее дёрнулся. - Если мне понадобится квалифицированная медицинская помощь, я обращусь в госпиталь. Я позволяю тебе лечить баджорцев, но это не значит, что я сам готов выступить подопытным кроликом для тебя. Напрем дёрнулась, но в сторону не отошла. - Скрэйн, почему ты не смотришь мне в глаза? Встав, он шагнул к иллюминатору и налетел на жалобно зазвеневший стеклянный столик. - Что за …! – Дукат уцепился за стену, потёр больное колено. - Я переставила его позавчера, пока тебя не было, - Напрем сложила руки на груди. – Скрэйн, я знаю, что у кардассианцев фотографическая память, но она не может выручать тебя каждый раз. По губам Дуката пробежала слабая усмешка. Он вновь уселся, каким-то расслабленным жестом закинул руки за голову. - Попробуй, обмани врача. На шаттле-то никто так ничего и не понял, когда я передал Ханнату управление. Опустившись на колени возле кресла, Напрем мягко скользнула пальцами вдоль надбровных гребней. - Я не вижу никаких повреждений. Что произошло? - Да я сам мало что понял. Какая-то вспышка... Ханнат и Тамор возились внизу с фазерной батареей. А меня вот… угораздило. - Ты почувствовал боль? Плечи Дуката дёрнулись: - Кольнуло, вроде. Я не сразу понял, что стряслось. Проморгаться пытался. - А сейчас глаза болят? – Её пальцы осторожно оттянули нижнее веко. - Нет, всё в норме. Я просто не вижу ни тарга. Включив трикодер, Напрем поднесла его к лицу Дуката. - Странно… - Что странно? – нетерпеливо спросил он. - Похоже на перенапряжение зрительного нерва. Кардассианские глаза не переносят яркого света – вот и реакция. Во всяком случае, я не вижу никаких органических поражений. Дукат негромко хмыкнул: - Хочешь сказать, всё пройдёт само? Положив трикодер на тумбочку, она обхватила себя руками. - Мне ведь действительно не хватает полноценного образования. Я могу ошибаться. Может, и правда стоит сходить в госпиталь? - Напрем, - его рука обхватила её талию, привлекая ближе, - возможно, мне повезёт: в госпитале действительно поставят верный диагноз и назначат лечение. А если врач окажется связан с Обсидиановым Орденом? Там сделают всё, чтобы слепым я остался навсегда. - Тяжко быть префектом, - невесело усмехнулась Напрем. – Ладно, ложись. Попробуем травяные компрессы. Дукат поднялся на ноги. - Надеюсь, больше ты ничего не переставляла? Тоже мне, любительница новизны. - Опасаться тебе нечего, Дукат, - рассмеялась она. – Но, если хочешь, я могу тебя проводить. - Нет уж, - префект Баджора распрямил плечи, - я в состоянии сам пройти несколько шагов. Привычной грациозной походкой он направился к дверям. - Пап? – чёрненькая головка осторожно заглянула в тёмный кабинет. – Ты не спишь? Дукат повернулся в кресле. - Мне ещё надо поработать, Зиял. - Ты сегодня какой-то не такой, - босые ноги затопали по полу. – Грустный какой-то. Не дождавшись ответа, она шепнула: - Баджорцы не слушаются, да? Дукат негромко рассмеялся, откинулся на спинку кресла. - Ты сама наполовину баджорка, Зиял. Не забывай. - И мама – баджорка, - кивнула девочка. – Она говорит, что кардассианцы очень ошиблись, когда напали первыми, и что вражда приносит вред обеим планетам. - Твоя мама – удивительная, - мягко сказал Дукат и протянул руки: - Иди ко мне, Зиял. Забравшись на колени отца, она устроила голову у него на плече. - Ты болеешь, да? - Прихворнул немного. Скоро пройдёт. Из коридора по ковру протянулась полоска света. Напрем остановилась на пороге: - Зиял, ты почему до сих пор ещё не в кровати? - Я к папе зашла. Мне ещё можно немножко посидеть с тобой, правда, пап? - Тебе пора спать, - спокойно, но непреклонно сказала Напрем. – И папе тоже пора. Дукат, я сейчас уложу Зиял и вернусь. Если что, твоя ночная рубашка на кровати. Она повела Зиял в детскую, и Дукат слышал, как стихают в коридоре их шаги, как Напрем что-то говорит дочери – должно быть, желает доброй ночи по баджорскому обычаю. Потом двери открылись снова. - Пойдём, - тёплые пальцы коснулись его запястья. – Если ты будешь тут сидеть и страдать, ты никому лучше не сделаешь. Надо выспаться. - Не всё ли равно, с открытыми или закрытыми глазами видеть темноту? - Ты не будешь видеть темноту, - дыхание Напрем коснулось его виска. – Ты будешь видеть яркие, цветные сны. А завтра мы подумаем, что ещё можно сделать. С беззвучным вздохом он встал и позволил ей отвести себя в спальню. Ощупью опустился на кровать, услышал шорох – Напрем устраивалась рядом. - Погоди, не ложись. Нельзя же спать в форме. Её ладони неспешно скользили по его плечам, снимая броню, помогая выбраться из узкого форменного мундира. Пальцы легко задели чувствительный шейный гребень, и Дукат вздрогнул, задержал дыхание. - Так, повернись, - шепнула она, расстёгивая пряжку пояса. – Ну и брюки у вас. Не снимешь. Свободной рукой она вновь погладила гребень, прижалась губами к впадинке на лбу. - Напрем… - сипло выдохнул он. - Да? – он почувствовал, как она беззвучно смеётся. – Так, вот теперь мы готовы ко сну. Впрочем, если тебе холодно, - влажные губы легонько прихватили кожу у него над ключицей, - я могу достать из шкафа пижаму. - К клингонам пижаму! Перекатившись на живот, он прижал Напрем к подушкам, не давая увернуться. Её кожа – такая нежная, мягче лисипианского шёлка… Сладкий запах её волос… Он потёрся носом о её щёку, ощутил, как вздрогнули под ним узкие бёдра. - Дукат… Видеть он не мог – но отчётливо представлял в тенях полумрака её лицо, искажённое нетерпением, рот, напряжённо приоткрытый в попытке поймать ещё немного воздуха, тонкую кисть, стискивающую ткань простыни. Она была – его. Тёплая грудь равномерно приподнималась и опускалась под его щекой. Хорошо было лежать. Тело казалось совсем лёгким, как на планетах с низкой гравитацией. - Знаешь, Напрем, - он с трудом узнал собственный голос, - я сейчас могу думать, что всё в порядке: просто мы выключили свет и завесили окно на Променад. - Считай, что так и есть, - шепнула она. - Если я так и не смогу видеть, мне придётся уйти из военного флота. Прощай, моя политическая карьера. - Это тяжело. - Мне случалось видеть глупцов, которые резали себе вены из-за этого, - Дукат хмыкнул. – Я не собираюсь. Знаешь, что я сделаю, если моя слепота подтвердится? Куплю домик где-нибудь на Лисипии или на Матенае и увезу туда вас с Зиял. Ты сможешь заняться врачебной практикой, Зиял будет ходить в школу, как и положено ребёнку, а я… Я, например, мог бы написать мемуары о службе на Терок Нор. - Уверена, их раскупят в два счёта, - Напрем легонько пожала его пальцы. - Жена меня бросит, конечно, и мы с тобой официально… мы… и Зиял… - Дукат зевнул. – Ох. Наверное, и правда пора поспать. - Спокойной ночи, Дукат. Чуть приподняв голову, Напрем поцеловала его в растрёпанную макушку. Проснувшись, она увидела примятую подушку и небрежно скомканное одеяло у стены. Интересно, где же искать Дуката? Вряд ли он ушёл в комцентр. Как ни жаль было расставаться с дрёмой, с приятной истомой во всём теле, Напрем встала и направилась в ванную. Наскоро приведя себя в порядок, она набросила халат, пошла в детскую. Зиял – пташка ранняя, наверняка уже играет со своими электронными куклами или рисует. Дверь была приоткрыта, и мать смогла увидеть аккуратно заправленную кровать, краски, разложенные на столе. Зиял в комнате не было. Зато из кабинета доносился её весёлый голосок. - Папа, ну когда ты закончишь? Ты обещал мне поиграть в загадки. - Имей терпение, Зиял, - Дукат отвёл взгляд от компьютера. – Осталось проверить два документа. Напрем тихо подошла к нему. - Как ты? - Пока ещё мелкие буквы разглядываю с трудом, - он широко улыбнулся. – Зато уже могу прочесть отчёты Тракса. - Не перенапрягайся только. - Представляешь, просыпаюсь утром и вижу, какие рыжие у тебя волосы. Она опустила глаза, пряча смешинки. - Пойду за трикодером. Надо же на всякий случай тебя осмотреть. - Иди, - он потянулся чмокнуть её в щёку. – Иди, моя Напрем. Выйдя в коридор, она на секунду прислонилась лбом к стеклу иллюминатора. Слава Пророкам, всё хорошо. Скрэйн будет здоров. Это самое главное. И, конечно, ей совсем не жаль, что им никогда не купить домик на Лисипии.