Великая цель всякого человеческого существа – осознать любовь. Любовь – не в другом, а в нас самих, и мы сами ее в себе пробуждаем. А вот для того, чтобы ее пробудить, и нужен этот другой. Вселенная обретает смысл лишь в том случае, если нам есть с кем поделиться нашими чувствами.
Всю дорогу домой я не находила себе места. Передачи я переключала с каким-то хрустом, отчего казалось, что я сейчас с корнем вырву этот бедный рычаг. От него уже не было вестей около трех недель. Наш последний разговор с ним около школы ничего не дал. Снова шрам, снова тот отрешенный взгляд, который таил за собой просто невероятную грусть и злость. Он не стал мне ничего рассказывать, просто невнятно что-то произнес, а после развернулся и ушел. Надолго. Позади кто-то засигналил, и я вдавила в пол педаль газа. От безысходности у меня из глаз полились слезы, но я вспомнила, как обещала ему, что не буду плакать. Никогда. Какая бы ситуация не была, я буду держаться и сражаться. Ведь он всегда говорил, что я сильная. Смешно, но он утверждал, что я со временем пойму. Гнать по трассе, куда-то вдаль, к тому месту, где они впервые столкнулись. Вся надежда была на это место. Я была уверенна, что он будет там. Хотя – это, наверное, были всего лишь мои предположения. Бред сумасшедшей, которая безумно скучала по нему. Моя мать говорила оставить все его поиски, ведь прошло меньше месяца. Пол месяца для меня – это уже много. Раньше он исчезал на неделю, и потом возвращался и рассказывал все. Я его понимала. Понимала все, что с ним происходит. Мимо меня проносились деревья леса; они стояли плотной стеной, и я ничего не могла рассмотреть. Впереди показалась машина, и я резко нажала на тормоза. Заскрипели колодки, и я, не справившись с управлением, вылетела на встречную полосу. Свет фар ослепил меня, и я почувствовала довольно мощный удар. Воздух вылетел из моей груди, и я погрузилась во тьму.***
- Где мистер Кестель? – кричал женский голос; я слышала его через какую-то пелену, то и дело, проваливаясь куда-то. Голос я узнала не сразу. Это была Мелисса МакКол. Хорошая женщина. - Позвоните… родителям… - проговорила я, снова проваливаясь в темноту, не слыша уже ничего. - Привет. - Здравствуй. Как тебя зовут? - Айзек Лейхи, а тебя? - Кейт Эртон. Что ты тут делаешь? - Прячусь… - слегка боязный взгляд в сторону девчушки, которая мило улыбалась. - От кого? Тебя кто-то обижает? – девчушка подошла к мальчику, и тот резко отпрянул от нее, закрывшись руками. – Не бойся, я тебя не обижу. – Тут она замечает царапины и кровь. Глаза расширяются от ужаса, и страха. - Обещаешь, что никому не расскажешь? – спрашивает мальчик, большими серыми глазами смотря на Кейт. - Обещаю! Они еще не знают, насколько они будут дороги друг другу. И снова я выныриваю из этой липкой паутины. И снова голоса. Яркий свет. Пахнет больницей, лекарствами и… кровью. Я чувствую ее у себя на пальцах, она течет по телу, и падает куда-то на пол. В глазах плыло, и видела я тоже расплывчато, словно через какую-то пленку. Кто-то кричит, что-то быстро говорит. Все тело ноет. Острая боль в районе груди, руки и ноги. Кажется – перелом. Я пытаюсь что-то сказать, но захлебываюсь в собственной крови. Ужас медленно накрывает меня, и я снова куда-то проваливаюсь. Шел сильный дождь, и девушка уже была насквозь промокшая, поэтому и не торопилась. И вообще, она любит дождь. Неважно какой: сильный, или же наоборот; эта могла быть любая морось – все равно девушка его любила. И тут появился он. Парень медленно брел по тротуару, окидывая взглядом дома и улицы. Девушка улыбнулась. Он был высоким и бледным – скорее приведение, нежели обычный человек. С самой первой встречи он показался ей необыкновенным. Каким-то особенным. - Айзек, стой! – крикнула девушка, и побежала за ним. Парень обернулся, и скинул со лба челку. - О, Кейти, привет. Ты чего так? – он грозно посмотрел на нее, а она заразительно улыбнулась и посмотрела на него ясными голубыми глазами. Он снял свою уже промокшую куртку, но все равно накинул на плечи девушки. Та медленно взяла его за руку. - Снова он? - Да. Я решил не испытывать судьбу и ушел. Сил уже просто нет, - он криво усмехается и приобнимает ее за плечи, чтобы хоть как-то согреть. - И правильно. Может, сегодня переночуешь у меня? Родители будут не против, тем более что мы уже оба насквозь мокрые. - Можно? – кивок, и он улыбается разбитыми губами. – Давай еще немного пройдемся? Хорошо? Не хочу пока никуда идти. - Конечно, - она цепляется за его руку, и они идут куда-то. Куда? Да они и сами не знают». Вздох. Глубокий, и уже не такой болезненный. Я медленно открываю глаза, и осматриваю помещение. Обычная больничная палата, не отличавшаяся ничем от других. Снова вздыхаю, и с опаской осматриваю себя. Нога была в гипсе, впрочем, как и рука. Голова гудела. Попытка приподняться не увенчалась успехом; острая боль пронзила тело, и я снова откинулась на подушки. Сработал какой-то датчик, и уже через несколько минут передо мной стояла мисс МакКол. - Здравствуйте, Мелисса, - проговорила я тихим голосом, и поморщилась. - Кейт, ты чудом выжила, - она взяла меня за руку и стала считать пульс. - Что произошло? – я снова поморщилась, ибо голова болела очень сильно. - Авария. Ты вылетела на встречную полосу. У тебя сломаны несколько ребер, нога и рука. Один из осколков пробил легкое, и у тебя было сильное кровотечение, да и с ногой доктору пришлось помучатся. Чуть инвалидом не стала. Я передернулась и посмотрела в окно. Было темно. Значит, я пролежала очень долго без сознания. Мелисса, словно прочитав мои мысли, сказала. - Ты была без сознания около двух дней. Твои родители ждут за дверью. Я их не пускала, потому что нельзя. Сейчас, когда ты уже очнулась, я могу их позвать. Хочешь? - Да. Спасибо. Мелисса улыбнулась и вышла. Я услышала, как она что-то говорит моим родителям. Кажется, это было время, сколько им можно было сидеть у меня. И первым вопросом, который я задала, был: - От него нет вестей?! – мама посмотрела на отца, а после покачала головой. Дальше мне стало безразлично. На их вопросы я отвечала как-то сухо и негромко, вскоре и вообще замолчав. Притворившись спящей, я старалась не заплакать. Родители, посидев еще немного, ушли. Жаль, что нельзя было вставать, иначе бы я уже во всю начала бы расспрашивать про семью Лейхи. «Айзек, пожалуйста, найдись», - подумала я, чувствуя, как по щеке скатилась слеза. Стерев ее, я стала смотреть в окно, и вскоре забылась сном.