Мы вместе.

Ну что, у нас снова наступил вечер. Вечер один на двоих. И это снова закрытый наш с тобой номер. Почему я уже не удивляюсь, м?.. Я снова лежу на диване, скрестив ноги, и смотрю в книгу, скользя взглядом по строчкам и совсем не понимая, что же я читаю. Переворачиваю уже пятую страницу, не вынося для себя ничего полезного. Вздыхаю, и сразу чувствую на себе твой резкий настороженный взгляд. Ты уже пол вечера сидишь перед открытым окном номера и куришь. На подоконнике у тебя в ногах чашка горячего чёрного кофе без сливок и без сахара. Никогда не понимал, как ты это пьёшь. Но не спрашиваю, лишь улыбаясь уголками губ, когда ты поводишь плечами, будто желая сбросить с себя мой взгляд, и пьёшь кофе большими глотками. Где-то с середины тура, ты, мой друг, совсем закрылся в себе. Помню, как ночи напролёт мы могли говорить о чём угодно, будь то музыкальная новинка, происшествие, глупые выходки фанатов или... философия. Уж если тебя, Алекси, пробивало на рассуждения, то тут я мог лишь кивать, еле успевая за цепочкой образов, которые ты мне пытался донести. Но всё это лучше, чем твоё молчание каждую ночь после концертов, в самолётах, в аэропортах, где ты спишь у меня на плече, в номерах... вот как сейчас. Кажется, эту тишину я не могу больше терпеть, но выжидаю, зная, что тебя пробьёт в результате и ты выскажешь мне что-то важно. А так же эта тишина заставляла что-то во мне дрожать, так как я знал - близок момент, когда ты возьмёшь себе отдельный от моего номер, запрёшься там с сигаретами и виски, листами бумаги и гитарой и не будешь никого пускать к себе. Всегда после вот такой душевной разрядки ты становишься снова тем Алекси, какого я знаю. Но сейчас - я жду. Терпелив, как никогда. Табачный дым, не смотря на открытое окно летит в комнату и я, с удивлением понимаю, что хочу курить. Я загасил эту привычку с большим трудом два года назад, а теперь... не знаю, что со мной случилось. Резко встаю с дивана, встречаю глазами твой настороженный взгляд, который и без слов говорит: "Что случилось, что тебя так подбросило?". Подхожу к тебе, беру из твоей пачки сигарет одну, и беру у тебя из пальцев зажигалку. - Не спрашивай, - произношу я, прикуривая. Хмыкаешь и снова смотришь в окно, согнув одну ногу в колене, будто ограждая себя от меня. Как тебе угодно, Лекс. Почему-то я сломан одним только этим жестом. Несколько затяжек, и мой организм даёт мне знать, что это было лишним. Прокашливаюсь и выкидываю сигарету за окно. Повернувшись к тебе спиной, иду обратно к дивану, что бы снова погрузиться в чтение, если конечно смогу сосредоточиться. В последнее время я чувствую безумную потребность в том, что бы просто говорить с тобой. Когда последний раз я слышал твой голос? Последний раз я слышал лишь твой скриминг на сцене. А у тебя очень красивый голос, с которым у меня связано всё самое лучшее. Даже то, как мы ссоримся можно занести в книгу рекордов мужской солидарности. Словесные дуэли уже стали нашей жизнью и разрешением всех творческих проблем. Не помню, как от мордобоя мы перешли к такому способу "уничтожать" друг друга. - Янне... - За своими раздумьями я даже не сразу среагировал. Твой голос чуть охрип и ты тихо прокашлялся, будто проверяя, можешь ли говорить. - Неужели ты заговорил, - усмехнулся я, но тут же заглушил в себе этот чёртов цинизм, а то я сам мог спровоцировать тебя на замкнутость. - Да, слушаю тебя. Ты немного помолчал и, встав с подоконника, подошёл к своей сумке, лежащей у кровати. Я с интересом смотрел за твоими действиями, чуть прищурившись. Через секунду ты уже кидал мне в руки свой плеер. - Посмотри, что ты об этом думаешь. Мне кажется, что я хочу следующий альбом в похожем стиле. Взять это как отправную точку. И ещё... - Через секунду на мои колени приземлилась стопка листов, всех испещрённых твоим быстрым, еле понятным почерком, который, впрочем, успел стать мне чуть ли не родным, и я могу его различить даже в пять часов утра, только проснувшись. Я так и думал, что в твоей голове сейчас полным ходом идёт творческий процесс, и я не знаю, почему в этот раз не было обычного обряда "заточения" себя в отдельном номере. Наконец-то ты говорил. Всю ночь мы сидели и разбирали тексты, слушая песни, ты наигрывал что-то на гитаре, морщился, шипел, просил меня послушать внимательнее тот или иной кусок текста, много курил, протягивал и мне сигареты, от которых я не отказывался. В результате к утру у нас уже была почти законченная идея следующей песни. - А с тобой как-то легче, чем одному. Не знаю, почему раньше всё делал сам. - произнёс ты под утро, сидя на подоконнике и закуривая следующую сигарету, уже восемнадцатую за ночь. Я еле сдрживаю смех, когда ветер бросает тебе пепел в лицо. - Фак, - произносишь ты, смотря как твоя футболка оказывается в нескольких местах прожжена маленькими крапинками горячего табака. Рассвет первыми лучами освещает комнату, когда мы собираем вещи и едем в очередной аэропорт, в другую страну, через океан. И я уже уверен, что как только мы сядем в машину, заснём друг у друга на плече, хотя сейчас оба уверены, что полны сил. Кофе и сигареты вновь обманывают наше сознание, как и когда-то. Сегодня перед концертом, я даже пожалуй откажусь от излюбленного пива и снова разопью с тобой на двоих бутылку коньяка, что бы вечером чувствовать на своих губах твой поцелуй. Снова как очередную шутку и прикол с твоей стороны, но всё же. Я могу спровоцировать тебя на что угодно, если захочу, главное - оставить позади здравый смысл. А я сегодня просто заставлю тебя оставить его на сцене. Всё это я продумываю про себя, когда отчаянно борешься с зевотой и сонливостью. - Песни не дают мне покоя. Пока не закончу хоть пять из них, кажется вообще спать не смогу, - недовольно произносишь ты, сосредоточенно вглядываясь в спинку водительского сидения, будто там написан текст. Ты снова... снова забыл, что над текстами мы теперь работаем вместе, и они не будут возникать у меня перед глазами уже целой стопкой, как по волшебству. Или ты снова взялся за своё?.. Не дай Бог...