Одно целое

За окном уже глубокая ночь и комнату освещает только свет уличного фонаря. Но я не сплю. Я жду, когда он придет. Он всегда приходит. Прохладная нежность шелковых простыней обжигает раскаленную кожу. Шаги. Уверенные, тихие, четкие. Он не включает свет, но это не мешает увидеть неизменный строгий костюм и белоснежную рубашку. Идеальный. — Тео. Он аккуратно снимает пиджак и вешает его на спинку стула. Подходит и вместо приветствия дарит поцелуй. Нежный, словно взмах крыльев мотылька, что плавно перерастает в страсть. Сладкий и пьянящий, как тягучее вино. Не отрываясь, увлекает меня за собой, бережно опуская на кровать и нависая сверху. Его парфюм наполняет легкие, заполняя каждую клеточку тела. Его губы прижимаются к моей шее, срывая с губ тихий стон. Он спускается ниже, и очертив кончиком языка сосок, втягивает его полностью. Сильные руки скользят по животу и бедрам. Я не выдерживаю и прогибаюсь в пояснице. Вопросительно смотрю на его рубашку, требуя снять одежду, но он не спешит. Хочет поиграть. Плавно спускается все ниже, оставляя горячие поцелуи на плоском животе. Остановившись, возвращается, и наши губы снова сплетаются. Я слишком хорошо знаю его привычку тщательно скрывать эмоции, оставаясь невозмутимым, но сейчас чувствую всем телом, как дрожь и громкое сердцебиение выдают его желание. Наши взгляды встречаются, и темнота его расширенных зрачков затягивает меня в свою глубину. Но он отстраняется, сопровождаемый моим разочарованным вздохом. Хищным взглядом наблюдаю, как он наконец-то расстегивает пуговицы. Ткань, соскальзывая, оказывается на полу, но это нас не волнует. Его грудь сливается с моей, словно расплавленный металл. Молочно-белая кожа кажется бархатной. Он проводит губами от подбородка до впадинки у основания шеи, обдавая горячим дыханием. Его руки поглаживают внутреннюю сторону бедра, слегка сжимая. Я инстинктивно сгибаю колени, и он, переместившись к низу живота, берет в рот клитор вместе с губками. Я отчаянно цепляюсь пальцами за простыни и мучительно закусываю нижнюю губу. Ему это нравится. Тео начинает их посасывать, все сильнее и сильнее. Когда, кажется, я уже готова взорваться, он останавливается и входит. Медленно, сам с трудом сдерживаясь, заставляя чувствовать каждый миллиметр, каждое соприкосновение пылающей плоти. Он двигается плавно, но сильно, провоцируя оставлять длинные царапины на спине и отрывистые поцелуи-укусы вдоль ключиц. Воздух переполняется хриплыми стонами. Наши пальцы сплетаются, и мир сужается к одной точке, которая спустя удар сердца стремительно расширяется подобно рождению сверхновой. Мы не двигаемся еще несколько минут (или часов), слушая дыхание друг друга. Его грудь прижимается к моей спине, методично поднимаясь и опускаясь. Руки обвиваются вокруг талии, собственнически притягивая ещё ближе. Я знаю, что в полной безопасности, и меня никогда никому не позволят отнять. — Я скучал. Сейчас мы — одно целое.