Плохо пытался

Мы просто начали выпивать вместе по вечерам, чтобы Елене было проще принять смерть Деймона, как должное. Мне было легче, я пережил смерть всех, кого любил, даже свою собственную. Свыкнуться с потерей Деймона было нелегко, но я справился. Тем более, мне нельзя было сдаваться. Елена невесомым грузом висела у меня на плечах, особенно сейчас, пьяная в стельку, со слезами на глазах изливающая мне душу. - Я надеялась, правда, спасти их всех, черт, - ее голос дрожит и срывается, она закидывает в себя еще одну стопку. - Рик, останови меня, когда я начну перегибать. Я обещаю ей это каждый вечер вот уже несколько недель, но никогда не останавливаю. Не останавливаю даже в тот вечер, когда она придвигается ближе, когда ее рука касается моего колена, а губы прижимаются к уголку моих губ с тихим шепотом "прости". - За что? - я выдыхаю, стараясь унять внутреннюю тревогу. - За то, что я сейчас сделаю. Ее сухие губы - словно лепестки роз. Нежные, тонкие, изящные. На вкус - горький сахар, если это вообще возможно. Мне сносит крышу. - Рик, - Елена выдыхает слегка отстраняясь, я ловлю каждый ее вздох, - Рик... Она произносит мое имя волшебно, я задыхаюсь. - Я хотела тебя, кажется, со дня нашей первой встречи, - Елена кладет руки на мои плечи, слегка их сминая, смотрит прямо в глаза, - а в тот день, когда мы столкнулись в холле, ты был без одежды, Боже. Знаешь, сколько раз ты мне снился после этого? Ты бы знал, сколько раз я текла, думая о тебе, о твоих губах и руках. - Ты просила тебя остановить? Сейчас самое время, - я ерзаю на диване, уже не в силах скрыть и сдержать эрекцию. - Нет, - Елена влажно целует меня, проводя языком по губам, исследуя рот. Она целует медленно, словно богиня, я почти уверен, что в этом приняли участие оба Сальваторе. Простая восемнадцатилетняя девчонка так не целуется. Елена слишком уверена в себе сейчас: то ли алкоголь, то ли вампиризм, я уже не уверен. Она пересаживается ко мне на колени, трется об меня грудью, своей горячей плотью и всем телом, жмется ближе, мне становится почти стыдно. - Елена, - я выпускаю стон наслаждения, когда ее ладошка проникает под рубашку. - Нельзя. У меня кружится голова от наслаждения, я забываю обо всем. Кожа у нее нежнее облаков, нежнее кожи любого младенца. Губы такие ловкие и идеальные, что я теряюсь, словно подросток. Я хочу ее. Хочу больше, чем какую-либо женщину в своей жизни. - Деймон никогда... - Не узнает, он мертв, - палец Елены прижимается к моим губам, я открываю рот и запускаю его внутрь. Елена хрипло стонет, вновь покачиваясь на моей выпуклости. Ее глаза чернеют от страсти. - Рик, - она прижимается губами к моему уху, проводит языком по мочке, берет ее в рот, - я так хочу тебя, прямо сейчас, прямо в этом уродском баре. Трахни меня здесь, на глазах у всех. Трахни так, чтобы я забыла о том, кто я такая. Чтобы я забыла себя. - Я не могу, - судорожно выдыхаю, наблюдая за тем, как профессионально быстро она разделывается с пуговицами моей рубашки, как резко она дергает ширинку и выпускает на волю мой возбужденный член. - Ты обязан, - Елена царапает мою грудь почти до крови, берет мои руки и с силой сжимает их на своих ягодицах, - ты должен мне. Если не внушение, то хотя бы это. Края коротенькой юбки ползут вверх, мокрые трусики улетают на пол. Она такая узкая, что я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не кончить сразу. Кусаю ее шею, плечи, она стонет протяжно и возбуждающе. Мои руки все еще на ее ягодицах, я сжимаю их сильнее, заходя еще глубже, еще резче. Пальцы Елены белеют, она до крови вцепилась в мои плечи. - Давай же, - сквозь стоны и всхлипы молит она, - давай. Я повинуюсь. Пара сильных толчков, и внутренности Елены сжимаются вокруг меня. В моих глазах мелькают искры, я мотаю головой, только чтобы увидеть лицо Елены. Она улыбается почти незаметно, будто с облегчением. Ее глаза закрыты, руки расслабляются, она не дышит. - Я люблю тебя, - шепчет она повседневно. Так, словно ничего сейчас не было. Так, как будто я ее брат или, упаси Бог, отец. Елена поднимается с причмокивающим звуком, помогает мне очухаться, потом заливает в себя еще пару стопок. - Ты ведь обещал, что остановишь, если буду борщить, - с ухмылкой говорит Елена спустя пару часов, подталкивая ко мне стакан виски. - Ты ведь знаешь, что я пытался, - осушаю стакан резко и быстро. - Плохо пытался. И с того вечера я нарушаю свои обещания чаще, чем должен.