Come to daddy

Что случается до того, как его пальцы путаются в моих волосах? Сколько выдерживает моё, приведённое им в опрокинутое положение, сознание? Подношу его сложенные чашей ладони к губам, точно отпивая яд из кубка. Страшно представить, что станет со мной потом, если я уже сейчас разлетаюсь на мириады себя, бесчисленное количество выхваченных из тлена рассыпанных слов. Целует, будто зализывает раны. Не покидает мысль, что этими самыми губами он подчас так отъявленно ругается. Я (напрасно) расслабляюсь, и чувство реальности мне возвращает этот взгляд – шершавый, как мокрый асфальт – будто впечатывающий в меня лозунг: «иди к папочке». Ставит печати, лобызая. Эта дрожь под коленями, машинально сгибающимися, лишь имитация того, что мы действуем по чётко отработанной схеме, но нет, я никогда не знаю, сколько пройдёт времени до того, как я почувствую под языком металлический привкус.