Творцы истории

Как только удалось открыть глаза — вновь хотелось зажмуриться от яркого света, причиняющего резкую боль глазам. Все тело было словно ватное и с трудом удавалось пошевелиться, а от звона в ушах казалось, что голова вот-вот лопнет. Приподнявшись на локтях, Лавеллан обвела усталым взглядом свои пышные покои. Скайхолд. Значит, из Тени удалось выбраться благополучно. Потом взгляд упал на пол, с которого на данный момент поднимались Морриган, Рис, Коул и Евангелина. С ними все в прядке, что было главным для эльфийки. Оказывается, они проделали такой длинный путь, чтобы найти ее. С одной стороны было приятно, что они так поступили, переживали, но с другой стороны было стыдно за это. Не дело это — спасать Инквизитора. - Простите меня, - произнесла Лавеллан, обращаясь к друзьям. - За что? - не понял Коул, тут же подбегая к эльфийке, как и все остальные. - Я совершила ошибку. В результате которой подвела вас всех и подвергла опасности… - Каждый ошибается, - ответил за Коула Рис, - в этом нет ничего страшного. Совершая ошибки, мы становимся сильнее. - И все же... - закусила губу эльфийка - Просто не думай об этом. Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? - Лучше, чем можно было представить. - Хорошо. Надо бы сообщить остальным, что все в порядке. Ребята, небось, уже все извелись, - улыбнулся Рис. Лавеллан кивнула, соглашаясь с его словами, и опустила взгляд вниз, замечая что-то на шее. Волчья челюсть, подаренная Соласом в Тени. Девушка удивленно взяла ее в руки, поражаясь тому факту, что она была в реальности, ведь Солас передал ее в Тени. Это было действительно очень странно. Однако стоило только взять ее в руки, как на душе сразу становилось теплее, и чувствовалось рядом незримое присутствие такого дорогого для нее существа. А если закрыть глаза, то удавалось даже увидеть его образ перед собой. Крепче сжав подарок в руке, отдающийся теплом, эльфийка поднялась с кровати, направляясь вместе со всеми в зал. - Говорю же Вам, леди Инквизитор не может Вас принять, леди Араланская! - раздался усталый голос Жозефины. Судя по всему, она пыталась донести эту мысль до дворянки уже очень давно. - Но леди Монтилье, Вы же обещали разрешить это дело! Я специально посылала письмо леди Инквизитору. Я получила ответ, что его рассмотрят в ближайшее время, но так и не получила ничего больше, хотя прошло довольно много времени! - раздраженно ответила с чистым орлесианским акцентом женщина. Лавеллан открыла дверь, осторожно заглядывая в главный зал, где Жозефина пыталась что-то донести до орлесианской дворянки с высокой, богато украшенной прической, в пышном синем бархатном платье, да усыпанной каменьями серебристой маске. Одета она была действительно по-королевски. На скрип открывающейся двери, дворянка тут же обратила свое внимание на вошедшую в зал Лавеллан и остальных членов Инквизиции. - Леди Инквизитор! - воскликнула женщина, игнорируя Жозефину, и подошла в плотную к Лавеллан. - А леди Монтилье говорила мне, что вы больны! - Леди Инквизитор! - следом за орлесианкой воскликнула Жозефина, а удивление быстро сменилось на ее лице радостью и по-детски чистой улыбкой. Леди Монтилье выглядела такой уставшей, что было сомнительно, что она спала этой ночью. - Мне все-таки удалось выжить, - усмехнулась Лавеллан. - Это нужно отпраздновать! Я сегодня же организую праздник! Простите, леди Аларанская, но мы сможем рассмотреть Ваш вопрос лишь завтра. В знак извинения за потраченное время — оставайтесь на праздник, ведь… - тараторила Жозефина, делая какие-то записи на бумаге. - ... Ведь не каждый день Инквизитор восстает из мертвых, - дополнил проходящий мимо Варрик, который завидев Лавеллан улыбался своей самой фирменной улыбкой. - Рад что ты цела. - Я тоже очень рада этому, Варрик. - Вы молодцы, - произнес гном, подмигнув стоящим рядом с Лавеллан друзьям. Морриган закатила глаза и направилась в сад, беспокоясь за сына, а Варрик не теряя ни минуты, повел остальных к таверне, чтобы сообщить всем радостную новость. Однако уже на самом подходе к таверне, показался тот самый возница, что довез отряд Инквизитора до Скайхолда. Рис замер, как вкопанный, чувствуя, что сейчас их обман раскроется. Насколько бы ни был пьян этот мужчина, но он все-таки смог обратить внимание на стоящих перед ним людей. Но, когда расплывается перед тобой пространство, а мысли отказываются собраться в кучу, конечно, мало какие выводы можно извлечь даже из ясной как день ситуации. Он нес полный бред, вгоняя в легкий ступор Лавеллан, и та бросала непонимающие взгляды на друзей, но те ничего не ответили. - О, Создатель, - простонал Рис, слушая бредни о «спящей красавице», прикрывая лицо рукой и чувствуя, что вот-вот провалится сквозь землю. - Этот мужик у нас с самого вашего приезда. Пропил в таверне уже довольно большую сумму денег и уезжать не собирается, - пояснил Варрик. - Где вы умудрились откопать это чудо в перьях? - Как-к-кие перья? - мужик попытался сделать шаг вперед, но тут же рухнул на землю, прямо к ногам Инквизитора. Сама же Лавеллан брезгливо сделала шаг назад. - Кто-нибудь... уведите его и дайте протрезветь. Наделает еще бед, - попросила эльфийка, обращаясь к проходящей мимо страже. Те беспрекословно подхватила пьяного мужика под руки и увели прочь. - Рис, расскажешь и мне о том, где вы умудрились найти этого... человека. Медиум лишь кивнул под смех Евангелины, во всю наслаждавшейся ситуацией. Ведь это Рис травил этому мужику байки. Раздающийся из главного зала хохот разгонял ночную тишину, разносясь по всей округе. Этой ночью никто не спал, празднуя выздоровление Инквизитора. Повсюду горели огни костров, раздавались звуки лютни, да пьяный хохот. Люди отдавали всех себя веселью, растворяясь в нем до конца. Вот уж кто действительно может отдыхать! Риса всячески пытались угостить выпивкой, но медиум отказывался, а от царящего шума начинала болеть голова. Все-таки к такому он не привык. Единственное, что ему сейчас хотелось — это насладится тишиной, вдохнуть свежего воздуха, да глядеть в ночное небо, поражающее своей красотой. Поэтому, незаметно проскользнув мимо толпы, заворожено слушающей байки Варрика, Рис направился в самую высокую точку Скайхолда — Башню Магов. В ней сейчас находилось от силы несколько человек, погруженных в свои дела, так что они даже не заметили не только самого Риса, но и не обратили внимания на скрип деревянных ступеней лестницы, ведущей на крышу. Стоило подняться туда, как в лицо тут же дунул свежий воздух, принесший с собой запах снега, растрепывая изрядно отросшие волосы. Вдохнув его полной грудью - сразу стало легче. И только сделав шаг вперед, Рис разглядел человека, сидящего прямо на краю крыши. Коул. Юноша сидел, сняв свою неизменную шляпу, и подставив лицо свежему ветру, да смотрел на россыпь звезд на притягивающем взгляды ночном небе. - Коул? Что ты тут делаешь? - спросил Рис, садясь рядом с другом, но тот так и не оторвал взгляд от неба, растворяясь в хороводе звезд. - Слишком громко. Мешают. Хотелось тишины, - ответил Коул, и только сейчас Рис заметил, что на его лице застыла глубокая печаль. - Что случилось? - обеспокоено произнес медиум, приобнимая юношу. - Я просто думал... - пробормотал тот, переводя взгляд на Риса, отчего сердце болезненно кольнуло. Этот взгляд напомнил ему времена в Шпиле. Словно к Коулу снова вернулась старая боль. - О чем? - Я же все-таки дух по своей природе, - грустно усмехнулся Коул, переводя взгляд в пустоту, - Тень должна быть моим домом. Однако... Однако я не испытываю к ней таких чувств. Ни разу. В первый раз мне было страшно. Страх почти поглотил меня, и если бы не ты... Второй раз Тень была совершенно неправильной, что словно уничтожало меня изнутри. Она была похожа на рисунок рисунка, когда ты сам рисунок. Я непонятно говорю, да? Я это теперь понимаю. Третий поход в Тень... Я чувствовал там лишь одиночество. Та пустыня была пропитана им. Всепоглощающим. Это было страшно. Но я не испытывал ничего, совершенно ничего иного. Даже от мысли, что это место могло бы быть мои домом, меня бросает в дрожь и я никак не могу понять почему. Я не понимаю, где тогда мой дом, ведь... - Глупости. Ты же знаешь ответ на свой вопрос, - перебил его Рис, смотря в небо, - дом там, где твое сердце. Здесь. С Инквизицией. Ты мне сам говорил, что они для тебя все. А то, что ты ничего не чувствуешь к Тени, лишний раз доказывает, что ты больше человек, нежели дух. Коул смотрел на друга удивленными глазами, понимая, что Рис прав. Коул сам конечно приходил к таким выводам, но он не понимал некоторых вещей. А Рис лишь подтвердил его догадки сейчас. Может быть он и прав, и Коул действительно больше человек. А та его часть, которая помнит Тень, которая олицетворяет собой «духовную» сущность Коула, теперь утеряна. Быть может навсегда. Утеряна как раз тогда, когда он решил быть человеком. И сейчас он был рад этому как никогда. - Спасибо... - прошептал Коул и откинулся назад к Рису, кладя голову ему на плечо, чувствуя такое приятное душе тепло. Рис тепло улыбнулся и нежно погладил его по голове, пытаясь унять бешено стучащее от такой близости к Коулу, сердце. Это было настолько странно, но как же медиум сейчас желал ощутить его дыхание на своей коже, зарыться пальцами в светлые волосы, обнять и никогда не отпускать. Это чувство трепета, нежности, и желания разрывали на куски, и совладать с собой было очень тяжело. Почему раньше это чувство было меньше? Да, оно было, но не такое сильное. Быть может из-за того, что теперь между ними нет секретов? Оба узнали друг друга получше, сблизились сильнее, чем раньше, испытали горесть разлуки и радость воссоединения. Быть может. Но все равно это казалось таким неправильным, но останавливать себя уже не было сил. Это все равно, что намеренно ковыряться в свежей ране, вместо того, чтобы взять лекарства и бинты, лежащие прямо перед собой. Но душу Риса охватывал такой страх оттого, что Коул его может отвергнуть, что было лучше держать себя в руках, причиняя боль. Хотя с Коулом бы это не сработало долго. Он же все чувствует. Он знает, ведь точно знает! Все или ничего. Набрав в грудь побольше воздуха, Рис крепче прижал к себе слегка удивленного юношу и, глядя в чистые голубые глаза, мягко, почти невесомо коснулся его губ, чтобы Коул, если что, мог его оттолкнуть. Но Рис испугался первым. Этот невесомый поцелуй длился мгновение, но у обоих сердце чуть не выпрыгнуло из груди, а душу так тянуло продолжить. - П-прости... Я не знаю, что на меня нашло... - пробормотал Рис, отскакивая от обомлевшего Коула, залившись краской до самых ушей, - этого больше не повторится. И с этими словами развернулся, направляясь к лестнице вниз. Коул ничего не сказал ему. Неужели он злится? Если так, то это страшнее всего. Рис ругал себя последними словами, с трудом переставляя отяжелевшие ноги. А Коул пытался с трудом унять дрожь во всем теле, сердце, выпрыгивающее из груди, и все никак не мог сдвинуться с места, касаясь дрожащей рукой губ, которые еще помнили теплое дыхание самого дорого Коулу человека. И юноша понимал, что если дать Рису сейчас уйти, то подобного может уже никогда не произойти. Одна мысль об этом заставляла ужаснуться и почувствовать резкий холод каждой клеточкой своего тела. Ему хотелось и дальше быть с Рисом, чувствуя его тепло, нежность, заботу. Он переживал все его чувства, греясь в них, как люди согреваются под теплыми лучами солнца, растворяясь в них, чувствуя безграничное счастье. И Коул испытывал те же эмоции, что и Рис. И мысль о том, что он сейчас уйдет, оставив юношу одного на этой крыше, продуваемой всеми ветрами, пугала как никогда. - Стой! - крикнул Коул, вскакивая с места, крепко обнимая Риса со спины, не давая тому сделать больше ни шага. - Не уходи... Мне... мне не было неприятно, как ты подумал... Рис так и замер, забыв как дышать, и казалось, что оглушительный стук его сердца Коул прекрасно слышит. От волнения по виску скатилась одинокая капля пота, заставляя вздрогнуть. - Коул... ты... - только и смог выдавить из себя Рис. Слова давались с трудом, а во рту все пересохло. Такого Рис еще не испытывал никогда. - Я...Я чувствую то же, что и ты... - почти шепотом вымолвил Коул, чувствуя, как вздрогнул Рис. И он в ту же секунду развернулся, крепче прижимая к себе Коула, чувствуя такое счастье, что от него пережимало горло, мешая что-либо сказать. Риса явно трясло, и Коул поспешил обнять его в ответ, чувствуя, как дрожащие пальцы перебирают волосы на его затылке. Коул пока еще слабо разбирается в человеческих чувствах, но сейчас его переполняли такие эмоции, от которых едва ли не брызнули из глаз слезы, а в груди бушевало что-то странное, переполняющее, накрывающее с головой. И было невозможно сопротивляться этому чувству. Это то, что описывает Варрик в своих романах? Похоже оно. - Рис... А как же Евангелина? - произнес Коул, чувствуя, что этот вопрос нужно решить сразу. - Не знаю... - выдохнул медиум, терзаясь теперь муками совести. - Я люблю ее, однако... Однако те, чувства, которые я испытываю к тебе намного глубже и сильнее. Они иные. Я испытываю к тебе нечто подобное со дня нашей первой встречи. Коул лишь кивнул. Он рад был это слышать, но было неприятно врать Евангелине. Сказать ей правду просто не представлялось возможным, ведь это может причинить ей боль. Лучше молчать на эту тему. - Давай еще немного посмотрим на звезды, - тихо произнес юноша и вернулся на свое место вместе с Рисом, все так же держа его за руку. Обо всем насущном можно будет подумать после. Сейчас же хотелось наслаждаться этой прекрасной ночью, и тем всепоглощающим счастьем, которое сейчас царит у обоих на душе. Рис тепло улыбнулся и вновь наклонился ближе к лицу Коула. Собравшись с духом, в этот раз он поцеловал смелее, нежели чем в прошлый, стараясь передать всю нежность, что он испытывает к нему. Что бы ни случилось, Рис всегда будет рядом с ним, готовый поддержать в любой момент. И Коул был уверен в том же самом, обещая себе что, что бы ни произошло, он сможет защитить Риса. Больше они не расстанутся. Лавеллан тоже не спала этой ночью, стоя на балконе своих покоев и любуясь видом на Морозные Горы. Девушка любила смотреть в полнолуние на снег. Ведь в свете холодной луны, он сверкал подобно россыпи драгоценностей. Это захватывало дух. Но сейчас она смотрела не столько на снег, сколько в даль, крепче сжимая в руке подарок Соласа. Он сказал, что всегда рядом. И Лавеллан верила ему, до боли в глазах вглядываясь в даль, стараясь увидеть такую дорогую ей фигуру. Вздохнув, девушка закрыла глаза, давая им передохнуть. Как вдруг в ее голове ясно предстал его образ, а стоило вновь их открыть, как вдалеке промелькнула одинокая точка, стоящая где-то на горе. А в ушах вновь раздался перезвон бубенцов на посохе Ужасного Волка, да его нежный шепот: « Ar lath ma vhenan». Девушка упала на колени, чувствуя, что совершенно бессильна пред расстоянием, которое всегда будет между ними. Она была уверена, что Фен'Харел сейчас наблюдает за ней. Наблюдает и тоже страдает оттого, что совершенно ничего не может поделать ни с расстоянием, ни с тоской в сердце самого дорого для него существа. - Если бы ты навестил меня... Хотя бы во сне... - прошептала Лавеллан, прижимая к сердцу на удивление теплую волчью челюсть. И почему-то в тот момент почудилось, будто кто-то обнимает эльфику со спины. Это было всего лишь мгновение, но внутри все замерло. Как же хотелось, чтобы это было в реальности. Как же хотелось ощутить его тепло. Услышать его голос, а не только отдаленный шепот. Эгоистично? Эльфийка грустно рассмеялась. Так и есть. И оттого, что высока вероятность того, что она не сможет этого получить, сердце разрывалось на куски. «Я приду к тебе, vhenan...» - прозвучал его голос совсем рядом, словно Волк шептал это прямо на ухо, заставляя девушку вздрогнуть. - Я буду ждать, Фен'Харел... - улыбнулась она, сама того не замечая, как назвала Соласа настоящим именем. И с очередным перезвоном бубенцов, перед глазами предстал образ Соласа, направляющегося сквозь снега под ярким светом луны, к великим стенам Скайхолда. А на лице Волка сияла счастливая улыбка...