Анорексия

Голод. Какое странное слово. Будто изодранное, как мой желудок, ноющей кислотой, расцарапанное отчаянной и глубокой пустотой. Мой постоянный товарищ. Он внутри, он постоянно там, его законное место - у меня в голове, его вечное занятие - убивать мои мысли и пробуждать во мне невероятную силу желаний, выкачивая в это же время силу жизненную. Но ничего нельзя сделать. Его уже не остановить, как и меня. Я одержима им, он объект моей любви и моей ненависти. Он мое все. Моя страсть, мой спаситель и то, что пугает меня больше всего. Страшный, серый. И пустой. Пустой и такой страшный... Бабочки. Снова взвились от неосторожного движения. Они всегда так паршиво шевелят своими маленькими незримыми крылышками у меня в животе, двигаются и летают. Чертово ощущение, невыносимое, противное, отвратительное. Но неизбежное... Оно теперь всегда будет рядом, мои бабочки теперь навсегда во мне. Они были гусеницами, голод заставил их очнуться ото сна. Телефон. Пропущенные вызовы. Мама звонила. Не перезваниваю, опять будет рыдать и умолять, чтобы я поела. Но я не стану. Я слишком далеко зашла, чтобы возвращаться назад, слишком. Нет, мне не жалко, ведь вместе с мыслями голод, царствующий в каждом уголке моего постепенно уменьшающегося тела, уничтожил и все мои чувства. Теперь мне не знакомы ни любовь, ни забота, ни сострадание. Только голод. Зверский голод и желание жить дальше, переступив порог совершенства, выжить, остаться на этой планете, которой скоро станет для меня слишком много. Слишком. Чай. Спасает больше, наверное, чем кофе. Кофе горький и невкусный, а чай... Его можно пить хоть целый день, а от кофе рано или поздно начинает болеть голова. Хотя, если их смешать, получается довольно неплохо, и голод уже не такой страшный, не такой серый и замызганный. Просто ужасающий. Слегка. Аспирин. Помогает поддерживать жизнь в этом дряхлом мешке с жиром, называемом моим телом, пока этот мешок полностью не опустошится под моим пристальным вниманием. Не люблю таблетки, но приходится принимать их, иначе я не смогу даже дойти до того порога, к которому так стремлюсь. Невольно начинаю их любить... Странно... Кофеин. Еще один спаситель, когда рядом ни кофе, ни чая. Никаких лишних калорий, одна таблетка - и я вновь готова жить, ходить и думать не только о том, как бы быстрее покушать. Холодильник. Пустой. Давно. Отправила всю еду куда подальше темным путем мусоропровода, а на голые полки положила коробочки с таблетками. Насмешливо, горько, ядовито. Но действенно. Держу пальцы подальше от белой ручки, но, когда они все-таки к ней тянутся и открывают увешанную глупыми цветными магнитиками дверь, полубезумный взгляд натыкается лишь на равнодушные медицинские надписи, пропитанные моей собственной ненавистью. Каждый день одно и то же: "Лишь бы продержаться еще день". День, затягивающийся на долгие недели, а то и месяцы, а потом со слезами протекающий мимо меня, жадно поглощающей зеленое яблоко- единственную роскошь, которую я смогла себе позволить. Анорексия Да, это уже болезнь. Голод, бессонные ночи, слезы, крики мамы, ворчание медленно умирающего вместе со мной желудка, перепады настроения, до невозможности крепкий чай, таблетки - все это уже давно вошло в привычку и стало моей манией, моим фетишем, моей смертью. Смертью, медленно подкрадывающейся к девушке, всем сердцем желающей приблизить состояние своего тела к состоянию тела умирающей старухи - скелет, обтянутый белой, как снег, кожей, впалые глаза, ужасающе темные мешки под ними и резкие, угловатые черты лица и фигуры. Вот бы продержаться еще день...