Бесконечность

      Пропитанные унынием камни набережной мостовой лениво отражали свет сумеречных фонарей. Еле живая река мерно текла перед ним. Безоблачно-прекрасное звёздное небо. Я широко раскрытыми глазами смотрел в черноту, пронизанную крохотными дырочками, ведущими куда-то туда, в бесконечность. Опёршись на обжигавшие холодом камни, я безотрывно изучал скопления крохотных светлячков в небе- маленьких детей вечной беспространственности. Они манили меня своим бессмертием, они пережили миллионы людей, и каждый хоть раз смотрел на белые, застывшие в бесконечности точки. Я всегда любил космос, всегда знал, что где-то там, где нет ни начала, ни конца, мне найдётся место. Я хотел убежать, раствориться и растаять среди этих звёзд, таящих за заслоном неба бездонное море вседозволенности.       Небо притягивало. Космос притягивал. Никакой физике не было дозволено разделять меня с ним в этот момент. Но она разделяла. Как и мое тело. Клетка для вольной птицы, стремящейся постичь непостижимое. Лишний груз, этот отвратительный кусок плоти и костей, к которому я был прикован до конца своей жизни. Я всегда знал, что где-то внутри меня было то, что алой лентой соединяло меня с вечностью. Где-то внутри. И счастливому воссоединению мешало только тело. Тело, которое до конца моих дней не сдвинется с коляски без чужой помощи.       Я должен был быть благодарен ей. Но единственные чувства, которые я к ней испытывал,- это сочувствие и зависть. По прошествии долгих, скверных лет она все ещё была рядом со мной. Она каждый месяц исполняла мечту всей моей жизни. Мечту, которую я лелеял с самого детства. И которой никогда в моей жалкой и мерзкой жизни полуживого куска гнили не суждено было сбыться. Каждый месяц. Один раз. Раз, которого я ждал снова и снова, и который уничтожал во мне всю гордость и всю стойкость, всё хваленое чувство собственного достоинства, убивая меня временем, которым невозможно управлять, как и ногами, которым уже никогда не почувствовать твердость земли или жидкость воды. Не ощутить притяжения Земли и упругости поверхностей. Не здесь, не в этой жизни. Может, когда-нибудь потом, в месте, где время- материя, а чувства превращены в туманные скопления в форме единорожьих голов.       Вся суть моего существования сводилась к бесконечным порывам прекратить всю эту бессмыслицу. Единственное, что оставалось со мной- это мое прошлое. Оно, как змея, обвивало всего меня и в самый предательский момент сжимало глотку, и я мгновенно терял всё то единственное, что осталось в моём давно уже мёртвом мире. Каждый месяц.       Пальцы дрогнули, я опустил глаза на мерно текущую реку, в которой тускло подрагивали отражения фонарей и звёзд. Фонари светили в ней ярче.