Дневник выжившего мага

Проснулся я как-то сразу. Без зевоты и сладких потягиваний. Открыл глаза и уставился в потолок. Это кто меня так положил? Я сам? Хотя у Снейпа шутки специфические. Мог проснуться в похмельном бреду и приколоться. Что? Да лежу я босой, в джинсах, без подушки, одеялком не укутанный. Зато ручки чинно на груди сложены. Холодный, как мороженый упырь. Разве что инеем не покрытый. Правда, особых беспокойств это не доставляло. Да и немудрено. Вчера вечером народу в крохотную каморку набилось предостаточно, надышали. И совсем не озаботились растопить плиту. Зато Снейп явно от этого страдал, судя по побелевшему кончику носа, торчащему из кокона одеяла. Остальное было старательно замотано в два слоя. Старый, больной человек. Печень наверняка больная. Столько пить. Психика опять же ни к черту, после служения таким одиозным личностям, как тот же Волдеморт. Поистаскался в последнее время. Потом вроде как ко мне прибился. Надеется, поди, у нового Темного Лорда под крылышком пригреться. То есть у меня. Облом вам, господин профессор, сэр! У тебя борода успеет вырасти длиннее, чем у Дамблдора, прежде чем я отращу крылья такой длины, что под ними можно будет комфортно прятаться. Если ускоренно проходить курс молодого темного лорда, по опыту того же Волдеморта, можно лишиться не только носа. Но и много чего полезного. Судя по многосерийным воспоминаниям, просмотренным еще в школе, нос у него тогда присутствовал. Но видок был еще тот, одни впалые щеки и красные глаза чего стоят. Аскеза и запоры? Я против! А имея в соратниках таких типов, как Хвост, он же Питер Петтигрю, никаких врагов не надо. Это с его легкой руки Том Ридл принял такой жуткий облик. И на этой почве совсем испортился характером и уехал крышей. Сколько лет ничего не делал, только либо сидел в засаде, либо бегал по Англии кругами и вопил: «Поттера мне, Поттера!» Лежа в каменной келье старого монастыря со спящим Снейпом под боком, я вдруг вспомнил слова Оливандера, услышанные в день покупки палочки. О том, что мой враг совершал ужасные, но великие дела. Величия в том, что перепугать до икоты и мокрых штанов всю магическую Британию, я не увидел. Убить с особой жестокостью кучу народа — тоже. Попытаться поработить весь мир и надорваться — тем более. Про озеро, напитанное магией и заселенное мертвецами, изготовитель палочек знать не мог. Как и про умение присобачить в момент искусственную руку вместо пожертвованной, то бишь отрубленной. Про умение исцелять на пороге смерти (это я про погрызенного мертвецами Драко) — тем паче. Зато после начала конца каждый и всякий, кто с нами долго дружит и не дружит, могут начать загибать пальцы и восхвалять его несомненное величие. То есть те, кто в курсе. А значит ли это, что Оливандер знал о своих палочках всё? Вот я сам себя озадачил с раннего утра. Будто других проблем нет. А они у меня есть? Лениво огляделся. Вставать не хотелось. Но курить хотелось все-таки больше. Повезло. Улепетывая от зубастого ухажера, Драко оставил все на нашем шатком столе. Тем хуже для него, тем лучше для меня! Стараясь не разбудить Снейпа, сполз с постели, добрался в первую очередь до бутылки с водой. Потом сел со всеми удобствами в ногах зельевара, подтянул пятки, пристроив жестяную банку, и наконец прикурил сигарету. Глядя на Снейпа, понял, что в голове пусто. Кто он мне? Кто я ему? Что у нас? Вообще мне были смешны эти страдания. Всегда считал, что это прерогатива девчонок. На ум пришла Лаванда и её настырная беготня за Роном. Ах, Бон-Бон! Вот я лично всегда был ни бум-бум, почему он бон-бон. Чмоки-чмоки! Скажи, ты любишь меня? А как сильно любишь? Правда? Правда-правда? А докажи! Интересно, как? Прыгнуть с Астрономической башни без метлы и доказать раз и навсегда. Я, кстати, это и предложил. Рон тогда недовольно поджал свои распухшие от постоянных целований губы и обиделся. Склонив голову, посмотрел, как спящий Снейп чешет под одеялом ногу. Бон-Бон. Не. Сев-Сев! Подавился дымом в попытке приглушить хохот. Не смешно! В доказательство вечной любви и правда недолго в окно вылететь. Высота тут, может, и меньше, чем на Астрономической башне. Но лететь всё равно солидно. Он никогда не говорил, что любит меня. И я. Я тоже никогда не говорил ничего подобного. В запале шептал срывающимся голосом, что хочу его, но не более. Любовь? Не думаю. Нам просто было хорошо вместе. А что тут нужно еще? Вот у Томаса была любовь. Такая, что взахлеб, с жаркими поцелуями украдкой, пронзительными взглядами. Они настолько вплавились друг в друга, что после смерти Макнейера в Дине осталась огромная дыра. Зарастет ли она когда-нибудь? Или Дин рискует истечь душой и болью через эту рану? Стряхнув пепел, я уставился на перевернувшегося носом кверху зельевара. Запрокинув голову, он шумно всхрапнул и вздрогнул, сам себя, кажется, испугав. — Боги, я думал у нас пожар! — ох и голос, словно ворона каркнула на морозе. Выпутавшись из одеяла, Снейп передернулся и активно принялся заматываться обратно. — Открываю глаза, кругом дым! — Враки! — спокойно парировал я, передавая ему окурок. — Это у тебя с похмелья в глазах всё плывет. — Чувствую себя куском мяса в морозилке! — буркнул мой зельевар, откашлявшись после первой затяжки. — Плиту затопишь? — Угля нет. — Сходи. — Почему я? — А кто еще? — А ты? — Давай рассуждать логически, — поерзал на постели Снейп, пытаясь дотянуться до штанов, не вылезая наружу. Чуть не навернулся и гневно уставился на меня. Нет, это не я сейчас подло хихикнул! — Ты мало того проснулся первым, еще и встал. И холод тебе не страшен. Накинь на себя что-нибудь, от одного вида на тебя ливер стынет! — Да? Странно. Думал, что от одного взгляда на мое тело у некоего старого черта должна желчь вскипеть. — Да, да. И пена из ушей пойти. И дым из ноздрей. И яд с клыков. Вали за углем. Это точно на любовь не похоже. И на заботу. Я обиделся? Нет. Стало смешно. А может, не под тем углом смотрю? Может быть, это мне нужно проявить заботу? — Оденься! — рявкнули в спину. Вот ведь, куда это я босиком и с голым брюхом? Народ распугивать? Живые в такой холод голышом не бегают. Так можно и промеж бровей второй шрам получить. Надеюсь, воды он сможет сам раздобыть? Палочка ему в помощь! Палочка! Точно! Замерев на площадке, задрал голову. Интересно, пароль старый? Ладно, потешим самолюбие еще одного эгоиста. Отставив ногу, согнул спину, изящно взмахнул ведром для угля. — Мой Лорд! О, сработало! Ладушки! Легко взлетев по ступеням в покои Темного Лорда, удивлено огляделся. — Не понял, а где все? — Спрятались от тебя под кровать и затаились! — отозвались из недр темноты под балдахином. — Том, ты там один или я потом зайду?! — сев в кресло, уставился во все глаза туда, где матово блеснуло красным. Можешь на меня зыркать сколько влезет, а я не уйду. Интересно же. Он голым спит или в доисторической рубашке с отложным воротничком и теплом вязанном колпаке? — Если бы я был не один или хотел, чтобы ты зашел позднее, думаешь, ты вошел бы в мои покои? — в темноте заворочались. — Ты чего с ведром приперся? Чердак с подвалом перепутал? — Снейп послал, — как-то неопределенно ответил, покрутив рукой, словно определяя направление. — Пришел поплакаться на плече у дядюшки Волдеморта, — хмыкнул Лорд, — или решил ко мне переехать со всем нажитым добром? — Он когда-нибудь кому-нибудь говорил «Люблю»? Отодвигая ногой ведро, задел ножку столика. Тут же зазвенела какая-то декоративная ерунда на нём, и этого вполне хватило, чтобы отвлечься. Глазом моргнул, а Лорд, запахивая длинный халат, уже усаживается в кресло напротив. Налил в чашку чая, откинулся на высокую спинку. Не дребезжа ложечкой по стенкам, размешал содержимое. Закинул ногу на ногу и внимательно уставился на меня. Что ты там не видел, безносый? Куртка на голое тело, запахиваться я не буду. Соски видно? И что? Я не соблазнять тебя пришел, но с трудом удержался от желания прикрыться. — Мне — нет, — наконец выдал великий вождь всех волшебников и спрятался за чашкой. Фиговый фокус. Волдеморт большой, чашка маленькая. Вот я, если что, ведро на голову нахлобучу и прикинусь сумасшедшим. Интересно. Авада от ведра срикошетит? — Если скажешь, что тогда, в подвале это был спектакль, я буду ходить за тобой неделю с воплями «Браво!», «Бис!» и заваливать тебя статуэтками, сляпанными из подручных материалов. — Статуэтками? — заинтересовался Лорд. — Великим актерам маглы дарили в качестве признания их таланта лицедействовать. Помолчали. От нечего делать налил себе без спроса чаю и придвинул конфетницу, демонстрируя всем видом, что срочных дел у меня на ближайшие пару дней не предвидится. Ничего, Снейп и сам сможет за углем сбегать, не развалится. — Впервые на моей памяти кто-то пришел выяснять отношения из ревности. — То-то ты не решался с кровати сползать, — криво улыбнулся я. — Думал, ведром отхватишь? — Снейп-то хоть уцелел? — Давай так. Если у вас на самом деле давние отношения, это понятно. Что я могу сказать против, если вы начали трахаться еще до моего рождения? Ничего. Но если всё это был какой-то хитро вздрюченный план, то можно уже выходить из подполья. Снейп свое дело сделал, рулил мной строго по твоему приказу. Директор уничтожен, светлая сторона прижата к ногтю. Меня трахнули. Ты в качестве обучения. Снейп в качестве удержания и контроля. Всё было неплохо, я не в обиде. Хотелось бы получить свою палочку обратно и узнать: я свободен? — Поттер, — поморщился Лорд, отставляя чашку, — почему с тобой всегда так сложно? — Бедненький, мне тебя пожалеть? Со мной так сложно с самого моего детства. Тогда не смог сразу прибить, вот и маешься до сих пор. — Может, еще разок попробуем? — с надеждой подался вперед безносый, просяще сложив ручки перед собой. — Может, в этот раз выйдет? — Давай! — согласился я, так же подавшись вперед, и распахнул куртку на груди одной рукой, второй поднося чашку к губам. — Бесстыдник! — пожурил Волдеморт, откидываясь обратно. — Ты бы еще ширинку распахнул. — А что? Ты туда еще не целился! И в лоб мне прилетало. И в грудь. И ножом в меня тыкал. И членом. Что еще удумаешь? — Акцио палочка Гарри Поттера. Вот фокусник. Взмахнул рукой и словно из рукава вытащил, даже заметить не успел, откуда прилетела. Бережно взял двумя руками, как легендарный меч, и торжественно положил передо мной на стол. Здравствуй, старая знакомая! Как же я по тебе скучал! — Биться будем? — безразлично поинтересовался Лорд, когда моя рука протянулась за своим имуществом. — Власть делить? — деловито уточнил я, не торопясь убирать палочку. — Интересные запросы, — безносый переплел длинные тонкие пальцы. — Начинали мы вроде с дележа Северуса. — Может, спросим у него самого? — Разумно. И как ты себе это представляешь? Как? Честно? Никак! Северус, выбирай! Или я, или он! С кем ты останешься? Ну не дурь ли? Да полная! Даже если он выберет меня, от Волдеморта мы никуда не денемся. А если Волдеморта, то в качестве кого? Вождя всея волшебного мира и служения ему или переедет на чердак? Так. Сейчас у меня чердак съедет. Набок. Стало отчего-то интересно, а маленький вампир как к этому отнесется? Или будет захаживать в гости? А меня будут сочувственно похлопывать по плечику и перешептываться за спиной? Но есть и третий вариант. Снейп пошлет нас всех и вернется к разгульному образу жизни. Будет трахать всё, что мимо шевелилось. А если нет, то все равно шевелить и трахать. — Ты умный мальчик, Гарри! Где ты был, когда я еще был мальчиком? О, не тому человеку это нужно адресовывать. Он-то как раз там был.  — Поговори с Северусом. Ты сильный маг. Вы сможете найти общий язык. Ага. Это означает «дарю тебе Снейпа в личное пользование безвозмездно» или я всё же не настолько умный? Но память хорошая. Совершенно некстати всплыли слова о том, что я стану великим и могучим. И Снейп с удовольствием и удобством расположится в тени этого величия. А значит ли это, что не будь у меня силы, он и не посмотрел бы в мою сторону? Вот натаскивали бы меня, натаскивали, а силы — пшик. Пожал бы плечами и так же рьяно взялся за обработку другого кандидата? Ха! А если впоследствии… к слову скажем, у меня батарейка сядет? Та же история? Вот оно, безделье! Раньше подобным мыслям и взяться было неоткуда. Или не на ту волну я был настроен. Действовать нужно было, решительно и срочно! А все раздумья оставлять на потом. Или вот пусть Волдеморт думает, у него голова большая. Эх, хорошо девчонкам! Поплакалась подруге, перемыли кости кавалерам, глядишь, что и сформируется в голове. Если не само, то по наущению более опытной подружки. Не попрощался. Встал и вышел молча. — Драко, это Поттер! — хотел было грохнуть кулаком в дверь, но вовремя вспомнил, что конечная цель похода вообще-то была в подвале. И до угля я так и не добрался. Буду шуметь, выглянет Снейп из нашей каморки и разборок не избежать. — Доброе утро, мистер Поттер! — вот, учитесь! Нарезался вчера до зеленых Волдемортов, а выглядит с утра как огурчик! Пожухлый немного, но всё же! Не, я не про Драко. Про его папашу. — А Драко гулять выйдет? — скромно ковырнул я пол ботинком и застенчиво помахал угольным ведром. Через минуту несчастного Малфоя-младшего выпнули за дверь. — Что за жизнь? — сокрушался Драко, еле волоча ноги по лестнице. Пропустил его вперед. Во-первых, если он запнется о свои вялые после вчерашнего ноги, не только сам сверзится, но и меня уронить может. Во-вторых, квелый-то он квелый, зато взгляд такой добрый, словно уже мне по маковке прицеливается. — Вечерами я ностальгирую… — Хорек, ты же приличный мальчик, а такими вещами по вечерам под одеялом занимаешься, — не выдержал я, расхохотавшись. — … по тому времени, когда папА смотрел на тебя свысока и разговаривал исключительно через губу. А теперь по первому твоему требованию меня выволакивают из постели, отнимают книгу и отправляют ГУЛЯТЬ! Ты же гриффиндорец, ты добрый мальчик! Должен помогать людям, особенно похмельным соседям. Не погиб бы, принес и нам угля! Не подумал. Если я будущий Темный Лорд или хоть какое его подобие, разве мне не достаточно было бы приказать, а не тащиться самому? Внимательно посмотрел в спину бубнившего Хорька. Этому прикажешь, как же! Приказать-то, может, и успею, а вот увернуться еще нужно постараться! — Скажи мне, дорогой друг Драко... — Начало мне уже не понравилось! — У тебя есть пара на примете? — Так. Мистер Поттер, Гарри, сэр! Будьте добры пройти вперед! — Это чего еще? — Человека с такими вопросами я сзади боюсь к себе подпускать! — О? А спереди? — Пошляк! — Отнюдь! — Жениться на тебе не буду! Ты мне, может, и друг, частично и местами, когда мне выгодно, но не настолько! — Меня интересует чисто технический вопрос! — Это к Снейпу! — Про него и речь! — Сигарету! — потребовал Драко. Прикурил, выдул из носа две дымные струи и, прислонившись к стене, зажмурился. — Надеюсь, кошмары мучить меня не будут! Вываливай свои технические подробности! — Как думаешь, насколько я нравлюсь Снейпу? — Почему? — печально спросил Малфой. Вопрос был явно не мне задан. — Почему меня окружают такие… не умные люди? — Я серьезно! — А я разве нет? — оскорбился Хорек. — Поттер, ты взрослый мужик! Сто подвигов на тебе. Волдеморта победил, Дамблдора прибил. — А еще Квиррелла на первом курсе. И василиска в подземелье на втором! — скромно дополнил я. — Убивец кровожадный! — демонстративно вздрогнул Драко. — А я почему не в курсе? — О, на мне тысяча всяких подвигов, помню, как-то залез в думосбор Снейпа без спроса…. — Да ладно! — у белобрысого перекосило рот и прилипшая к нижней губе сигарета едва не вывалилась. — И остался жив? Враки! А василиска загрыз? — Мечом прямо в пасть ткнул. — Садист! Изничтожил маленькую зверюшку! — Эта зверюшка могла живаком заглотать половину нашего Слизерина и не хрюкнула бы! — И где сей подвиг случился? — Прямо под вашим подземельем! У нее там гнездо было. Что уж себе вообразил несчастный Драко, но сигарета у него таки выпала. Наверное, представил, как огромная древняя, очень голодная животина ползала прямо у них под ногами долгие годы. — Так, — откашлялся он. — Ты, весь такой крутой, со стальными яйцами, победитель всего, что неосторожно мимо проползло, приперся с очень раннего утра ко мне с какими-то пиздостраданиями? — Прости? — Не прощу! Сейчас наберешь угля, придешь домой. Растопишь печь. Заваришь ему чаю. Расцелуешь в десна. И расскажешь, как ему повезло! Что не прибил, как всех ранее перечисленных. Он проникнется, пустит скупую мужскую слезу. — А дальше? — А дальше насколько яйца пустят! — заржал невыносимый слизеринец и с топотом понесся от меня вниз. Следом за ним по ступенькам полетело моё ведро и возмущенный вопль. — Делом вам надо заняться, молодежь! Беситесь от безделья! — вынес вердикт Антонин, неспешно поднимаясь ко мне и держа двумя пальцами многострадальное ведро на излете, стараясь не запачкаться. — Иду. Никого не трогаю. Настроение с утра замечательное. Мимо пролетает малфоевский сынок. Едва успел к стене прижаться. Руками машет, хохочет как одержимый. Не ты ему пинком ускорение придал? Нет?! Только обрадовался, что уцелел, следом вот это громыхает, — Долохов протянул свою ношу. — Выжить в такой лютой битве, найти свое место и быть ранним утром затоптанным Малфоем младшим — это, по меньшей мере, обидно и несправедливо! Ты тут как, на Драко охотишься по старой памяти или я пошел отсюда? На всякий случай. Я молча уселся на ступеньках, запахнул куртку. Не хотелось перед старым пожирателем голой грудью светить. Старательно вытряхнул из пачки сигарету. Затянулся до горечи во рту и першения в горле. — Малыш, ты чего это? — присев передо мной на корточки, Долохов озадаченно взлохматил тугие кудри. — Совсем расклеился. Кто обидел? Пойдем, дадим ему в морду! — Тогда дай мне! — поднял я на него взгляд и усмехнулся. — У меня там, в холоде Снейп страдает, а я тут пытаюсь понять. Всё уже закончилось или еще только началось? — Опа! — протянул пожиратель. — Знаешь, такое чувство, словно долго куда-то бежал. Надо было, то мне, то кому-то. А теперь вдруг остановился и не соображу. То ли не добежал еще. То ли уже проскочил. — Молодой ты еще. — И глупый. — Нет. Глупый только что за углем пробежал. Молодой. Только очень сильно постаревший. Настолько, что уже умер. Тебе ожить надо. — Да вроде оживили меня, сам знаешь. — Гарри! — потупился Антонин, сжимая и разжимая сильные жилистые пальцы в кулак. — Не я и не на проходной лестнице должен такие умные мысли толкать тебе в уши, право слово! И Волдеморт, старый дьявол, ничего умного не подскажет. Потому что не знает. Не иди его проторенной дорогой! А он только по ней тебя и сможет провести. Другой потому что не знает. Не ледяней сердцем и душой, как он. Смотри, уже бегаешь в такой холопиздильник полуголый! Врачи сказали бы — первая стадия! Тебе знаешь что?! — он оживился, хватая меня за руку и заглядывая в глаза. — Тебе надо найти того, от кого будешь греться. Оттаивать. Пламенеть. Том так и не нашел, да и не хотел. Сам видел, что из этого вышло. — Но ты такой же! — Не совсем, — хитро улыбнулся маг, молодея лицом. — Инициацию провел со мной не Том. Другой человек. В другой стране. При других обстоятельствах. — А Снейп? — Это ты у него сам спроси. — Нет. От него можно согреться? Легко распрямившись, Долохов уставился на меня сверху вниз. — Думаю, тебе лучше всех известен ответ! — Мир, дружба, уголь! — заорали снизу. Антонин легко коснулся моего плеча, кивнул и зашагал своей дорогой. — Не вздумай опять швырять свое сраное ведро, сам потом за ним побежишь! — из-за поворота винтовой лестницы с сопением и пыхтением показалась белобрысая макушка. — Исключительно проникнувшись твоими подвигами в юном возрасте. Подношение! Чего выпучился, шрамоголовый? Ведро давай, угля отсыплю! Сидит тут, растопырился, яйца со ступенек свесил! А бедный, совсем не героический Малфой должен ему уголь приносить в зубах! Вот, — Драко прижал тару ногой и совсем не щедро сыпанул добычу. — И помни! А то приспичит каких личей на ночь прибить, василисков, а нету! А тут я, такой юный и наивный. — Спасибо! — Пошел на хер, гони сигарету! — Драко! — рявкнули сверху, и я втянул голову в плечи. — Я вымою твой рот с мылом! — Да, папА! — громыхнул с готовностью Хорек и ухмыльнулся своей фирменной ухмылкой. — Да, конечно! Мата у меня много, а мыло дефицит! Вот пойду сейчас, скажу, что уйду жить к вампирам, баловаться под хвост и радоваться жизни! — Вылетая со свистом в окно, не забудь помахать мне на прощание! *** Так, так! Я шантажом и угрозами добываю для нас топливо, а Снейп колдовством согрел комнату и вскипятил чайник. Сидит на кровати, облокотившись о спинку и попивает чай. — Угольная яма теперь располагается в Хогвартсе, и ты ходил туда пешком? — вот какая же он всё-таки ехидна! Но, заметив вторую чашку на столе, расплылся в улыбке. Надо же. Не забыл обо мне. М-да. В смысле, чашку поставил, и спитой пакетик свой туда положил. — Кипяток в чайнике. Подумал, пока ты вернешься, чай заледенеет. — Снейп…. — По закону жанра, мы с тобой сейчас должны попить чая. Излить друг другу душу. Или поделиться страшными тайнами. Потом страстно трахнуться во всех немыслимых позах. И жить долго и счастливо! Душу ты явно кому-то уже излил. Поэтому пришел такой загруженный. — А ты? — Что я? — вопросительно поднял бровь зельевар. Оттягивая время, залил кипяток в чашку, скинул обувь и сел напротив, подтянул колени к груди. — Душу изливать! — Оно тебе надо? — По закону жанра! — Я вожделел твою мать! Да в рот тебе волдемортовы пятки! Черт! Чуть яйца себе не обварил! Снейп же с видом пакостного провокатора уставился на меня, не моргая и явно ожидая вопросов. — Хорошо хоть, не отца! Тут уже он чуть не подавился. — А что? Я на него похож. Даже, говорят, очки такие же были, круглые. Увидел на первом курсе, воспылал неземной страстью! Сознание путалось, замещая образ сына отцом, и ты темными холодными ночами в подземелье стер до крови член, надрачивая на это дело! — Поттер, да тебе бы книжки страшные писать! Психологические триллеры про педофилов. — Это была, я так понимаю, страшная тайна? — Вроде того. — А душу? — А обойдешься! Пожав плечом, я задумался. Что есть такого страшного и тайного у меня? — Ладно! Из страшного. Я убил Волдеморта. У Снейпа из носа полился чай. А нефиг так жадно хлебать. — Ну, как убил. Временно развеял. — Значит... — Снейп небрежно утер рукавом лицо и осторожно поставил чашку на стол. Рука у него тряслась, или мне показалось? — Нам не нужно сейчас сломя голову бежать и прятать труп? — Сейчас? Не, зачем? Я его давно убил, после того, как он убил мою мать. Которую ты вожделел. И отца, которого, по твоему же утверждению, не вожделел. Хотя я немного сомневаюсь. — Убью! — тихо, но очень отчетливо высказался Снейп. — Что? Я только начал! Мы же про страшное? А потом я убил Квиррелла. Потом василиска. Из-за моей честности погиб Седрик. И из-за глупости — Сириус. Потом я отравил директора неизвестным ядом. Который оставил Волдеморт, а приготовил, скорее всего, ты. Так что кто больше виноват, я не в курсе! Перестань меня душить, идиот! Впереди еще много чего интересного! — пальцы на моей шее разжались и зельевар свалился рядом, тяжело дыша. Да, коленки у меня острые. — Есть страшно постыдное. Рассказывать? — посмотрел на Снейпа, но тот притих, зажмуря глаза. — Ладно. Мне нравился Седрик, а потом я целовался с его девушкой, но мне не понравилось. Точнее, я ничего не понял, но отчего-то было стыдно. — До его гибели или после? — вяло уточнил Снейп, переваливаясь на бок и крайне бесцеремонно шаря у меня в кармане. Вытащил сигареты, зажигалку, удивленно уставился на две шоколадные конфеты. О, это же я вчера заначки делал, чаю попить. — После. — До было бы забавнее. Про многострадального Квиррелла мне директор рассказал. Про змея — тоже. Я туда потом часто наведывался, потрошил зверька. А от него узнал Волдеморт, который потом послал меня за клыками. Вот я сама наивность. — Про яд не знал, но догадался, директор был на башне в ту ночь совсем плох. Правда, ему оставалось недолго, так что все эти тайны, как тайны, были очень таинственны только для тебя. А вот про Седрика было интересно! Продолжай! — разрешающе махнул рукой, одновременно стряхивая пепел в мою кружку. — Эй, я не допил! — возмутился я, вскакивая. Вот какой из меня авторитет, когда собственный любовник ни во что не ставит?! Пришлось подниматься. — Эванеско! Где у нас чай? Или кофе? Есть у нас, что вообще пожевать? Тут сыр был, я помню! — На полке. А ты в курсе, что твой ненаглядный крестный похотливо посматривал на тебя? — В курсе, не удивил. Он часто называл меня Джеймсом, особенно в подпитии, и постоянно лез обниматься. Зато при виде вас с Люпином у меня начинались смутные сомнения! Эта его вежливость и твоя холодность…. — Я нравился ему в школе. Но не настолько, чтобы он заступился за меня хоть раз перед твоим отцом. И это его всегда мучило. Скажи, а ваша троица… Золотая троица Гриффиндора, в каждой бочке затычка! Ты с Уизли, Уизли с Грейнджер, ты с Грейнджер? — О! Наверняка уж это точно не давало тебе спать по ночам?! Спи спокойно, дорогой профессор! Никто, ни с кем! А что у тебя было с Каркаровым? — Я и Игорь? Что за бредни? — Не надо пушистить мне шерсть на жопе, многоуважаемый! Ты никому! Никогда! Не разрешал прикасаться к тебе! А так называемый Игорь хватал тебя за руки, и ты был совсем не против! — Пару раз сняли напряжение после рейдов. — Все всех вожделели, как я посмотрю. — Война и постоянное напряжение вносит свои коррективы и ослабляет моральные качества. — У нас с тобой это так называется? Моральное ослабление на фоне напряженной коррекции? — Вот мы и добрались до сути! — поднявшись с постели, швырнул окурок в открытый зев плиты. Встал у окна, скрестил руки на груди, глядя вдруг холодно и отстранено. — А трахаться во всех позах? — ляпнул я и тут же заглох. Стало неуютно, словно я без спроса зашел в гости, засиделся и всем уже смертельно надоел. — Снейп, что мне теперь делать? — Всё, что душе угодно. Постояли. Помолчали. Вздохнув, я поднял взгляд. Сердце вдруг заколотилось, как бешеное, а в груди стало холодно. Сейчас передо мной стоял профессор Снейп, сальноволосый ублюдок, гроза подземелий, летучая мышь и декан Слизеринского дома во всей красе. В секунду я вдруг представил, что вот он есть, но его больше нет. Для меня нет. Я буду видеть, но не смогу поговорить. И дотронуться. Зато смогу сколько влезет наблюдать за тем, что ему кто-то интересен. И он будет улыбаться так, как умеет улыбаться только он. А мне останется послевкусие прошлого. — Поттер! Я… — К черту-дьяволу! — заорал я, выскакивая из комнаты, отчаянно хлопая дверью и отрезая от себя все непрозвучавшие слова. Не хочу! Мне страшно! Не надо! По лестнице слетел, как торнадо, хорошо, никто под ноги не попался. Заметался как дурак по залам. Не зная, куда спрятаться, где укрыться. Что он мог сказать вот с таким выражением на лице? Почему нельзя было промолчать. Оставить всё как есть? А что у меня есть? Даже сигарет теперь у меня нет. Тетрадка в потайном кармане, карандаш, палочка в рукаве, две шоколадные конфеты. Мысли спутались и пропали окончательно. Все. Меня нет. Я умер и спрятался. И ничуточки не больно. — Гарри? — хлопнули меня по плечу, когда я, упершись о коленки и оттопырив зад, пытался отдышаться. — Ты что тут делаешь? — Эд? — символично. Мертвец спросил у мертвеца, скажи мне, как твои дела. ХА! Или… Слуга нашел своего господина. Свита мертвеца. Я умер, и меня неправильно оживили. Или забыли оживить. У Эдда тоже номинально есть жизнь. Псевдожизнь. Чем я хуже?! А Снейп? Снейп, который так и не стал для меня Северусом. Не захотел. Не смог. — Знаешь, где дракон? — Это загадка или тест на сообразительность? — подозрительно уставился на меня живой мертвец. — Это вопрос! — С рыжим чуваком в обнимку? Знаю. За ворота. Вниз по ступеням. Поворот направо. Карабкаешься на скалу, садишься на край, свесив ноги и любуешься. Предупреждаю сразу, не полезу на фиг ни за какие блага мира! — Хочешь полетать? — И сразу угрозы пошли, — надулся Эд, отвесив губу и показав гнилые зубы. — Со скалы меня еще не скидывали, чтобы посмотреть, что получится. — Мы полетим вместе! — пообещал я и достал палочку. — Самоубиваться за компанию тоже не буду! — Акцио метла! — вскинул я руку и мы оба уставились. Правда, кто куда. Я в небо, Эд — на меня. — А ты чего босиком? — заметил он. Вот ведь, ботинки, и правда, остались в комнате. Не будем пугать народ! — Акцио ботинки Гарри Поттера! — над головой где-то в вышине лопнуло стекло и моя разношенная обувка шлепнулась в снег. — Круто! — попытался присвистнуть мертвец, но в его исполнении это было что-то между бульканьем и шипением. — Бежим! — подхватив обувь, побежал к воротам. Не забыв все же метнуть за спину невербальный Репаро. Я не мстительный. А без стекла тепло быстро уйдет. Даже наколдованное. — А вам ведь нельзя вроде колдовать? — пыхтел сзади неожиданный спутник, двигаясь со скоростью беременной черепахи. — Мне теперь все можно! — Что случилось, Гарри? — вот незадача. Невилл свесился со стены во внешний двор, разглядывая, как я, прыгая на одной ноге и отряхивая снег с пятки, пытаюсь влезть в ботинки. Подоспевший Эд вцепился мне в куртку, пытаясь удержать меня от падения. — Привет! — помахал я остальным любопытным мордам, появившимся за его плечами. — Ребят, мне за ворота надо! — Одному? — вытянулся лицом Флинт. — С хера ли? Далеко собрался? — А я не в счет, что ли? — обиделся живой мертвец, отпуская меня и возмущенно взмахивая руками. — Толку-то от тебя, — оскалил крупные зубы Маркус. — Спустись, — выставил в ответ Эд свои, кривые во все стороны и черные. — Посмотрим! — Спецзадание от Лорда! — авторитетно заявил я, гордо распрямляя плечи. Черт, куртка при этом окончательно распахнулась. — С голым пузом? — удивился кто-то, мне отсюда не видимый. — Это же Поттер, — засомневался Флинт, почесывая подбородок. — Он и в одних трусах на босу ногу может в бой пойти, сам видел! Эй, в будке, закройте за ним двери! — Сигареты с зажигалкой есть у кого? — вспомнил я в самый последний момент. — Вернусь, отдам с процентами! — А теперь бежим? — прохрипел Эд, осторожно спускаясь по нечищеным ступеням. — Хорошо, что я дохлый, тут и убиться недолго! Обернувшись в конце лестницы, окинул долгим взглядом монастырь, стены и помахал рукой. — Почему у меня такое неприятное ощущение, что ты прощаешься? Тогда вопрос — я-то куда с тобой поперся? — бубнили сбоку, но я не обращал внимания, уставившись на гарцующую полупрозрачную лань в паре шагах от нас. — Ух ты, смотри какая живность! — Поттер! — глубоким баритоном выдал изящный патронус, прядая ушами. — Немедленно вернулся! Живо! — Па-а-а-ашел ты! — ответил я, выставив перед собой средний палец. Мигнув большими влажными глазами, лань истаяла в воздухе. Чтобы хоть чем-то занять себя, пересчитал на ходу все три сигареты, осторожно убрал две и жадно затянулся. — Ты чего? — семенящий сбоку Эд вытянул шею. — Термоядерные какие, — хлюпнул я носом и сморгнул слезу. — Едкие, чуть глаз не разъело! — А! Ну да! Ну да. Такой знакомый звук! Со свистом рассекая древком воздух, ко мне неслась самая настоящая метла, такая же лохматая, неухоженная, ну прям как школьная. Зато с неразболтанными креплениями для ног и неплохой балансировкой. - Подметать будем? - ужаснулся Эд, глядя на непочатый край работы. - Садись сзади, за плечи не хватай! - И мы, зажав её промеж ног, поскачем в светлое будущее? Я вцепился в древко двумя руками, наклонился вперед. - Вашу МА-А-А-АТЬ! - заорали мне в самое ухо! А я просто хохотал! Хохотал до слез, как безумный! *** — Хорошо! — я. Сидим на краю скалы. Ладно, большой камень. Так вот, сидим на самом краю, свесив ножки. — Красота! — Эд. И правда! Темные скалы, белый снег. Тихо. Ветра нет, стены ущелья закрывают от него. Вообще-то мы приползли сюда с великим трудом не для того, чтобы любоваться на местные красоты. — Какая зверюга! — Эд. — Мощь! — согласился я. По сравнению с этим драконом моя легендарная хвосторога казалась маленькой и жалкой. Огромный, белоснежный, с льдистыми щитками на груди и боках, усеянный с ног до головы почти прозрачными шипами и отростками ящер свернулся клубком, положив лобастую голову на лапы. — Как кот! Большой ледяной шипованный кот! В этот момент зверюга зевнула, и мы восторженно ахнули. — Вот это да! — Эд чуть в ладони не захлопал. — Да мы там запросто поместимся, даже не согнувшись! — согласился я! — А зубы какие! Какие зубы! — восторженно взвыли сзади, и мы с мертвецом чуть не навернулись вниз со скалы. — Чтоб тебя! — зашипел я, обернувшись. Может, и заорал бы, но горло сдавил спазм. Эд только голову вдавил в плечи, насколько смог, и прикинулся неживым объектом. — И вам утро доброе! Третьим возьмете? — вампир плюхнулся посередине, растолкав нашу компанию, и бодро заболтал ногами над пропастью. — Куда тебя взять? — ты нам ни третьим, ни пятым, ни восемнадцатым не сдался! Так хорошо сидели. Приперся! — На дракона смотреть! — махнул рукой Марк, подался вперед, упершись локтями на коленки, кулаки в щеки. И замер. Кажется, даже моргать перестал. И дышать. А он вообще до этого дышал? Как-то не обращал раньше внимания. В общем, он уставился на дремлющего дракона. Мы с Эдом, не скрываясь — на вампира. Потом мой компаньон чуть отклонился назад и, тыкая пальцем незваному гостю в спину, скрипуче выдал: — Если что, пихай его сейчас в спину! Пока у подножья зубы в ладошку собирает, успеешь удрать! — А ты? — очень громко прошептал я. — У него власть надо мной! Моя псевдожизнь в его руках. — Я всё слышу! — буркнул вампир. — Ты зачем тут сел? Подглядывать? Ну, тогда не фиг подслушивать! — может и правда, пихнуть его? Только боюсь, клыкастый на первых метрах падения успеет зацепиться. — Гарри! — У тебя сигареты есть? — еще один фокусник, мать его. Поддернул кружевной манжет, извернул хитро тонкие белые пальцы и протянул запечатанную пачку. Не желая отсвечивать палочкой, я спрятался за его спину и прикурил. — Гарри! — Не лез бы ты не в своё дело! — Ты не дослушал! — Тебя или его? — Его. — Там и слушать было нечего. Одного взгляда было достаточно! — Вернись и поговори с ним! — Отвали, или я сейчас вниз прыгну! — заорал я. — Убьюсь к херам, и все проблемы у Лорда со Снейпом закончатся! Что вы все лезете? Что вам всем надо? — Прекрати орать, даже дракона взбаламутил! Вон, в нашу сторону посматривает! — Эд принялся активно отползать от края. — Ребята, не знаю, как действует драконье пламя на всяких темных магов и вампиров, но мертвецам эта процедура явно противопоказана! И мы дружно принялись сваливать с поля зрения дракона. Который заинтересованно вытянул шею и, кажется, начал подниматься. Дальше я уже не видел, скатываясь на заднице со склона. Правда, недалеко. Глядя на спины спускающихся, подумал, что жаль. Очень жаль, но с Эдом я далеко не уйду. Он как маяк в ночи, пока он рядом, меня найдут быстро. Не знаю, чего все они от меня теперь хотят. Но и отпускать явно никто не планирует. С другой стороны, Лорда можно понять. Ему лучше держать меня вблизи, под рукой. На всякий случай. А случаи-то, они разные бывают. Самый большой аргумент не спускаться стоял у подножья, шагах в двадцати. Щурясь на яркое зимнее солнце, расслабленный ждал меня. — Зачем? Что еще осталось между нами непонятного? — спросил я, глядя на то, как моего почти союзника небрежно уволакивают вдаль за рукав. Эд только и успел ободряюще махнуть руками. А может, он просто поскользнулся. — Ничего не сказано! Поэтому ничего не понятно! Ты, как всегда, храбро сбежал! — недовольно поджал губы Снейп. — Ну вот он я! Стою, весь в ожидании! — в противовес тут же присел на корточки и прикурил. — Давайте, профессор, аудитория у ваших ног. — Спустись! — Вот еще. Мне и отсюда слышно. И видно! — Не заставляй меня карабкаться к тебе! — Я сейчас убью кого-нибудь! — еще немного, и у меня от злости пена пойдет изо рта! — Что ты всё за яйца тянешь? Всю душу из меня вынул! Послать меня хочешь? Ну так я всё по выражению твоего лица понял! Всё? Всё! Ушёл! Освободил территорию! Что тебе еще надо, а? Вещи потом заберу! Вот что ты все за мной шатаешься? Добить? Домучить? У тебя речь заготовлена, и ты сдохнешь, если её не выскажешь до последней буквы? — Будь со мной! — Песню пой, пузырится кока-кола! — выдавил я, после того как откашлялся. Покрутил сигарету с сомнением и откинул окурок. Интересно, с чем они? Что-то вроде глюки у меня, слуховые. — Узнаю старого доброго Гарри Поттера! — подпустив бархата в голос, господин зельевар шагнул вперед. — Орать и качать права с перекошенной мордой, не разобравшись, в чем дело. Помнится, ты уже не раз обвинял меня во всем, что приходило в твою дурную голову. И философский камень я украсть хотел. И с метлы тебя скинуть. И трус я. И подлец. И прихвостень Волдеморта. Хотя последнее опустим! А теперь ты обвиняешь меня в том, что не сказав ни слова, одним выражением лица я выкинул тебя из комнаты, из постели. И из своей жизни в целом! — как он так близко подкрался? Или это я к нему сполз? Сижу как дурак у его ног, задрав голову. Снейп протянул руку и замер в ожидании. — Ты под кожу мне врос, Поттер, за все эти годы. Как я могу тебя выдрать и отбросить? Разве что с куском собственной плоти! И тогда я заплакал. Молча. Подозреваю, что очень некрасиво кривя лицо и отчаянно моргая. Меня тут же обняли крепко-крепко! Но я был не против. — Ну, ну! Ты взрослый мальчик! Хочешь, пойдем с Чарли чаю попьем? Или трансгрессируем куда, мертвяков погоняем. Не могу я без тебя! Привык, наверное. — По приказу Волдеморта? — шмыгнул я носом. — По велению своей души! — снисходительно пояснил Северус. Теплый, живой такой Северус! Мой! Весь мой! Только мой! Где-то на краю сознания мелькнули холодные тени, совсем рядом. — О, даже ходить не надо! Сами пришли, — буркнул он, пытаясь меня отодвинуть в сторону. Вот еще! У нас тут такое единение. Так что я просто зажмурился и скомкал мысленно в кулаке два тусклых огонька. Раздавил и сдул то, что осталось. — Странно! — Не отвлекайся! — попросил я. — Твоя работа? — тепло дыша мне в затылок, поинтересовался Северус. — Угу. Может, мы потом заведем себе свой замок. Соберем живых людей по окрестностям и устроим общину. Я армию создам из мертвых магов, пусть мертвецов гоняют. А по утрам у меня будет кофе в постель и любовник под теплым пледом. Я отогреюсь! Я это знаю! И теплый рот, найдя мои губы, мне это наглядно подтвердил. — Пиздострадания! — выдал я, пытаясь отдышаться. — Что за гадость? — отпрянул от меня Северус, но я удержал его за грудки. — Драко сказал про наши выяснения отношений. — Ужас какой, весь монастырь в курсе! Хоть обратно не возвращайся! Драко рот вымою. С мылом! — Не позволю! Он теперь мой ближний круг, как его папка у Лорда! И при всем он был прав! — Прав! — согласился мой любовник. И мы, не разжимая объятий, упали в снег. Кажется, сейчас у нас будет секс, во всех немыслимых позах…… А потом у нас по плану долго и счастливо!