***
— Зачем ты пришел? – облокотившись локтем о косяк и подперев ладонью голову, с удивлением спросила Лидия. — В-вставить тебе! – без лишних слов, почти уверенно произнес Стайлз, радуясь тому, что получилось почти так же, как он и репетировал. — Что сделать? – Мартин приоткрыла от такой наглости рот и уставилась на Стилински своими громадными глазами. Заметив на лице подруги явное замешательство, Стайлз понял, что погорячился со своей прямолинейностью и поспешил исправить ситуацию: — Вставить диск. Тебе. Вставить тебе диск. Да. Именно за этим я пришел сюда. Вставить свой диск в твой дивидишник, – и многозначительно, как ему думалось, дернул бровями. — Знаешь, иногда мне казалось, что нужно перестать думать о том, что твой мозг размером с голубиную какашку, – шипя и надвигаясь на отступающего и испугавшегося не на шутку Стайлза, проговорила Лидия. – И я, черт возьми, ошибалась, – нервно хихикнула та. – Ты просто извращенец, Стилински! Катись нахрен отсюда, пока я не прописала по твоему диску! Стайлз почти поцеловался затылком с асфальтом, но вовремя успел сгруппироваться и упасть на многострадальные локти. Да, такого он явно не ожидал. Вот подстава-то с этим Хейлом! Меньше слушать этого придурка надо. «Девушки любят решительных парней», - Стилински в мыслях передразнивал Дерека и его слова. — Меня могут прибить, если я не... – разнервничался Стайлз, уворачиваясь от на удивление тяжелой руки Мартин. — Отлично! Я устрою вечеринку в честь этого, – пообещала Лидия, в последний раз замахиваясь на полное ужаса лицо парня. – Нет, это же надо... Стилински не слушал, о чем возмущалась девушка, защищая себя руками. Но, как только он понял, что Мартин ушла, тут же подорвался с земли, отряхиваясь и слушая, как быстро-быстро бьется сердце от волнения. «Опыт на всю жизнь», - нервно и даже немного истерично проскользнуло в мыслях парня.***
— А ты уверен, что это подходящее место для встречи? – немного вздрогнув от неожиданно оккупировавших тело мурашек, Стайлз поднял взгляд на Дэнни, что сейчас стоял возле их столика и пританцовывал. – Ты хоть соломинку со рта вынь, а то был один случай, когда мужику... Эй, ты меня слышишь? — А? – повернув голову в сторону Стилински и не спуская глаз с толпы, крикнул Махилани. – Громче говори, а то музыка слишком шумная! — Мы сюда вместе пришли, а ты меня игноришь вот уже пятнадцать минут. — Подержи-ка, – сунув бокал с той самой жеваной соломинкой Стайлзу в руки, внезапно оживившийся Дэнни поправил прическу, нацепил на лицо обворожительную улыбку и направился, все так же пританцовывая, в ту самую толпу дергающихся тел. Видимо, нашел кого-то, что даже не удосужился дослушать Стилински, и решил по-быстрому свинтить. И правильно, зачем Махилани проблемы с девственником, когда можно отлично провести время с более опытным и голубеньким. «Кажется, я все же сдохну гребаным монахом», - выдохнул Стайлз и отпил какой-то дряни из бокала Дэнни, правда, тут же отплевываясь. — Да чтоб тебе геморрой на задницу, хренов придурок! – досадно крикнул Стилински и присел на диван.***
— А вот сейчас вообще не круто. Давай же, заводись, – стукнув со всей силы по рулю, Стайлз как-то не вовремя вспомнил обо всех ужастиках, которые именно так и начинаются. Его руки невольно вспотели и затряслись, когда внезапно, как по жанру, машину стало покачивать из стороны в сторону, словно ее кто-то толкал. Если это чья-та шутка, то у кого-то неплохо получается, ибо Стайлз сейчас от страха готов расстаться с содержимым желудка. Он боялся поднимать взгляд на зеркала, надеясь увидеть в отражении какое-нибудь изуродованное лицо. Ну, или бензопилу в руках умалишенного сбежавшего из психушки. А, быть может, популярного в последнее время истребителя девственников. От последнего предположения Стилински стало еще хуже, и цвет его кожи плавно перешел с белесого на весело-зелененький. — Держи себя в руках, – выдохнул Стайлз и закрыл глаза. – Просто знай, что это должно было когда-нибудь случиться. Всем нам суждено покинуть наш грешный мир. – Парень сложил ладони вместе и быстро начал тараторить под участившееся покачивание машины: – О мой бог, прости, что так редко хожу в церковь, что так и не подарил Дереку шампунь от блох и что хотел лишиться невинности прямо сейчас, с парнем, в сраном гейском клубе! Обещаю, что в раю буду вести себя хорошо. Девственники ведь попадают в рай? Надеюсь, что да, ибо думаю, что мне выдадут белоснежные тапочки с помпонами и рясу. Возможно, это пойдет мне к лицу. Я не успел примерить, к сожалению. Если мне отрубят башку, пусть папа этого не видит. Не хочу, чтобы он понял, что без головы я смотрюсь куда симпатичнее. Мне не хочется, чтобы все радовались моей смерти. Поэтому, если у тебя будет время, сделай так, чтобы все немного поплакали. Ну, ради приличия. И вообще, мне не хочется умирать именно сейчас. Это возможно? Видимо, я слишком поздно прошу об этом, потому что меня сейчас укачает под эти толчки, – чуть засмеялся Стайлз, вспоминая это дерековское «Вставить» и резкое движение таза. – Толчки, – еще раз повторил он уже без улыбки. – Толчки, черт бы меня побрал! Он быстро, даже не вспомнив о том, что только что готов был обосраться там, на сидении, от страха, выбежал на улицу и тут же обошел машину. Мгновения ему хватило, чтобы понять, что на самом деле делало из него параноика и будущего шугающегося психопата. И этого же мгновения хватило ему для того, чтобы, как приличному человеку, прикрыть глаза и отойти в сторонушку, чтобы поинтересоваться у этих долбаных кроликов, что устроили возле его машины марафон, когда, собственно, этот марафон у них прекратится. — Мать вашу, лучше бы это был маньяк! – взвыл Стилински, стукая ногой колесо машины. – Дэнни, я секатором тебе яйца подрежу, чтоб неповадно было в следующий раз осквернять чужие машины! Она ведь только недавно перенесла пересадку заднего бампера, – раздосадовался парень и поднял голову к небу, а потом, чуть успокоившись, добавил: – И да, помойте там после себя. Идиоты. Все же Стайлз выдохнул облегченно, радуясь тому, что минута его смерти растянулась на неопределенное время. Была попытка исправить ситуацию. И он, кажется, понимал, кто ему может в этом помочь.***
— ...а потом он начал качать мою машину и... Чувак, я думал, что скорее убью себя сам, чем меня тронет этот придурок. Тебе надо было видеть, как он свирепо драл асфальт своими громадными когтищами, плевался слюной и бил себя в грудь. Я даже молиться начал. Бога просил подарить мне тапочки и... — Сейчас гребаных четыре утра, Стайлз! — Ну, я подумал, что ты просто обязан меня защитить. Ты же типа сильный. Альфа-самец и все дела. И ты мой друг. Правда ведь? Друг? И не рычи на меня. — Если ты сию же минуту не заткнешься, я прокушу тебе сонную артерию. — Ты такой очаровательный, когда злишься. — Один. — Нет, серьезно. Можно я ущипну тебя за щеку? — Два. — Чувак, она такая мягкая даже со щетиной. Ты пользуешься каким-то кремом? — Я предупреждал тебя. Заткни. Свой. Рот. — Если тебе не нравится, то ты и затыкай! На некоторое время в помещении повисла тишина. Было слышно лишь участившееся дыхание Дерека и неосторожный вздох Стайлза. Хейл смотрел прямо в глаза Стилински, пытаясь понять, какую пакость тот решил совершить на этот раз. Зная характер и неугомонность этого идиота, он был готов на все. Но только не на то, что произошло после их задержавшегося молчания: — Ты можешь поцеловать меня прямо в губы, раз не в состоянии придумать никакого способа заткнуть меня. Я понимаю, что в четыре утра мозг работает не в полную силу, но... Было бы неплохо с чего-то начать. — Начать что? — Операцию под названием «Лишить Стайлза девственности». Разве так сложно? Ты ведь сам говорил, что нужно подойти и вставить! Будь добр, приступай. — Прошу, свали куда-нибудь. Ты меня не привлекаешь в... В этом плане. — В каком таком этом? — В этом самом, идиот. — А ты пробовал, чтобы так говорить? — Пробовал что? — Ромашки, блять, со мной в поле собирать! Не тупи. Ты касался меня, чтобы... Чтобы понять, что я тебя не привлекаю в этом плане? — Ты. Меня. Абсолютно. Не. Привлекаешь. А еще бесишь. Постоянно. — Да? А если я сделаю так? — Ты... Что... Ты что делаешь? Отпусти! — Не знаю. Мне, кажется, захотелось сдохнуть. Уж лучше от того, что ты прокусишь мне артерию, нежели от того, что меня натянут на шампур. Мне страшно, черт возьми, Дерек, страшно! Почему вы все принимаете меня за какого-то несерьезного дебила, который молит лишь о том, чтобы его лишили невинности? — Может быть, потому, что так и есть? — Ты так спокойно об этом говоришь. Считаешь, что в Бейкон-Хиллс так много девственников? Да они перевелись с тех пор, как пошли убийства. Такое чувство, будто я один придурок бегаю по улицам и, по мнению этого маньяка, мечтаю, чтоб меня прибили. — Ты можешь отпустить... Отпустить мой член. О боже, как хорошо. — Если бы я знал, каким способом могу доставить тебе удовольствие, давно бы отпустил. — Тебе не обязательно снова хвататься за него. — Я такой неудачник, что даже не могу нормально схватить парня за член. От меня точно нужно избавиться. — Не все обычные парни вообще касаются членов других парней. — Я могу тебя поцеловать? — Мы, кажется, отлично поговорили. Спасибо за то, что разбудил меня. Всегда хотел встретить с тобой рассв... Ты поцеловал меня. — Точно. Ты прав. Я тебя поцеловал. Пойдем спать. Я лягу с тобой. Можно?***
— Ты серьезно лег спать? Тогда одеялом поделись, блохастый. — Я надеюсь, что проснусь утром и не увижу тебя. Это тонкий намек, Стайлз. И вообще, если в следующий раз придешь ко мне в такое время, не забудь прихватить с собой плед. — А будет следующий раз? — Я не это имел в виду. — Нет, ты именно это и имел в виду. — Не обольщайся. Ты мне по-прежнему безразличен в этом плане. — Да ты надоел! Хватит повторять то, что я тебе побоку. Такое чувство, что ты себя хочешь в этом уверить, а не меня. Ты там про меня по ночам, случайно, с близким другом не болтаешь? А то, знаешь ли... С одной стороны льстит. А с другой как-то фу. — Ты совсем сбрендил, придурок? — Вот, ты снова рычишь. Значит, я говорю что-то не то. — Десять очков за сообразительность. — О’кей, ладно, я уйду. Раз ты так хочешь. — Нет, ты не уйдешь, а улетишь отсюда, если скажешь еще хоть слово. — Если бы я тебя так бесил, ты бы меня давно расчленил и в канаву выбросил. Или отдал маньяку. Не знаю, но ты бы избавился от меня. А тут мы даже в одной кровати, под одним одеялом и... — Зачем ты снова схватил мой член? — Ну, так ведь романтика! Надо пользоваться случаем, пока он дает. В отличие от некоторых. Да-да, Хейл, я про тебя. Кстати, неплохой размерчик. — Ты сейчас лишишься руки. — А ты члена. — Почему же ты не был таким активным, когда подкатывал к Лидии? — Потому что она не любит «решительных парней». — Дэнни? — Дэнни не словил момент. А ты... — Я? — А ты любишь.***
— Да, он просто взял и... И скинул меня с кровати. Между прочим, это было неприятно! — Не кричи. Он может услышать, а потом всыпать тебе. На, приложи еще льда. — Эрика, я для этого и кричу. Вдруг у него совесть проснется, и он трахнет меня! Меня! Трахнет! Да-да, именно меня! — Идиот. — Не вздыхай ты так. Кстати, детка, а не хочешь... Да что за? Зачем так больно бить? Ты даже не дослушала, о чем я хотел спросить. — И так было ясно. Непривычно такое слышать от меня, но я не в настроении сейчас заниматься этим. В другой раз. — Правда? А у меня что, совсем нет шансов, ну... Ну ты поняла. Может, мне стоит как-то попускать эти свои... Как их? Флюиды! — Ладно, я постараюсь чем-нибудь помочь. А пока приложи еще льда, кажется, я тебя нехило пригрела по голове.***
— Зачем ты принес с собой, кхм, член, придурок? — Мне нужно за что-то держаться, пока я говорю с тобой. Ну, или защищаться от тебя. Ты явно не тронешь мужской член. Отлично я придумал, да? Интересно, он имеет те же свойства, что и святая вода для кровососов? Бу! Боишься? Эрика подарила. — Стайлз, ты меня пугаешь. С каких пор тебе нужно держать резиновый член, пока ты говоришь... — С тобой. — Это пугает вдвойне. — Дерек, просто помоги мне. Как ты там показывал? Подошел и... Эй, чувак, ты куда? — В дурку звонить. — И что ты им скажешь? — Что за тобой пора прислать санитаров! — Я вот тут подумал. — Это уже напрягает. — Я не хочу умирать. Нужно скорее действовать, ибо он может ждать где угодно. — Ну не здесь же. — Если хочешь, то мы можем выключить свет. — Найди себе нормальную девочку и по-человечески... — Я не хочу по-человечески. — Зачем ты так на меня смотришь? — И ты не хочешь. — Свали, иначе я тебя сейчас... — Да? — Я тебя сейчас по... — По...? — Побью. Не подходи так близко-о. Черт, отпусти! Ты реально достал! — Поцелую? Ты хотел именно это сказать? — Стайлз, это не смешно. Отпусти. — А кто-то шутит? — Хорошо. Я поцелую тебя. Но после этого ты свалишь, ладно? И отпусти, пожалуйста, то, что ты держать сейчас не обязан.***
— Я не думал, что это так больно. Ау! Лучше бы меня расчленили. Ну и ладно, зато теперь я в безопасности. — Не нужно было меня заваливать на кровать, идиот. — Не, ну целоваться-то мне понравилось. Кто тебя просил отращивать себе хер? — В смысле? — В следующий раз я буду сверху! — Следующего раза не будет. — Ага, поэтому ты полчаса назад сделал бравое дело. Тебе же нужно как-то возместить моральный, ну и физический, ущерб. Надеюсь, что мы не залетим. — Куда? — Никуда. — Стайлз? — М? — От тебя пахнет. — Нужно в душ, да? Прости, я забил тебе все твои изнеженные собачьи рецепторы. Сейчас, дай разогнуться только. — Нет. Ты приятно пахнешь. Для меня. — Это, наверное, флирт с твоей стороны? — Ты, кажется, куда-то собирался? — Кто-то ду-у-ется. Как-то это не по-альфьи. — Просто мне нравится твой запах. — Дерек? — Что? — Можно я тебя обниму? — А это еще зачем? — Ты теплый и мягкий. А еще у тебя на самом деле нет блох. Я проверил и... — Стайлз. — М? — Ложись рядом. — С тобой? — Да. — И ты не придушишь меня? — Я постараюсь. — Дерек? — Ты замолчишь когда-нибудь? — Думаю, нужно закрепить результат...