Маленькое чёртово платье

*** – О господи… не могу в это поверить… И действительно, как такое вообще возможно? Я стояла в своей спальне около туалетного столика, а из зеркала напротив на меня глядела совершенно незнакомая женщина. Рыжие волосы растрепаны, яркая помада размазалась, а чрезвычайно узкое чёрное платье так надежно обосновалось вокруг талии, что начинало казаться, будто от него просто невозможно избавиться. Оно буквально впилось в тело. Широкие бретельки свободно болтались где-то в районе предплечий, а простой чёрный бюстгальтер на фоне бледной кожи выглядел особенно вызывающе. И все же это была я – Дана Кэтрин Скалли. Специальный агент ФБР... видимо, настолько специальный, что простые житейские проблемы теперь ставят меня в тупик. Обычная молния на таком же обычном коктейльном платье, в которое я идеально поместилась накануне корпоративной вечеринки... Но, господи, кто мог предположить, что бегунок застрянет именно в том месте, где настолько узко, что я не смогу снять платье ни через голову, ни через ноги! Чёртово платье... чёртов Малдер! Это был бы не Малдер, если бы опять все не испоганил. Вечер был просто идеален… до определенного момента. Прекрасно убранный зал, замечательные столы, сервированные по высшему разряду, великолепное шампанское, которое, видимо, все же ударило мне в голову. И вот случилась настоящая катастрофа. Мы сидели за одним столиком с замдиректора Скиннером, Кимберли, Олсеном и Найтли. Я незаметно для всех поглаживала Малдера по колену, в знак того, что я, в отличие от остальных, понимаю все его шутки. Не знаю, что на меня тогда нашло, но когда ведущий внезапно объявил «белый» танец, я, переборов все свои страхи, встала и протянула руку Малдеру. Он же, к моему искреннему изумлению, нервно огляделся, а потом сделал вид, что меня не существует! Твою мать! Я просто стояла над ним в ожидании, а этот сукин сын повернулся к Найтли и спросил: «Почем нынче дыни в Самарканде?». Ну, естественно, он спросил не об этом, но у меня в ту минуту так шумело в ушах, что я не могу точно припомнить, о чем шла речь. Зато я помню печальный сострадательный взгляд Кимберли Кук. И это было еще хуже. Сославшись на необходимость припудрить носик, я быстро направилась в уборную. Спустя несколько минут, потраченные на созерцание себя в зеркале и обдумывание происшедшего, я обнаружила, что рядом кто-то есть. – Агент Скалли… Я подняла голову и увидела в отражении за своей спиной Кимберли. По выражению моего лица она, скорее всего, поняла, что реплики в ответ не последует. – С вами все в порядке? – было похоже, что она действительно обеспокоена. – Конечно, – соврала я, даже глазом не моргнув, – почему вы спрашиваете? – Просто вы так быстро удалились, когда агент Малдер не пошел с вами танцевать, – Кимберли пожала плечами и прикусила губу. Прекрасно. Спасибо вам большое за участие, но я уж как-нибудь без вас разберусь. – Вовсе нет. Мне просто нужно было в уборную. – У него были причины вам отказать, агент Скалли, я знаю… Обалдеть. Знает она! Еще одно слово из уст этой нетрезвой, как и я, женщины, могло послужить детонатором, и я бы учинила настоящую бабью склоку в туалете. Надо было как можно скорее убраться из этого места. – Я думаю, что мы сами с ним разберемся, – я отвернулась и направилась к выходу. – Агент Скалли, – окликнула меня Кимберли. Я оглянулась. – Да, мисс Кук, – я начинала раздражаться, – что еще вы мне хотите сказать? – Что это у вас там? – Кимберли указала на мою спину в районе лопаток. Я тут же попыталась извернуться. – Где? – Кажется, нитка. Позвольте, я помогу. Ладно, это все же лучше, чем разговоры по душам. Если после того, как удалит нитку, Кимберли отстанет, я готова потерпеть. – Если вас не затруднит, – мне даже удалось выдавить из себя мрачное подобие вежливой улыбки. Кимберли улыбнулась мне в ответ, открыла свою сумочку и выудила из косметички маникюрные ножнички. Я повернулась к ней спиной и почувствовала, как она, оттянув немного ткань в районе пояса, что-то резанула. Слишком громко для обычной нитки, и слишком долго Кимберли возилась, но в тот момент я не придала этому большого значения. А зря! Теперь, когда я уже дома, а злополучное платье взяло меня в плен, опоясавшись вокруг талии, я, кажется, разгадала коварный план Кимберли. Присмотревшись, я заметила, что на молнии не хватает одного зубчика, а в образовавшемся зазоре торчит кусок подкладочной ткани. Да как она только посмела воспользоваться приемчиком, которого мне удавалось избежать даже в колледже! А главное, зачем она это сделала? Я еще раз подергала за зацеп. Безрезультатно – бегунок застрял намертво. Я посмотрела на часы. Прекрасно... Два часа ночи. С Малдером мы, похоже, разругались. Хотя вряд ли он об этом догадывается, но я с ним больше не разговариваю. Мама, наверное, уже десятый сон видит, а ехать куда-то после трех бокалов шампанского, да еще и ночью просто небезопасно. Я сняла трубку телефона и нажала кнопку быстрого набора. – Малдер, – услышала я его бодрый голос. Странно. Ответил после первого же гудка. Он что, спал в обнимку с телефоном? Или вообще не спал? – Можно попросить тебя кое о чем? – да, вот так сразу, потому что нервы у меня были уже на пределе, я устала и хотела спать. Да и вообще – еще полчаса в этом тесном облачении, и у меня случился бы приступ клаустрофобии. – Конечно, Скалли, все что угодно. Что я могу сделать для тебя? Ну конечно, джентльмены сначала соглашаются помочь, а уж потом спрашивают. – Приезжай и сними с меня это чёртово платье. Я сразу положила трубку, не желая что-то растолковывать и объяснять. Если он поторопится, то, возможно, еще застанет меня в сознании. Я снова просунула руки в бретельки, прикрывая грудь, и направилась к окну. Настежь распахнув его, подставила лицо морозному воздуху. Стало чуть легче дышать, но ненамного и ненадолго. Я надеялась, что Малдер поторопится. В том, что он приедет, я ничуть не сомневалась. *** – Приезжай и сними с меня это чёртово платье. Все что угодно я предполагал от нее услышать, но к такому точно готов не был. Когда после корпоративной вечеринки меня как самого трезвого обязали развезти девочек по домам, я не сопротивлялся. Найтли я высадил первой. Слегка пошатываясь на высоких каблуках, она прошествовала до подъезда, поскользнулась на ледяной корке, но, к счастью, устояла. До дома мисс Кук было дальше всего, но я хотел избавиться в первую очередь от нее и остаться наедине со Скалли. Но Скалли, которая сидела рядом со мной на пассажирском сидении, внезапно скомандовала: – Теперь меня. Я не решился возразить, понимая, что она сердится. Причина, по которой я так поступил сегодня, была известна только мне. Но вина в этом происшествии полностью лежала на Скалли. Это ее теплая ладошка блуждала по моему колену до тех пор, пока у меня в штанах все не встало. И я не виноват, что именно в этот самый момент ей приспичило потанцевать. Представляю лица наших коллег, если б я поднялся тогда из-за стола и пошел выписывать па на танцполе. Ну да ладно. Тогда, в машине, я решил не перечить. Молча отвез Скалли к дому, высадил у подъезда, пожелал спокойной ночи и проводил до двери. Только взглядом, разумеется. Когда в ее гостиной зажегся свет, я повернул ключ зажигания. – Она сердится на тебя, приятель… Откуда звук? Черт возьми, Кимберли на заднем сидении… Я совсем про нее забыл. – С чего вы так решили, мисс Кук? – я встретился с ней взглядом в зеркале заднего вида. – Ты не пошел с ней танцевать. У всех на глазах отказал... – Послушайте, это вас не касается, – проговорил я, стараясь припомнить, с каких это пор она со мной на «ты». – Не касается, да, – Кимберли хихикнула, – но я все-таки внесла некую изюминку в ваши с агентом Скалли отношения. Надоело изо дня в день наблюдать, как вы мучаетесь. – В каком смысле? – мне было известно, что у женщин, когда они навеселе, логика отключается. Не стоило воспринимать всерьез то, что срывается с их напомаженных губ… но, черт возьми, в тот момент я все же напрягся. – Не выключайте сегодня телефон на ночь... и не спешите ложиться спать, – продолжала она инструктировать меня. – Кимберли, что за загадки, – я решил принять ее правила игры, воспользовавшись ее именем. Никакой реакции. – Верь мне. Она позвонит, – Кимберли кивнула сама себе, отчего ее волосы слегка прикрыли лицо. – Агент Скалли уже наверняка готовится ко сну, – настаивал я, совершенно забыв о том, с кем разговариваю. Кимберли звонко рассмеялась и помотала головой: – Не думаю... Что взять с пьяной женщины. Я так ничего и не понял. Благополучно доставив ее прямо к порогу, я убедился, что она в состоянии идти, и немедля отправился домой. В висках сильно стучало. Снова начали мучать мысли о Скалли. Может, зря я так, может, следовало сразу ей все объяснить? Но с другой стороны, что я должен был ей сказать? Извини, Скалли, я не могу пойти танцевать с тобой, потому что все увидят, как у меня снова на тебя встал? Бред какой-то. Почему это вообще происходит? Я много раз бывал в передрягах, и Скалли постоянно трогала меня, когда я был ранен или в полуобморочном состоянии. Уверен, что она это делала и тогда, когда я бывал в полной отключке. И всегда у меня как-то получалось себя контролировать. Но в последнее время что-то пошло не так. Точнее, что-то изменилось. То ли ее прикосновения теперь имели иной смысл, то ли у меня совсем крыша поехала, но с некоторых пор мой организм стал откликаться на касания Скалли так, будто она – единственная женщина в целой вселенной. Я даже допускаю, что это утверждение не так уж далеко от истины. По крайней мере, для меня точно. И вот ночной звонок. Да сколько их было раньше?! Но этот был особенным. Во-первых, на сей раз это не я, разбудив Скалли среди ночи, наслаждался хрипотцой ее сонного голоса, а она позвонила мне. А ее слова... может, мне все это приснилось? И если я перезвоню и переспрошу, она пошлет меня куда подальше. А если приеду и разбужу ее, то она вообще спустит меня с лестницы и будет права. Но я действительно слышал эту просьбу. Она просила приехать и снять с нее платье! Может быть, в теплом помещении выпитое шампанское окончательно затуманило ее рассудок, может быть, она поранилась и физически не в состоянии его снять, а может, это тонкий намек на довольно явные обстоятельства. Гадать можно было бесконечно, и слава богу, что одно из полушарий моего головного мозга все же дало команду собираться в дорогу, пока второе философствовало на все лады. Когда аргументы и сомнения были исчерпаны, я с облегчением обнаружил, что проехал половину пути к дому Скалли. Я почувствовал, как начали подмерзать кончики пальцев на ногах, а когда опустил глаза, с ужасом обнаружил, что на мне не зимние ботинки, а домашние тапочки без носков. Чертыхнувшись, я включил печь. По-моему, я точно свихнулся. В любом случае совсем скоро станет окончательно ясно, сошел я с ума и у меня слуховые галлюцинации, или Скалли действительно попросила меня о довольно странном одолжении. Припарковавшись возле ее дома и выскочив на заснеженную дорожку в одних тапочках, я представил, насколько глупо выгляжу. Было ужасно скользко, и я изо всех сил старался не растянуться на тротуаре и не покалечиться, так и не добравшись до Скалли и не узнав истинную цель своего приезда. Оказавшись у ее двери, я тихонько постучал. Дверь открылась практически сразу. И я оторопел. На пороге меня встречала Скалли. Точнее, я просто знал, что это Скалли. А иначе я бы решил, что это какая-то другая женщина пробралась в ее квартиру. Она выглядела странно. Очень странно. Безупречный праздничный макияж, который я имел счастье наблюдать сегодня на вечеринке, превратился в нечто... туманное. Из-за размазанной туши глаза стали казаться более выразительными и бездонными. Губы, почти лишившись помады, по-прежнему выглядели очень привлекательно и к тому же изрядно припухли. А вот волосы выдавали полную «неслучайность» происходящего. Скалли дышала часто и неглубоко. Ее щеки горели огнем. В квартире было довольно свежо, и я обратил внимание на распахнутое настежь окно. – Скалли… что случилось? – у меня не вышло скрыть беспокойство в голосе. К тому же при одном лишь только виде Скалли я почувствовал, как мой член конвульсивно дернулся. Да будь оно все проклято! Скалли повернулась ко мне спиной, подошла к окну и оперлась ладонями на подоконник. Дыхание ее было по-прежнему неровным. А моё внимание теперь было приковано к ее полуголой спине. Черт возьми... я клянусь, что этого разреза не было прежде. Я бы заметил. Я бы точно заметил! – Малдер... помоги мне снять платье. Когда мои глаза наконец привыкли к полумраку в гостиной и я подошел к Скалли вплотную, то наконец рассмотрел причину ее беспокойства. Не дожидаясь нового приглашения, я коснулся ее спины в том месте, где застрял бегунок молнии. Скалли вздрогнула, а я почувствовал, насколько горяча ее кожа под моими озябшими пальцами. – Как это случилось? – тихо спросил я, опускаясь перед ней на колени и внимательно рассматривая «молнию». Один зубчик вывернут, а «собачка» закусила край подкладки, – как ты вообще умудрилась? – Просто расстегни его, Малдер, – Скалли прерывисто втянула ртом воздух, и я почувствовал, как ее кожа под моими пальцами покрылась испариной. – Скалли, тебе плохо? – спросил я. – Да, – еле слышно выдохнула она, крепче сжимая пальцами подоконник, – поспеши... И я поспешил. Просунув обе руки в разрез платья, я что было силы рванул его в разные стороны. С громким треском платье разошлось до нижней кромки, представляя моему вниманию черные трусики Скалли и ее умопомрачительную татуировку. Замок со звоном упал в паре метров от нас. Бретельки, которые и без того едва-едва цеплялись за плечи Скалли, соскользнули, и черная тряпка, которая еще пару минут назад была сногсшибательным платьем, скользнула к ее босым ногам. Наступила тишина. Я отступил на пару шагов назад, с ужасом наблюдая, как Скалли медленно опустила голову. Ее взъерошенные волосы упали на лицо, скрывая от меня эмоции Скалли. Но что-то мне подсказывало – я попал. – Чтоб тебя, Малдер! Четыре сотни баксов! – Что? – я не поверил своим ушам. – Зачем ты порвал его? – Скалли опустилась на колени перед истерзанным платьем, – тебе не пришло в голову, что если бы я хотела так кардинально решить проблему, то воспользовалась бы ножницами, а не позвонила тебе?! – А тебе не пришло в голову купить более свободное платье, чтоб не нужно было вызывать 911 затем, чтобы тебя из него вытащили? Кажется, я перегнул палку. Нет... не перегнул, я ее сломал. Скалли окинула меня свирепым взглядом, встала, собрала остатки платья и швырнула их на диван. Потом она устремила взор на меня. Вот и все. Можно было без сарказма заявить, что у меня вся жизнь промелькнула перед глазами. Пока я пытался подобрать какие-нибудь извинения за свои слова, я понял, что стою в дверном проеме, расставив ноги и руки, будто кот, которого пытаются вытолкнуть из окна на мороз недружелюбные хозяева. Собственно говоря, так оно и было. Скалли, бормоча проклятия, толкала меня в спину, пытаясь выставить за дверь, а я отчаянно сопротивлялся. Соседям бы точно понравилось это шоу. – Скалли, послушай, я не это имел в виду… Мне не трудно было приехать, честно…Я даже рад… И мне понравилось… То есть не то, что ты застряла… Скалли, у тебя великолепное тело… Скалли… пожалуйста, – я почувствовал, что ее попытки вышвырнуть меня стали не такими уж явными. Похоже, ей стало интересно дослушать до конца. – Убирайся, Малдер, – еще один толчок в поясницу, – ты уже достаточно поиздевался сегодня надо мной. Не слишком ли много для одного вечера? Она навалилась мне на спину всем своим полуобнаженным телом. – Скалли, я не мог пойти танцевать с тобой! У меня встал, как только ты прикоснулась к моему колену! Что я должен был делать? В следующую секунду она резко отступила, и я ввалился в ее квартиру спиной вперед. Мой копчик заныл от контакта с твердым паркетом, но все это померкло по сравнению с тем видом, который открылся мне. Скалли стояла надо мной в одном нижнем белье и тяжело дышала. По выражению ее лица я понял, что мои слова повергли ее в шок. – Что ты сказал? – переспросила она. Я протянул к ней руки и, ухватив за ноги, резко дернул на себя. Она вскрикнула и повалилась на мою грудь. Мое лицо оказалось буквально в нескольких сантиметрах от ее. – Я говорю, что хочу тебя. Безумно… А потом случился поцелуй. Неожиданный и невероятный. Думаете, все логично, и после сказанных слов я просто по закону жанра должен был это сделать? Вы правы. Но я не успел, ибо Скалли на этот раз оказалась куда проворнее. Спустя несколько минут, словно хищная кошка, Скалли подалась чуть назад, задевая по пути мою эрекцию, и одним невероятным маневром захлопнула дверь. Мои несчастные домашние тапочки так и остались валяться в коридоре. Если вам сильно интересно, в ту ночь мы не переспали. Заласкав ее до беспамятства и неоднократно доведя до оргазма двумя из трех знакомых мне способов, я был просто счастлив от того, что она отключилась в моих объятиях. Не потому, что мне не хотелось разрядки, а потому, что, пока в ее крови была хотя бы сотая промилле алкоголя, я бы не решился воспользоваться преимуществом. Скалли проспала до утра, не меняя положения. Я же занял ее диван. А утром, проснувшись от запаха свежесваренного кофе и обнаружив Скалли, облаченную лишь в длинную футболку, у плиты, я наконец осознал, насколько правильно поступил. Ее застенчивая улыбка и сияющий взгляд говорили сами за себя. – Как насчет горячего тоста, Скалли? – я отхлебнул из ее чашки, потому как мой кофе, видимо, был еще в турке. Она наклонилась к моему уху и тихо произнесла: – А как насчет горячего секса, Малдер? В общем, в этот раз я был стопроцентно уверен в услышанном. Мои тапочки, оставшиеся за дверью, мы забрали только на следующий день, вместе с утренней газетой. Ну, что я вам хочу сказать, один урок я усвоил – никогда не отказывайте женщине, какой бы странной ни казалась вам ее просьба. А еще лучше – соглашайтесь, не спрашивая. Так-то оно поинтереснее будет. Конец.