Эмме ненавистно быть зависимой от кого-то.
Она - вечная одиночка, привыкшая, что каждый, кого она встречает, уходит так же быстро, как и появляется. Она не держит людей, отпуская, как только им надоедает быть рядом. Одиночество - верный друг, лишь оно никогда не оставит на длинном пути, что называется жизнью. Лишь оно останется. Будет держать за руку, впиваясь когтями в ладонь так, что раны не заживут никогда, и кровь мелким ручейком будет бежать по дороге, что ведет Эмму. Будет обнимать темными вечерами, когда все вновь уйдут. Обнимать до хруста костей, до адской боли в каждой клеточке измученного тела, до агонии в израненном сердце. Вслед за одиночеством на пути появляется боль, но она не держит за руку. Поселяется в израненной душе, свивая там гнездышко. Дерет стенки когтями, пуская кровь. Рвет нити швов на зализанных ранах. Бередит только зажившие. Но не уходит, не бросает, оставаясь навсегда. Раньше Эмме казалось, что одиночество никогда не покинет ее, что она так и будет скитаться по миру в поисках уголка, что назовет домом. Но вот поиски закончены. Сторибрук - ее маленький уголок, ее дом, где она чувствует себя нужной и любимой. Одиночество, что прежде шептало о вечности вдвоем, ушло, отпустив ее руку. Раны от когтей его зажили, а плечи, что оно раньше обнимало, расправятся. И боль утихнет, перестав терзать старые раны. Уляжется где-то в уголке души, свернется калачиком и уснет. Но не уйдет. Эмма никогда ни от кого не зависела. Даже найдя семью. Она привязалась к родным, полюбила их, почувствовала себя нужной, однако ни от кого не зависела. Годы, проведенные наедине с болью и одиночеством, научили ее отпускать людей. И, если бы сейчас она потеряла свою семью, то была бы разбита, раздавлена, убита. Но не уничтожена. Однажды Эмма чувствовала что-то похожее на зависимость. С Нилом. Она любила его, его улыбка согревала и освещала ее серые дни, его поцелуи заставляли ее забыть обо всем, а его присутствие выгоняло боль и одиночество. И после ухода Нила Эмма страдала очень долго. Но это не было зависимостью. Эмма знала, что, будь это зависимость, ухода Нила она бы не пережила. Позже, в Сторибруке, Эмма поняла, какова она на вкус, эта зависимость. В его присутствии она терялась, в его глазах она тонула, в его руках она умирала, а его губы не пьянили, они отравляли ее, медленно приводя к смерти. Однако одно его имя было способно вернуть ее к жизни. Звучное имя Киллиан было словно мед на губах, оно растекалось жаром по венам, сжигало ее изнутри. Она сопротивлялась. Изо всех сил. Пыталась вырвать Его, опутавшего ее сердце прочными корнями, как у сорняка. День за днем пыталась разорвать эти корни, но лишь разбудила недавно заснувшую боль, что была только рада помучить хозяйку. С новым усердием боль начала рвать когтями ее душу, задевая старые раны и создавая новые. И лишь Он мог усыпить боль. Эмме надоело бороться. С собой, со всем миром, с зависимостью, что пропитала все ее тело. Силы покидали ее, вынуждая сдаться на милость зависимости, на милость Ему. И Эмма сдалась, поддавшись ему, потерявшись в его объятиях и утонув в его мире. Зависимость стала ее другом, убив боль и одиночество навсегда.Эмме ненавистно быть зависимой. Но зависимость это не волнует.