« Не хочешь малинки? »

      Девушка сидела около старейшего, но такого прекраснейшего дерева - Сакуры, смотря в прозрачно - голубое, пропитанное летними оттенками небо, которое, будто улыбалось ей своей совершенно чистой, искренней улыбкой. Но, кареглазой было плевать на все то, что в этот момент окружало ее - она вовсе не обращала внимания на это. Люси полностью опустилась в свои темные, пропитанные некой злобой мысли, заставляющие ее совершенно равнодушно смотреть на мир, который, по ее словам - уже давно сгнил. Пропитался неким странным чувством, некими странными ощущениями, которые, будто убивали одним лишь присутствием, одним лишь звуком, заставляя лишь искренне ненавидеть. Искренне ненавидеть всем сердцем и душой, оставляя после себя лишь неприятно - скользкий осадок - пепел, который медленно - медленно оседал в душе, в самом сердце, не давая покоя светлым, наполненным яркими эмоциями мыслям. Пепел, будто разрушал, поражал все теплые, светлые эмоции, которые оставались у девушки. Он попросту разъедал их, изнутри, превращая в камень - в разлетающийся прах.       Уголки губ приподнялись, складывая в какую - то непонятную подобию фальшивой полуулыбки. Искренне улыбаться этому прогнившему насквозь миру - не было сил. Не было сил даже смотреть на него, не то, чтобы улыбаться. Ей хотелось, попросту заснуть. Заснуть и не проснуться. Вновь эта фальшивая улыбка, которая, порядком надоела заклинательнице. «Сейчас не самое время для этой чепухи» - Хартфилия как - то грустно посмотрела на Сакуру, которая, раскинув свои розовато - бледные из - за многочисленных листьев ветки, в гордом одиночестве стояла последи леса, а потом, девушка вновь перевела взгляд на летнее небо, над которыми, медленно - медленно собирались темные, пропитанные некой болью и печалью, надутые, будто обиженные на весь мир тучки. Они, как этот самый пепел в ее сердце - с каждым разом они все быстрее и быстрее заполоняли небо, оставляя после себя лишь кусок солнца, который, через несколько мгновений - исчез в этом пелене тьмы, будто бы, его и не было совсем.       Закрыв карие, пропитанные темнотой глаза, она вновь погрузилась в свои мысли, позабыв о реальности. Ее мысли были окутаны некой тьмой, ночным кошмаром, который, все никак не заканчивался - он все шел и шел, забывая о том, что Хартфилия могла попросту сломаться. Сломаться от переполнения ненужных эмоций, чувств, мыслей, которые, с каждым разом, с каждым днем преследовали ее все больше и больше, наполняя душу живым, естественным страхом, который, с каждым разом становился все больше и больше, заполоняя каждую клеточку нервной системы, каждую клеточку тела. Вздохнув, блондинка грустно улыбнулась навстречу мыслям, поддавшись эмоциям, которые, в какой - то момент - могут убить ее. Убить своим присутствием, затуманивая разум. — Эй, Люська! - волшебница дернулась от неожиданности. Этот голос заставил ее быстро, нехотя вернуться в реальность, — Что ты хочешь, Нацу? - вздохнув, кареглазая томно посмотрела на напарника, который, наглым образом подсел к ней под дерево, лопая только что купленную малину. «Наглости Драгнила нет предела» - констатировала свой факт, «хвостатая» недовольно посмотрела на парня, а потом вновь перевела взгляд на серое, пропитанное тяжелыми тучками небо.       Сероглазый молча уставился на подругу, не решаясь заговорить. Он знал, что Люси сейчас не в простом состоянии - хоть, он был немножко глуповат, но что такое «Непростое состояние» - понимал. Понимал и преданно пытался помочь, не слушая всяких отговорок и притворно - фальшивых обвинений, оскорблений в свой адрес. — Малинки не хочешь? - карими, пропитанными неким странным огоньком глазами она уставилась на совершенно спокойного Саламандра, который в этот момент, беззаботно смотрел в небо. — А, давай!