Здравствуй, моя истеричка

Здравствуй, моя истеричка. Помнишь меня? Я все такой же монстр, которого ты не простила. Я все так же езжу на метро. Питаюсь пиццей, запиваю пивом. Трачу время на баб, имя которых на следующий день и не вспомню. Трахаю блондинок, которых ты так ненавидела. Кочую из города в город. Подолгу нигде не задерживаюсь, чтобы никто не узнал, не запомнил. Ведь так оно бывает с теми, кто живет долго? Возможно, мне пора остепениться. Я мог бы порвать лист, с адресованными тебе строками, или сжечь. Наблюдать, как гаснут крупицы нашей памяти. Но очередной лист оказывается исписан чернилами. Полупустая комната заполняется испорченной бумагой, из тетрадок и ежедневников. Технологический прогресс и нынешний мир - это поколение растет на гаджетах, электронике. Дети удивляются, когда держат в руках письма или газету. Рядом с ними я кажусь молодым стариком. Но когда-то и тебе нравилась моя сентиментальность. "Не из этой эпохи", - однажды произнесла ты. Истина была рядом. Но я молчал. "Мы странные, мы никак все". Мы отличались от людей или, быть может, они от нас. И было между нами никак у всех. А если и было, то этого не проявляли. Но на уровне скорее инстинктов ты плакала, когда на сутки, двое, трое, я пропадал. И не святься. Я молчал, когда возвращался, - ты кричала, и от безысходности била посуду, как будто это поможет. Я не обращал внимания. Ни на тебя, ни на посуду. Для меня все было просто, меня учили: "Спокойствие, гордость". Нас никто не понимал. Твои подруги, мои друзья:. "Почему ты с ним?" "Почему ты с этим человеком?" Мы и не знали почему. Возможно, любили друг друга. Так просто. Без понимания и привязанности. Первой сдалась ты. Этот момент еще называют расставанием. Каждый перенес его безразлично. Нас не стало. Типично для людей. И притяжения не было. Мы эгоистичны, но ты - человек, а я... слишком лично. Здравствуй, моя истеричка. Ты не получишь этого письма. Я не буду рушить тебя. Обязательно выйди замуж. Роди ребенка. И умри. Я навещу тебя.