Адель от Генриетты
Когда мы вырастем, то мы купим большой-пребольшой красивый дом и будем там жить. Вы с Лероем поженитесь, и у вас будет много-много деток, с которыми я смогу играть. Свадьба у вас будет самая красивая. А еще мы купим белую кошечку и белую собачку. С ними я тоже буду играть. У нас с тобой будет много красивых платьев и бус, да вообще много всякой красивой одежды. А я тоже когда-нибудь встречу красивого и доброго мальчика, мы полюбим друг друга и тоже поженимся. И когда у нас родятся детки, они будут играть с твоими. Каждый вечер мы будем садиться вместе в гостиной, и ты будешь читать нам книжки. И мы будем одной большой-большой семьей. Чуть ниже стояло: Подтверждаю все вышенаписанное. Лерой Эллант. Маленькая Генри заставила своего брата расписаться под всем тем, что она написала. Адель, наверное, никогда не забудет, каким смущенным выглядел Лерой, когда читал планы на будущее своей сестры. Особенно, его смутил тот факт, что сестренка видит их с Адель как пару, более того, как супругов. Рисунок Генри волшебница всегда держала рядом с собой и, смотря на него, с нежностью вспоминала Эллантов. Наконец-то появились такие люди, которым на нее не все равно. Сразу по приезде в Хогвартс гриффиндорка заглянула к Слизерину и рассказала ему о случившемся. И, должно сказать, в восторге он не был. С тех пор маг еще более усердно стал практиковать волшебницу в дуэлях и защите, выжимая из нее все соки. Вечерами Адель приходила в гостиную Гриффиндора совершенно разбитой и уставшей. Так проходили дни, незаметно вьюжную зиму сменила веселая весна. Природа пробуждалась от трехмесячной спячки, вновь возрождая свои красоты. Но ученикам некогда было любоваться природой. Все были в предвкушении предстоящего матча Гриффиндора со Слизерином, только о нем и были разговоры. За несколько недель до этого выяснилось, что матч судить будет Снейп. Это очень радовало слизеринцев, которые ходили по школе с видом победителей, предвкушая скорую победу, в отличие от гриффиндорцев, а особенно игроков команды, которые были как на иголках. Гарри все эти дни тоже приходил совершенно измотанным после тренировок. Оливер Вуд совсем не щадил ребят. Оно и понятно. Все-таки для команды Гриффиндора судейство Снейпа могло обернуться большими проблемами, и чтобы избежать этого, играть надо было идеально. С каждым днем напряжение только нарастало в геометрической прогрессии. Накануне матча Мальчик-Который-Выжил не выдержал. — Невилл, да отстань ты от меня! Не знаю, сказал же! Сколько уже можно меня спрашивать?! — возопил Гарри, который был занят домашней работой по зельеварению, когда мальчик опять подошел к нему с каким-то вопросом. Огорошенный Невилл, не ожидавший такой реакции от друга, невнятно пробормотал извинения и сел в дальний угол гостиной. — Не ожидала от тебя, Гарри, — произнесла сидящая рядом Адель. Гриффиндорец устало уронил голову на руки. — Завтра матч, а Снейп задал столько домашней работы, что за выходные не успеть. Ненавижу его, — пробурчал Гарри. — Не переживай, все нормально будет. — А если он снова попытается убить меня? — тише произнес он. — Не говори глупостей. Во-первых, он никогда не пытался убить тебя. Поверь мне, Снейпу ты совершенно не сдался. Да, очков с вашей команды он снимет прилично, в этом я не сомневаюсь, — усмехнулась волшебница. — Но убивать тебя он точно не станет. — О, как же я устал, — простонал Гарри. «Молчал бы. Ты еще не знаешь, что значит — устал. И это вообще-то из-за тебя Снейп постоянно на мне срывается». Все эти дни у зельевара настроение было ни к черту — просто отвратительное. И Адель естественно постоянно попадала под горячую руку. Сама она была тоже на нервах. В последнее время гриффиндорка только и успевала, что к семи часам бежать на отработку, а в девять — к Салазару. Она была готова повеситься от такого расписания. Часы пробили семь. — Дьявольщина! — Адель вскочила со стула и быстро засобиралась. — Снейп меня сейчас четвертует! — не успел Гарри сообразить, что произошло, как гриффиндорка пулей вылетела из гостиной. — Что это с ней? — спросил Рон друга, садясь рядом с ним. — Не знаю, наверное, опять отработка, — Гарри озадаченно пожал плечами. — Она вообще в последнее время сама не своя. Гермиона подошла к друзьям и тоже вставила свои пять копеек в разговор. — Знаете, она всегда очень поздно возвращается в свою комнату. Это странно. Мальчики с удивлением посмотрели на подругу. — Я еще ни разу не помню, чтобы она вернулась до того, как я засну. — Но что она может делать по ночам? — нахмурившись, спросил Рон. — Не знаю. От нее можно ждать чего угодно, — ответила Гермиона. — А если спросить... — неуверенно начал Гарри. Рон с насмешкой посмотрел на него. — Ага, так она тебе и ответит. — Да уж, Гарри, это не самая удачная идея, — Гермиона с жалостью посмотрела на друга, который почти засыпал. — Давай сюда, — она вытащила у него пергамент. — Я сделаю задание, а ты иди отдыхай, готовься к завтрашнему матчу. Лицо Гарри засияло, он горячо поблагодарил подругу и отправился в комнату мальчиков.***
На отработке Снейп заставил Адель очищать котлы и мыть весь класс, при этом отпуская язвительные замечания. В конце концов, волшебница, после его очередного нелестного высказывания в ее адрес, не выдержала и прошипела: — Профессор, от того, что вы постоянно будете мне напоминать о том, какая я непутевая, я быстрее не закончу! Это дало зельевару повод снять баллы и назначить Адель дополнительное задание. С отработки гриффиндорка пришла к Слизерину уставшей и яро ненавидящей ползучий кактус, сок которого ей надо было собрать. А эта дрянь растительная, мало того что сильно царапала руки, так еще и сок ее был ядовитым: он обжигал кожу. Правда, ожоги мигом проходили, но ощущения все равно были не из приятных. К вящей неудаче Адель, Салазар сегодня решил устроить занятие по дуэльному искусству, вместо запланированной теории. — Мерлин подери, Адель, соберись! — негодующе воскликнул Слизерин, когда у волшебницы не получилось уклониться от его заклинания, и оно задело ей правую руку, оставив длинный, глубокий порез, идущий от запястья к локтю. Когда дело касалось обучения, маг не щадил гриффиндорку. — Ты совершенно не собрана, — сказал он, подходя к ней. — Так не пойдет. Адель поджала губы. Левой рукой она придерживала кровоточащую правую руку. — Прости, Салазар. Давай сделаем небольшой перерыв. Мне нужно немного передохнуть. Мужчина кивнул, и они присели на стулья в углу помещения. Они тренировались в большом, просторном зале, примыкающем к полукруглой комнате. — Дай посмотрю руку, — коротко сказал он. Волшебница, закатав рукав, выполнила его просьбу. Весь рукав белой рубашки пропитался кровью, порез действительно был серьезным. — Потерпи. Будет неприятно, — холодно предупредил маг и приставил к руке девочки кончик волшебной палочки. Адель почувствовала, как колючая боль прошлась вдоль всего предплечья. Рана быстро затягивалась, образуя корочку, словно обычная царапина. — Через несколько дней заживет окончательно. Слизерин убрал палочку и наколдовал для Адель стакан с прохладным соком, а для себя — бокал с вином. После десятиминутного перерыва Салазар решил продолжить дуэль. — Итак, еще раз повторю, и мы начнем. Твоя задача состоит в том, чтобы выбить у меня палочку, не используя никаких других заклинаний, кроме Протего и Экспеллиармуса. Учти, сильно поддаваться я тебе не собираюсь, — сказал маг, вставая в позицию. — Так что, если не хочешь получить еще парочку синяков и царапин — сконцентрируйся и приготовься. Адель, чуть присев на правую ногу и выставив левую ногу вперед, направила на Слизерина немного согнутую левую руку с палочкой (волшебница была левшой, как, кстати говоря, и сам Слизерин), приняв фехтовальную стойку. Маг начал без предупреждения. В Адель полетел красный луч. Резко взмахнув рукой снизу наверх, она успела поставить щит, и заклятие, отразившись от него, стало ярче и полетело обратно к Слизерину. Тот проделал то же самое. Просто поставив невидимый щит, он отразил заклятие, которое с большей силой вернулось к гриффиндорке. Они перебрасывались одним заклятием, которое с каждым разом становилось мощнее и которое Адель с каждым разом становилось все труднее отражать. Наконец, когда она поняла, что еще немного и она просто не справится с силой заклятия, волшебница неожиданно резко, низко присела, пропустив уже не луч, а почти шар над головой, который с грохотом врезался в стену, и, сделав выпад на правую ногу, выпустила Экспеллиармус. Палочка Слизерина вылетела у него из рук, Адель успела поймать ее в воздухе. — Браво! Вот это уже другое дело. Молодец, — довольно улыбнувшись, похвалил девочку Слизерин. — А обещал не поддаваться, — наиграно-обижено сказала волшебница, возвращая палочку ее владельцу. — Не забывай, что у меня цель — обучить тебя, а не убить или ранить. Если бы я не поддавался, то ты бы давно отправилась на Тот свет, — усмехнулся мужчина. — Да уж, что правда, то правда. — Может когда-нибудь мне и не придется поддаваться, но не сейчас, — он чуть сощурился. — Надеюсь, что так оно и будет, — устало ответила волшебница. — Мы будем сегодня еще заниматься? — Нет, на сегодня хватит. Ты уже с ног валишься от усталости. Они вышли из тренировочного зала и, пройдя недлинный коридор, попали в полукруглую комнату. — Салазар, а почему твоя палочка, несмотря на то, что я постоянно тебя обезоруживаю, все равно служит тебе? — спросила Адель, когда они опустились в кресла рядом с полыхающим камином. Слизерин загадочно улыбнулся. — Так получается, — лаконично, но непонятно. Адель сообразила, что эту тему он с ней обсуждать не хочет. Он вообще старался увиливать от вопросов, касающихся лично его. Гриффиндорка откинула голову на спинку кресла, прикрыв глаза. Так, в молчании они просидели несколько минут. — Устала? — как-то странно спросил Салазар. — Не то слово. — Иди спать. Время уже — два часа ночи. Адель неохотно поднялась с кресла. — Не останешься здесь? — Слизерин тоже приподнялся. — Да, пожалуй. До своей комнаты я уже не доберусь. Адель совсем не хотелось спать в одном помещении с Салазаром Слизерином. Кто знает, что у него на уме. Хотя иногда и приходилось это делать, чтобы не выказывать излишнего недоверия. К тому же, она сегодня действительно очень устала. — Хорошо. Все нужное, как обычно, найдешь в ванной, — он снова сел в кресло. — Спасибо, Салазар, — улыбнулась Адель и отправилась сначала в ванную, а потом в комнату, которая была похожа на ее спальню в башне Гриффиндора, только больше, и была она оформлена не в красных и желтых тонах, а в зеленых и черных. Кроме того, кровать в комнате была двуспальной, что очень нравилось волшебнице. И если бы не постоянное присутствие темного мага, она с удовольствием всегда бы ночевала здесь. Кинув сумку рядом с кроватью, повесив на резную спинку черного стула свою одежду, девочка юркнула под теплое одеяло. Укутавшись в него, Адель тут же заснула крепким столь долгожданным сном. Но спокойно поспать ей не удалось. В половине седьмого она проснулась, обливаясь холодным потом. «Вот же... Дьявол!» — она села на кровати и зажмурилась, пытаясь отогнать ночные кошмары. Но в голове ее по-прежнему звучал холодный, хриплый голос, не оставляющий права выбора: "Я так давно тебя не видел, моя бесценная. Я хочу встретиться с тобой. Сегодня вечером. Я буду ждать тебя в Запретном лесу". Адель упала на мягкие подушки. Но заснуть у нее так и не получилось, конечно, заснешь тут, когда тебя Дьявол к себе требует. Пришлось вставать. Недовольно бормоча себе что-то под нос, она пошла в ванну, чтобы привести себя в порядок. Теплая вода немного привела ее в чувство и отогнала сон. — Ты не спал? — зевнув, спросила она Слизерина, когда зашла в полукруглый зал. Мужчина сидел на том же самом месте, на котором гриффиндорка оставила его ночью, и читал книгу. — Мне следует спросить то же у тебя, Адель, — сказал он, продолжая изучать "Квинтэссенцию Тьмы и Света". Волшебница села напротив Салазара и пододвинула ноги к камину. — Так почему ты так рано встала? Если не ошибаюсь, у тебя есть еще больше часа. — Ко мне Дьявол приходил. А когда он является, то желание спать совсем пропадает. — Вот как, — маг тут же отложил книгу и заинтересованно посмотрел на свою подопечную. — И что же он от тебя хотел? Отречения? — Не совсем. Он просил, ну как, просил — требовал встречи сегодня, — гриффиндорка потянулась в кресле. — И что ты собираешься делать? — он стал постукивать пальцами по подлокотнику кресла, словно предостерегая Адель. — Будто мне такой широкий выбор предоставлен. Пойду, конечно, что мне еще остается делать? — волшебница вздохнула. — Правильно. Не стоит попусту ругаться с ним, — одобрительно произнес Салазар. Адель посидела с магом еще полчаса, а потом решила отправиться в гостиную Гриффиндора. Она прошла по тайному проходу, соединяющему подземелья с третьим этажом, а оттуда через один из портретов добралась до седьмого этажа. С тех пор, как Слизерин показал ей наиподробнейшую карту Хогвартса, она могла похвастаться тем, что знает больше всяких секретов замка, чем близнецы Уизли. Итак, прошло не более пятнадцати минут, как они со Слизерином разлучились, а волшебница уже пролезала в дыру за портретом Полной Дамы. Когда Адель занесла ногу, чтобы подняться по лестнице, ведущей к спальне девочек, ее остановил голос Грейнджер, которая сидела на диване и которую гриффиндорка не заметила. — Почему ты не ночевала в своей комнате? Где ты была? «Черт побери. Ну, давай, теперь выкручивайся». — Если ты меня не видела, это вовсе не значит, что я не ночевала, — непринужденно усмехнулась Адель. Грейнджер встала. — Я просидела здесь всю ночь, а ты не появилась. Адель из себя овечку невинную строила, и строила весьма успешно. — Ну да, вот так просто ты тут сидела. — Вовсе не просто! Я сначала сделала домашнюю работу Гарри, а потом читала книгу. — Гермиона, благодаря Снейпу я вернулась в спальню около двенадцати часов, — Адель состроила недовольную гримасу. — А буквально полчаса назад я решила прогуляться. Ты, видимо, заснула. Да и вообще, почему я должна перед тобой отчитываться? — Потому что из-за тебя с нашего факультета снимают баллы! — Будто только из-за меня, — усмехнулась волшебница. — Ладно, Гермиона, я не хочу с тобой по пустякам ссориться. И если ты не против, я пойду к себе в комнату, — гриффиндорка, не ожидая ответа от подруги, поднялась по лестнице и скрылась в своей комнате. Грейнджер провожала ее хмурым взглядом.***
На улице стояла ранняя весна. Солнце чаще вылезало из-за туч, прогревая промерзшую землю. Воздух был чист и свеж. По земле серебряными ниточками бежали ручейки. Птички просыпались от зимнего холода, и пение их становилось звонче и мелодичнее. Погода была чудесная, располагающая к хорошему настроению и хорошему матчу по квиддичу. Весь стадион как всегда был полностью заполнен, даже Дамблдор пришел на игру. Всем не терпелось увидеть, пожалуй, решающую игру в сезоне: Гриффиндор против Слизерина. Вечное соперничество на игровом поле может быть вполне оправданным и честным, если бы не тот факт, что матч судит сам Северус Снейп. Это было по меньшей мере необычно. И, конечно, судейство Снейпа тем паче не могло быть справедливым, что он являлся деканом Слизерина, да и, в принципе, человеком тяжелого характера. Но, что поделать, Дамблдор так решил. Ведь зельевару самому не очень-то хотелось заниматься подобным делом. Он вообще метлы не любил, предпочитая им или каминную сеть, или трансгрессию, или самостоятельный полет. Так что у Снейпа и еще у одного человека, настроение вовсе не было таким радостным. Этим "еще одним человеком" являлась Адель Ансо. Ее очень волновала грядущая встреча. Она ведь в живую с Дьяволом еще ни разу не говорила. Он иногда забирался в ее мысли, приходил к ней во снах, но наяву... Наяву — никогда. Как бы вы, читатель, ощущали себя, зная, что ваш самый страшный кошмар вот-вот воплотится в реальность? Вот так же чувствовала себя Адель. Но кому какое дело до того, что сегодня предстоит гриффиндорке? Правильно, никому и никакое. На стадионе все обсуждали предстоящую игру, ждали ее, выдвигали свои прогнозы и предположения. В общем, стадион кипел. И он зашумел еще больше, приветствуя аплодисментами игроков, когда те вышли на поле. Игра началась. Адель сидела рядом с Роном, Гермионой, Невиллом и Симусом. Она не особо интересовалась тем, что происходит на поле и трибунах, полностью уйдя в свои мысли. Тут до нее донесся надменный и презрительный голос Малфоя. — Я знаю, в команду Гриффиндора берут исключительно из жалости. Поттер — сирота, Уизли — нищенская семья. Так что я удивляюсь, почему в команду не взяли Долгопупса, у которого совсем отсутствуют мозги, и Ансо, которая тоже, бедняжка, сирота. Адель скорее почувствовала, нежели увидела, как Невилл густо покраснел. Сама она собиралась дать заносчивому аристократу достойный отпор, но слова замерли у нее на устах. Прямо на противоположной трибуне сидела огромная черная птица с горящими красными глазами. Я тоже решил посмотреть на игру. Надо же как-то приобщаться к твоей жизни, моя красавица. Дьявол... Я предпочитаю, чтобы меня звали князем. Дьявол — это должность, князь — титул. А тебе прекрасно известно, что вышестоящих принято называть по титулу. Как будет угодно. Мне на "вы" вас величать? Или на "ты" просто называть? Это мне нравится. Наконец-то ты решила со мной поговорить. И можешь звать меня на "ты" или на "вы". Как будет угодно. Я приду сегодня в лес. Я знаю. Я буду тебя ждать. Тогда и поговорим более подробно. До встречи. Скорой встречи. Громадный черный орлан вспорхнул и растворился в воздухе, оставив после себя лишь легкую дымку. Выйдя из холодного оцепенения, Адель окинула взглядом стадион, пытаясь понять, что происходит. Первое, что она увидела, это какую-то свалку позади себя. Среди вороха одежды, множества рук и ног, она смогла разглядеть рыжую копну Рона и огромные телеса Крэбба и Гойла. — Да вы с ума сошли! — воскликнула она и вытащила палочку. Через секунду все участники свалки были парализованы. — Рон! Рон! Мы выиграли! Гриффин... Что? Что это? Что происходит? — начав было прыгать от счастья, ведь Гарри поймал снитч, Гермиона нахмурилась. — Да как вам в голову пришло драку устроить?! — прошипела Адель, не обратив внимания на озадаченную Гермиону. — Совсем ошалели! Где, скажите на милость, вы свои мозги оставили?! — нахмурившись, она оглядела нарушителей спокойствия. — Мне вас расколдовать или вы еще не успокоились? — поймав утвердительные взгляды, она снова взмахнула палочкой, прошептала: "Фините Инкантатем", и ребята обрели способность двигаться. Бросив друг на друга разъяренные взгляды, они разошлись в разные стороны: Малфой ближе к слизеринской трибуне, Рон к своим друзьям. — Так что там с игрой-то? — спросил мальчик, потирая затылок, — Выиграли! Гарри поймал снитч! И пяти минут-то не прошло! Гриффиндор теперь на первом месте! — Гермиона обняла ошарашенного Рона.***
«Мантикора подери этого Поттера, Дамблдора с его "предложениями", и Квирелла, будь он неладен». Черная фигура Северуса Снейпа направлялась от замка к Запретному лесу, высившемуся темным частоколом над окрестными землями. Красные лучи заходящего солнца проникали сквозь высокие деревья, причудливо играя на стенах Хогвартса, холмах, освобождавшихся от снегового покрова, глади озера, впитывающей в себя кровавый свет. Поистине, природа сегодня была удивительно красива. Снейп, обойдя стороной хижину Хагрида, из трубы которой поднимался розоватый дымок, переступил границу Запретного леса и пошел по уже давно известной ему тропинке. «И не дай Мерлин, его там не окажется», — думал он, перешагивая через корни вековых деревьев. Наконец, зельевар достиг темной поляны, со всех сторон окруженной деревьями. Солнце почти зашло, оставив лишь узкую красную полоску на горизонте, лес погрузился во мрак. На поляне Снейп увидел знакомый силуэт Квирелла. Зельевар быстро, в несколько широких шагов, преодолел десяток метров, разделяющий их. Профессор защиты от темных искусств боязливо попятился, увидев перед собой, грозную фигуру профессора зельеварения. — С-северус... — пролепетал Квирелл, но Снейп взмахом руки остановил его. — Вы все-таки пришли, значит, не так все безнадежно, — голос его был ледяным. — Н-н-но, п-почему, вы решили, в-в-встретиться имен-но з-здесь, С-северус? — заикаясь произнес Квирелл. — Я подумал, что это слишком личный разговор, и ученикам совершенно необязательно знать о философском камне. Я не прав? — иронично спросил зельевар. — П-п-правы, С-северус. Н-но з-з-зачем нам с в-вами об этом б-беседовать? — Вы еще спрашиваете, зачем? Вы меня огорчаете, Квиреус, — глаза Снейпа грозно сверкнули, — Вы слишком неосторожны в своих действиях. Или же считаете меня полнейшим глупцом. — Н-н-нет, С-северус... Снейп оборвал его. — Не делайте из меня дурака, Квиреус. Я прекрасно вижу, что вы пытаетесь достать камень, более того, я даже догадываюсь для кого. Я полагаю, вы уже знаете, как пройти мимо этой трехголовой псины. — Я н-не п-п-понимаю о... Зельевар бросил яростный взгляд на заикающегося профессора, и тот тут же умолк. — И из себя дурака не делайте, Квиреус. Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Я вас насквозь вижу, — прошипел Снейп, чуть приблизившись к Квиреллу. — А враг в моем лице вам точно не нужен, поверьте мне. — Н-н-но, С-северус, в-вы определен-но ч-что-то путаете... Это было зря, очень зря. Снейп и так был не в духе, а когда ему указывают на его ошибки, притом ложные, то... Ну, лучше в эти моменты ему под руку не попадаться. — Путаю? Квиреус, вы вот уже с начала года пытаетесь достать камень. Не смейте даже отрицать этого. В Хэллоуин вы выпустили тролля, поставив под угрозу жизни учеников. Потом пытались разузнать о зеркале Еиналеж. Это даже первокурснику понятно будет, — Снейп на секунду вспомнил Адель. — Зачем вам камень? — К-камень? С-северус, м-м-мне не н-нужен ник-к-какой к-камень. — Я вас в последний раз предупреждаю, Квиреус. Если вы продолжите ваши махинации, то берегитесь. Пора вам определиться на чьей вы стороне. Снейп сверлил взглядом Квирелла, который, кажется, хотел провалиться под землю. Не выдержав, профессор защиты от темных искусств, буквально рванул прочь от этой поляны, прочь от Снейпа. «И какого Мерлина Дамблдор держит его здесь?» — зельевар поджал губы и потер лоб. Вдруг он услышал, как где-то рядом хрустнула, сломавшись, ветка. Он внимательно осмотрел поляну и заметил на другой ее стороне... — Ансо! — Адель, пожалуй, следовало бы последовать примеру Квирелла и убежать подальше от Снейпа. Но нет. Гриффиндорка выступила из-за черных деревьев на поляну. — Профессор, помилуйте, — она держалась на безопасном расстоянии от зельевара, словно он был диким зверем, готовым растерзать ее. — Какого Мерлина вы здесь делаете? — ледяным голосом, не предвещавшим ничего хорошего, проговорил он. — С ним встречалась, — усмехнулась Адель и рукой указала куда-то наверх. Подняв голову, Снейп вгляделся в черные переплетения веток и почувствовал, что внутри него все сжимается не от страха, но от неприязни точно. На одной из широких веток он увидел внушительных размеров черную птицу с горящим красным взглядом, которая и вызвала в нем столь сумбурные чувства. Снейп не сомневался, что он уже видел эти глаза, помнит этот взгляд. Приглядевшись внимательнее, мужчина разглядел неподалеку от нее в дополнение к Ансо... — Поттер! Мальчик, поняв, что его заметили, попытался было улететь, но ему помешала черная птица. Взмах ее крыльев сбил Гарри с метлы, и он упал на землю прямо под ноги к злющему преподавателю. Адель чрезвычайно повезло, что Поттеру так не повезло. Наверное, впервые она с благодарностью подумала о Дьяволе. Конечно, волшебница знала, что Снейп в гневе страшен, но чтобы настолько... Гарри досталось по полной программе: Снейп прошелся и по его отцу, и по отсутствующим (как следовало из тирады зельевара) способностям мальчика, и по его характеру. В какие-то мгновения Адель казалось, что Снейп еле сдерживается, чтобы не применить парочку Непростительных заклятий. Он ни разу не повысил голоса, но в тоне его было столько холодного сарказма и жгучей язвительности, что даже гриффиндорке стало не по себе, что уж говорить о провинившемся. Гарри готов был сквозь землю провалиться. Он смотрел молящим взглядом на Адель, будто прося ее о помощи. Но волшебница самоубийцей не была, умела заглушать в себе чувство жалости, и поэтому, рассуждая здраво и рационально, она прекрасно понимала, что стоит ей хоть слово вставить, как ей прилетят взыскания до конца года. И это в лучшем случае. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора, Поттер, и этот месяц ты будешь отрабатывать у Филча, — такими словами кончил свой монолог декан Слизерина. Адель обратила внимание, что в отличии, наверное, ото всех учеников Хогвартса, Снейп еще ни разу не назвал ее на "ты", даже когда был ужасно недоволен ей. В какой-то степени данный факт льстил гриффиндорке. Кончив отчитывать Поттера, зельевар повернулся к Адель. «Ну, теперь берегись, подруга», — подумала волшебница про себя. — Ансо, вы безрассудная, наглая, безответственная волшебница... — после каждого слова он делал характерную паузу. — Легкомысленная, — быстро вставила гриффиндорка. — Что вы сказали? — грозно спросил Снейп. — Сэр, обычно вы меня награждаете еще эпитетом "легкомысленная". Сощурив глаза, Снейп угрожающе приблизился к ней. — Вы безрассудная, наглая, безответственная, легкомысленная волшебница. Так лучше? — Нет, не лучше. Но так привычнее, — она чуть приподняла уголок губы, но не в насмешке, а словно играя. Тихо, так чтобы Поттер не услышал, добавила. — Сэр, а можно вы меня на отработки к себе заберете? А то общество Филча и Поттера до конца года и задания завхоза будут тяготить меня... А я честно весь сок из ползучих кактусов выжму, и красных слизняков нарежу, и жала брюховерток подготовлю... — хитрая улыбка скользнула по ее губам. — Подкупить хотите, мисс? Вы и так будете делать все вами перечисленное, я вам это обещаю, — проговорил он, но голос чуть смягчился: Снейп, похоже, принял игру. Гарри безуспешно пытался услышать что-нибудь из их разговора. — И неужели мое общество тяготит вас меньше, чем общество ваших друзей? — Конечно, меньше. Господи, да с вами хотя бы препираться интересно, а Филч сразу кричать не по делу начинает. А ненависть кошатника еще тем усугубляется, что способности к уборке у меня полностью отсутствуют. Да и о каких друзьях вы говорите, профессор? — как-то странно усмехнулась Адель. Губы мужчины сложились в ироничной улыбке. Злость его утихла, спрятавшись в недалекий закоулок души и лишь чуть-чуть давая о себе знать. Адель, пожалуй, единственная, не считая Дамблдора, кому Снейп позволял вести себя таким образом по отношению к нему без каких-либо нехороших последствий. Наверное, здесь сыграли свою роль постоянные взыскания, которые преподаватель назначал ученице. Зельевар упорно не хотел признавать, что ему просто приятно ее ненавязчивое и вместе с тем ощутимое присутствие в его кабинете или классе, и поэтому он столь часто находит у нее непростительные, или почти непростительные, ошибки, заслуживающие взысканий. Гриффиндорка немного скрашивала вечную тишину, окутывающую его вечером. — Значит, препираться интересно? Я запомню это, мисс, — после паузы сказал Снейп и, обращаясь к обоим ребятам, ледяным тоном приказал, — За мной. Живо. В полном молчании они шли по лесу, но вдруг, не замедляя шага, не оборачиваясь, Снейп неожиданно спросил: — Как часто вы с ним встречаетесь? Адель немало удивилась этому вопросу. Как бы ей хотелось знать, какими мыслями сейчас занят зельевар. — Реже, чем вы думаете. Чуть развернувшись, мужчина долгим взглядом посмотрел на гриффиндорку, и ничего не сказав, двинулся дальше по темной тропке. Уже в холле замка, около дверей Большого зала, до которого они добрались минут за двадцать, Снейп остановился. — Идите на ужин. А в семь я жду вас у себя, — коротко бросил он и развернулся, чтобы уйти. — Но, сэр, вы же сказали, что я к Филчу... — Гарри непонимающе смотрел на преподавателя. — Ансо, я надеюсь, вы в состоянии объяснить своему недалекому другу, что нужно делать, — не разворачиваясь, проговорил Снейп и быстро скрылся из виду, спустившись вниз по лестнице. — Гарри, он имел в виду меня, не тебя. Ты к Филчу, а я к нему. — Но почему так? — Как? — Почему ты всегда у него отбываешь наказания, а я отправляюсь к Филчу? — Откуда мне знать. Северус Снейп — человек очень странный, — задумчиво произнесла гриффиндорка. — Ладно, я хочу отдохнуть. Иди на ужин один, — Адель тяжело вздохнула. Отдых ей действительно не помешал бы, но, увы, сейчас надо идти к Слизерину, чтобы рассказать о Дьяволе, а после к Снейпу. Она уже запуталась, кому что можно и нужно говорить, а что — нет. «Определенно, это трио сведет меня с ума».