Ты будешь только мой

Опять сбежал - Джаред думал - на блядки, и скрипел зубами, ничего не помогало с этим вздорным, своевольным мальчишкой. Но поделать Джаред ничего не мог, до поры до времени. Ну, договорился с отцом Дженсена, ну, подбрасывал денег, каждый раз под условия - Дженсен, как мой будущий супруг, должен перестать общаться со своими друзьями, он должен одеваться прилично, он должен читать то и то, должен посещать уроки этикета, выходить из дому на прогулки только в сопровождении старших - папаша Дженсена, скряга Алан, кивал подобострастно, но, по ходу, справиться с сынком не мог - хорошо хоть времени до свадьбы оставалось все меньше, и Джаред вел в доме Эклзов себя как хозяин. При нем Дженсен перечить родителям не смел, но таки убегал, вот и сегодня - вылез в окно, якобы нужно было встретиться с дружком. Алан не знал, куда глаза девать, блеял что-то жалобно, и Джаред, глядя на него, решил - раз папаша не может - он сам будет воспитывать женишка. – Хорошо, - сказал он внушительно, - я не отменю свадьбу, но при условии. – Ради бога, что угодно, - расцвел Алан, на лице аж морщинки расправились, он живо наклонился вперед, ближе к Джареду, обдав его старческим запахом, спросил, - что вы хотите? Джаред сдержался, не отодвинулся, боясь оскорбить будущего родственника - улыбнулся: – Я хочу чтобы Дженсен до свадьбы пожил у меня. – О, - Алан не скрыл удивления, впрочем, на лице его мелькнуло и облегчение, - но так же не принято? Впрочем... я согласен, мой друг. Вы же видите, я уже стар, и не могу как следует присматривать за Дженсеном, а вы - вы полны сил... – И у меня много слуг, которые не спустят с него глаз, и достаточно денег, - вкрадчиво продолжил Джаред, все так же сладко улыбаясь, - я оставлю вам половину забара - выкуп за жениха. А следующую половину вы получите сразу после свадьбы. Согласны? У Алана от жадности затряслись руки, он восторженно воскликнул: – Да! Согласен, конечно! – Отлично, - Джаред хищно прищурился, предвкушая, как будет воспитывать сегодня своего молодого, сладкого, гладкого, вздорного женишка. Они договорились с Аланом, обсудили даже список гостей, а чуть позже Джаред дал знак своим людям, и ушел спать в свою гостевую впервые - с чувством выполненного долга. Как он раньше не догадался? Столько времени потерял, вот дурак. Посреди ночи его растолкали, Джаред сладко потянулся и, совершенно довольный собой, принялся собираться. Теперь можно было уезжать - Дженсен был скручен его слугами и сидел в машине, осталось только собрать вещи и ехать к себе. Воспитанием омеги он займется сегодня же - прямо ночью - но на своей территории. *** Дженсен оказался довольно крепким - упрямым, и крепким, и голосистым - орал не переставая во время порки, аж голос сорвал. Угрожал, кричал про каких-то своих друзей, требовал прекратить, но Джаред порол и порол мальчишку, по круглой аппетитной заднице, по спине, доставалось и по ногам, до тех пор, пока тот не замолчал. А когда стали слышны глухие рыдания - Джаред остановился, думая, что, возможно, еще нужно будет продолжить. Он хотел переменить положение Дженсена, закрепленного на кресте - раздвинул его ноги шире, чтобы стала видна маленькая, сжавшаяся дырочка. – Нет, - залепетал, всхлипывая, Дженсен, чуя, что еще что-то будет, но все еще пытаясь угрожать, - не смей... не трогай меня. Все отцу расскажу! Ты псих, урод, маньяк! Тебя посадят, я никогда не стану твоим супругом, ты... – Твой папаша уже продал тебя, - спокойно сказал Джаред, вонзая пальцы в крошечную, девственную дырку и чувствуя нарастающее возбуждение, - он взял деньги. Дженсен вздрогнул и попытался вывернуться, чтобы посмотреть ему в лицо, выдохнул: – Неправда. – Тебе договор показать? Мы сегодня обсуждали свадебный ужин. А когда ты удрал в окно - твой отец разрешил мне повоспитывать тебя. Чем я и занимаюсь, и, уверяю тебя, к свадьбе ты будешь шелковый. – Я все равно сбегу, - с вызовом сказал Дженсен, пытаясь уйти от руки Джареда, терзающей его зад. Джаред рассмеялся и поглубже воткнул пальцы, все более возбуждаясь - кажется, мелкий паршивец девственник, несмотря на свой мерзкий, строптивый характер, и от этого неожиданного подарка теплело что-то внутри, и хотелось улыбаться, и даже быть нежным. Он наклонился к уху Дженсена и прошептал: – Я оттрахаю тебя, мелкий глупый омежка - заполню тебя своей спермой до ушей. Я буду ебать тебя день и ночь, пока не начнется течка, а она начнется скоро от такой интенсивной ебли. И тогда я выебу тебя, я буду тебя иметь, пока ты не залетишь, я буду держать тебя на цепи, пока ты не станешь с пузом, и даже тогда я не выпущу тебя из дома - пока ты не родишь мне кучу детей, никто никогда не посмеет поднять на тебя взгляд. Никто не посмеет коснуться тебя, ты будешь только мой, мой. Дженсен вздрагивал, и молчал, смотрел на него круглыми глазами и облизывал губы, а потом коротко застонал и притушив взгляд, выдохнул рвано, насаживаясь на его пальцы: – Маньяк... псих, долбаный псих. – Называй как хочешь, детка, - откликнулся Джаред, вынул пальцы из потекшей, раскрывшейся дырки, и холодно усмехнулся, глядя, как Дженсен в досаде кусает губы: - а сейчас продолжим воспитание. Ты должен кое-что крепко накрепко уяснить, мой милый. Джаред взял розгу тонкую, гибкую, вымочил ее в воде, и провел горстью по стволу, собирая влагу. А потом размахнулся и точно влепил по нежной, раскрытой дырке. Крик взметнулся под потолок, Дженсен забился, отчаянно пытаясь вырваться, но Джаред продолжал пороть, метясь между ягодиц, которые Дженсен пытался сжать, свести - порол, пока Дженсен не зарыдал громко, горестно, с всхлипами и причитаниями - пожалуйста, нет, не буду больше, не надо, не надо, нет! Отшвырнув ненужную больше розгу, Джаред подошел вплотную к Дженсену. Положил ладонь на дрожавшую спину, проговорил медленно: – Ты должен во всем слушаться меня. Всегда. Слышишь меня, детка? Дженсен, весь трясясь, кивнул, а Джаред нежно улыбнулся и погладил его по иссеченным плечам: – Ты не от души сказал. Но скоро - очень скоро - ты изменишься. Ты станешь послушным, Дженсен. Это будет хорошо для тебя, ты будешь иметь все, что захочешь, всегда, в любую минуту, но ты должен знать - все будет у тебя, пока ты будешь для меня. Он развернул заплаканное лицо Дженсена к себе и поцеловал его в губы, ловя затихающие всхлипы, потом мягко отстранился и проговорил: – Ты такой вкусный. Такой сладкий, детка. Пожалуй, начну прямо сейчас, мне нужно заклеймить тебя изнутри... Дженсен дернулся было - нет, не хочу, там больно - но Джаред разминал уже распухшую, красную дырку, до тех пор, пока Дженсен не задышал часто, громко, со стонами, и не принялся насаживаться на его пальцы, а из дырки выступила влага. – Вот так. Хорошо, - удовлетворенно сказал Джаред, и расстегнул брюки. По правде сказать, член давно набряк и ныл, и теперь так сладко было погружаться в нежное, тугое нутро омеги. Дженсен стонал сорванным голосом, сипел, Джаред трахал его и сжимал в одной ладони гладкий, крепкий член омеги, безжалостно его надрачивая, пока омега не кончил, а после сняв Дженсена с креста, уволок его в спальню, и трахнул еще несколько раз. На цепь, конечно, не посадил, но из спальни не выпустил, и в дверях спальни поставил охрану. Через пару дней, как Джаред и предполагал, началась течка, и он затрахал Дженсена до такой степени, что тот ноги свести не мог, не то, что убегать. А на свадьбе Алан довольно морщился, принюхиваясь к непривычно притихшему сыну, и думал, что зять нашел лучший способ угомонить шалопая омегу, и скоро, видать, можно будет тетешкать внуков.