Labyrinth

... - Алиса... - срывается с моих губ крик, и она оборачивается ко мне безмолвной куклой. Худая, бледная. С глазами дикой кошки, губы, сжатые в узкую нить. В почти прозрачных пальцах сверкает тесак, испещренный узорами. Окровавленный передник, полосатые гольфы. Я не понимаю, что происходит, и мысленно умоляю ее объяснить, где же та, белокурая девочка с глазами цвета неба? Может, это другая Алиса? Но вот, рядом с ней возникает существо, лишь отдаленно напоминающее кота. Возможно оно им было при жизни, но не сейчас. - Алиса... - оно сладко мурлычет, но сквозь мурчание проникает острый отзвук металла, скрежущего по слуху, заставляя морщиться. Непроизвольно. Совсем чуть-чуть. Она холодно кивает ему, и поднимает на меня взгляд. Она еле достаёт мне головой до груди, и ей приходится поднимать подбородок, чтобы встретиться со мной глазами. Меня охватывает дрожь от этого хищного, холодного взгляда. Это не воздушная Алиса Кингсли, которую я учил танцевать Джигу-Дрыгу. Нет. - Лидделл, - как гром гремит ее тихий, твердый голос в моей голове. Я теряюсь. Меня охватывает паника. Нет, все это происки Королевы и ее Вальта. Они наверняка снова вместе. Интересно, можно ли сойти с ума, будучи уже сумасшедшим? Она касается меня ладонью, заводя правую руку с тесаком назад, за спину, словно почувствовав моё напряжение. - Алиса, не забывай, иногда чувства могут принести облегчение и дать невиданную мощь, - промурлыкал снова кот и растворился в воздухе, затихнув. - Чешир очень любит говорить загадками. Идём, - она тянет меня за рукав, в темную, практически непроходимую чащу словно живого сада. Скорее, лабиринта. Колючие, ярко-алые розы обвивают стены, смешиваясь с потухшими оранжевыми листьями, являя собой живой пример жизни и смерти, что идут бок о бок. Она не спрашивает откуда я, кто я, только иногда подрагивают холодные фаланги, сжимая мой рукав. - Иди сзади и прикрывай меня, - с придыханием шепчет она, отпуская рукав моего пиджака и смело шагая вперёд, в темноту. Блеск тесака даёт небольшие вспышки, но от мрака это не спасает. Я слышу лишь ее учащенное дыхание и своё сердцебиение, где-то в области горла. Я взволнован. Немного. Хотя, кому я лгу? Я чертовски напуган! Но продолжаю идти, прислушиваясь к каждому шороху, присматриваюсь к каждому движению. Оно налетает на меня сзади, спонтанно, обдавая смрадным запахом нечистот, смешанных с... Я не успел додумать, как цепкая рука схватила меня за шиворот и откинула в сторону, в колючую изгородь, расцарапавшую мне всю спину острыми шипами. Она молча нападала на чудовище, чьим ужином я чуть было не стал, разбивая гнилой череп изуродованной карты на куски. Во все стороны летели ошметки крови, мяса. Нет сил смотреть на это. Тошнота противным комом подкатила к горлу. - Поднимайся, - она стоит передо мной, как ни в чем не бывало, протягивая окровавленную руку. - В следующий раз я не буду тебя спасать. Разуй глаза. Здесь везде эти твари. Я вяло говорю ей спасибо, мне не совсем до этого, в ногах стоит слабость, и кажется, что они подкашиваются. Но я должен идти. И я иду за ней следом, так и не сумев заставить себя посмотреть назад, где белело тело существа. Маленькая, юркая Алиса Лидделл... - Кто ты такая? И куда ты ведешь меня? - В пекло. Самое пекло ада, Шляпник, - она усмехается, я чувствую это своей кожей. Мы все дальше и дальше углубляемся в темноту, я уже не вижу совсем ничего и она вновь протягивает мне свою ладонь. Я хватаю ее , как хватает спасательный круг чуть не утонувший в пучине моря, сжимаю в своей руке, не обращая внимания на липкость ее кожи. И как только наши руки соприкасаются, я чувствую живительное спокойствие и ярость. Страшную ярость. Она внезапно останавливается, и обернувшись, прижимает меня к колючим ветвям спиной. Но мне уже не больно. Я не замечаю боли. - Тсс, - мы слышим глухое ворчание совсем рядом, и замолкаем. Ее тело, горячее, живое, напряженное как струна манит меня. Манят ее тёмные, словно вымазанные в саже волосы, пахнущие дымом и смрадом этого странного места. Она живая, настоящая. Она дышит, практически ровно, уткнувшись носом мне в грудь, вжимая меня в шипы. Я слышу , как трепыхается в ее груди сердце. В унисон моему. Я хочу коснуться ее щеки, и делаю это, она широко раскрывает глаза и замирает. В зелёных, кошачьих глазах читается интерес и желание. Настоящее, необузданное желание. Я касаюсь обветренных губ девушки, и она отвечает мне тем же, скользя по моей груди холодной ладонью. В голове мелькает мысль о том, что у всех людей с холодными руками, горячее сердце. И я в этом убеждаюсь, целуя ее шею, спускаясь ниже, к светлой коже ключиц. Мы проделываем все молча, но кажется, я слышу, как она стонет в моих мыслях, и зарывается носом в мои рыжие волосы, обхватывая меня за шею длинными, тонкими руками. В один миг мы отстраняемся друг от друга, когда шаги раздаются слишком близко. И я забираю у неё тесак. Теперь моя очередь защищать Алису. Я чувствую, как безумие и жажда крови наполняет меня, когда оно, бывшее ранее вполне добродушной картой, налетает на меня. Алые капли крови покрывают меня дождём, я кручусь словно юла, уничтожая одного за другим, и останавливаюсь лишь тогда, когда холодная ладонь дотрагивается до моего плеча. Я оборачиваюсь, с восхищением глядя в глаза Алисы. - Что это за место? - спрашиваю я, прижимая к себе ее трепещущее тело. Губы безумной изгибаются в усмешке: - Это лабиринт, мой милый Шляпник. Я вновь приникаю к ее губам, стараясь насытиться новым чувством, новым этапом нашего общего безумия.