Wada Kaoru — Tsunaida Te ni Kiss wo. «— З-Зейр-ра, п-пожалуйста… — Вместо привычного негромкого голоска из горла вышел лишь увядший хрип. Твой голос сорван от многочисленных криков отчаяния. Совсем не жалеешь себя, Мавис...»
Я, не раз закрывая глаза, вижу ту самую ночь. Я помню всё — это странно для меня. Твои крики мольбы. Твои обращения к Господу, в котором ты самолично разочаровалась. Твои обжигающие, словно огненный дождь Правосудия с неба, слёзы. Помню своё тогда ещё настоящее существование.«Твои босые ступни нещадно щипали жесткие травинки промёрзшей земли. Или это мне она кажется такой холодной? Мои раны и порезы от лезвий остро заточенных ножей уже не так отдаются болью во всём теле. Почему-то нет той агонии, что разгонялась по всем венам и артериям. Нет того сжигающего внутренности огня вперемешку с металлическим привкусом крови на губах. Мне просто холодно — адски холодно».
Тогда я чувствовала на своей шее ледяное до противного скрежета зубов — дыхание Предвестницы страданий, с косой людских мучений на плечах. Даже, не дыхание — сами хладные объятья её костлявых, морщинистых рук-деревяшек и лезвия косы. Одно холоднее другого.«Твои поблекшие блондинистые локоны-ёжики прилипли к бледному от ужаса лицу. Холодный пот скатывается с подбородка, падая на моё лицо. Как бы ты не хотела, но эти неприятные для меня зрелища, даже твои когда-то зачаровывающие омуты свежей зелени, не могут вернуть меня обратно, к тебе. Не могут убрать эту мешающую дымку в глазах. Почему я так долго умираю?»
***
— Зейра, — никогда не могла почувствовать твоё присутствие, каждый раз вздрагивая от неожиданности. Шелесты твоего длинного платья-одуванчика — единственное, что можно услышать перед твоей тирадой. — У тебя такой потухший взгляд. С тобой всё хорошо?Ты обманываешь саму себя.
Я не помню, сколько раз ты задавала этот вопрос. Сколько раз я, словно отмахиваясь от надоедливой мошки, машинально кивала — не помню. Честно, даже не считала. И не хотела. На мой уже приевшийся тебе ответ, ты лишь садишься рядом, обнимая за плечи. Улыбаешься чему-то. Мне всегда было интересно узнать: ты улыбаешься лишь моему ненастоящему существованию или этой фальшивой близости? За всё то время, что мы пробыли на острове Тенрю, с твоего лица ни разу не сползала лёгкая, добродушная улыбка. И за всё это время мне казалось, что ты улыбаешься просто так. Без причины. Это даже не твои мечты о феях — когда-то ты каждую минуту думала о них. Я помню, как ты вечерами после очередного дня в гильдии разбойников, после очередных унижений и ударов от отца, смотрела на бледную свидетельницу всех людских и не людских мгновений жизни. Оставаясь с ней один на один, ты сразу же заводила с Луной тему об этих мифических созданиях магии. Каждый вечер я заворожено смотрела на твои одни и те же беседы.Тогда — ты улыбалась по-настоящему.
Ты до сих пор не разочаровалась в этом мире, полном иллюзий. Ты видела смерть собственных родителей, окружающих тебя людей. Ты не сломалась. На сером небе собирается рой из таких же серых облаков. — Дождь намечается. — Ты невольно вздрагиваешь, когда одна единственная водная игла с неба слабым ударом разбилась, с едва заметными брызгами, о макушку. Медленно поднимаю голову, чуть наклонив вбок; чувствуя, как ты мягко утыкаешься подбородком в скрытую под одеждой впадинку между шеей и плечом, согревая тёплым дыханием; подставляю лицо уже целой орде из длинных и острых капель дождя. По коже пробегают табуны мурашек, словно маленькие электрические паутинки молний по всему телу. Ощущаю липкие прикосновения промокшей одежды к коже, покрывшейся гусиными пупырышками. Холодно и дискомфортно. — Пойдём обратно, Зейра. Твой голос всегда был подобен журчанию маленького родника, целованного чистой природой, не тронутой мозолистыми и обветренными разрушением руками человека. Негромко и чисто. Мне всегда нравилась такая иллюзия подсознания. Я чувствую твоё нынешнее состояние. Ты говорила, когда я, поражённо глядя на собственные пальцы, пыталась привести хороводы бесконечных и бессвязных мыслей в порядок и найти хотя бы одну трезвую и законченную, что я — лучшая среди других. Могу чувствовать, мыслить и ощущать. Могу делать то, что не могли сделать остальные — до меня. Из всех иллюзий — я самая любимая. Твоё самое главное достижение в магии иллюзий. Ты это прекрасно понимаешь. Ты ценишь и наслаждаешься нашей близостью, которую, как ты говоришь, не расторгнуть никому. Ливень, кажется, не собирается прекращать свою бомбёжку по нашему тихому и укромному дому-острову. Мы так и остались сидеть в той же позе, не шелохнувшись. Призрачная улыбка едва заметно виднелась на лицах обеих.