А почему бы и нет?

Он всегда любил море. Мог часами сидеть на берегу и смотреть на бушующую синюю бездну. Море всегда вызывало противоречивые чувства. Яркий всплеск, побуждающий бежать вперед, не обращая внимания на хлещущий по лицу ветер, и всепоглощающее спокойствие, рождающее в душе странное умиротворение, буквально приковывающее к месту. Море — это само по себе противоречие. Это вода, дарующая людям жизнь, выращивающая в себе пищу, но в то же время это непокорный монстр, готовый поглотить любого, кто хотя бы на секунду потеряет бдительность. Море хранит в себе тысячи тайн, которые ни одному человеку даже и не снились. Море — это холодный покой, завораживающий и манящий. Тао никому не говорил, где пропадает целыми днями. Потому что его никто и не спрашивал. Весьма комфортные условия сосуществования с обществом. Тао ни к кому не лезет, никто не лезет к Тао. Каждый день после занятий в университете он шел не домой, а к морю. В ту часть пляжа, где обычно не бывало людей из-за скалистого дна. Тао бросал сумку в песок, подходил к воде и вдыхал в себя соленый морской воздух, чувствуя, как все накопленное напряжение уносится куда-то вдаль к бескрайнему горизонту. Вдоволь надышавшись, он разворачивался, шел к своему рюкзаку и садился рядом на песок. Несколько часов Тао сидел и под шум волн думал о том, что когда-нибудь обязательно соберет в рюкзак все необходимые ему вещи и отправится путешествовать. Сначала он вдоль и поперек исследует родной Китай. Каждый город, каждую провинцию. Обязательно попробует все местные блюда, наделает кучу фотографий и полностью испишет одну не очень толстую тетрадь своими заметками и впечатлениями. Потом он отправится в Южную Корею, а потом в Японию. План тот же, что и на Китай. В принципе, для всех стран план был один и тот же. К концу своего путешествия, а это будет лет через 15, когда он уже побывает во всех странах мира, он проанализирует все свои записи в целой куче тетрадей и издаст книгу о своих странствиях. Всего лишь одну копию. Только для себя самого. Чтобы перечитывать и понимать, что он потратил свою жизнь не зря. Он посмотрел мир, попробовал его на вкус, познал его. Чтобы, умирая, он вдруг не подумал «Черт, а я ведь так и не увидел, как красив наш ужасный прекрасный мир». Вот о чем каждый день думал Тао, понимая, что это просто мечты, но, а почему бы и нет? Чаще всего после своих мечтаний он доставал из рюкзака телефон и наушники и слушал музыку. Он сидел у моря равно до тех пор, пока его тело не начинало нещадно ныть от отсутствия движения, а желудок не начинал не просто просить, а требовать еды. Тогда он нехотя поднимался с места, отряхивался и разминал затекшие мышцы. После разминки он медленно брел домой по ночному Циндао, слушая музыку и смотря на то, как вертится вокруг него жизнь. Крохотная пустая квартира встречала его тишиной и холодом. Тао заваривал себе лапшу, ужинал в полном безмолвии, пробегался глазами по криво написанному конспекту и ложился спать, чтобы утром встать, залить внутрь себя безвкусный кофе и отправиться в университет, полный людей, которые его абсолютно не интересовали и которых абсолютно не интересовал он сам. Так прошел год, а потом еще один и еще один. Каждый день был похож на предыдущий и следующий и Тао это вполне устраивало. Хотя как устраивало. Если бы у него появился шанс все бросить и уехать, то он бы согласился, ни секунды не раздумывая. Потому что, по правде говоря, его уже тошнило от однотонности серых будней. Но так как поделать он ничего не мог, то просто смиренно следовал своему заведенному порядку. Дом — университет — море — дом. Каждый божий день за исключением тех редких дней календаря, когда он ездил к своим родителям, чтобы показать, что он еще живой. Но однажды порядок нарушился. В один прекрасный осенний день рядом с ним на песок приземлился светловолосый парень, которого он до этого никогда не видел. Он просто сел рядом с Тао и стал смотреть на бушующий океан. Ни о чем не спрашивал, ничего не рассказывал. Просто сидел, будто бы рядом никого и не было. Тао не стал ничего делать. Он пожал плечами и продолжил слушать музыку. А почему бы и нет? Когда он поздно вечером поднялся с песка, то следом за ним поднялся и незнакомец. Они оба отряхнулись, размялись и пошли вверх к дороге. Они вместе шли по длинной улице, ничего друг другу не говоря. На развилке Тао пошел налево, а незнакомец направо. Так и расстались. На следующий день повторилось то же самое. Так прошла неделя. Тао уже привык к своему молчаливому спутнику. Они кивали друг другу в знак приветствия и на этом все общение заканчивалось. Но в какой-то момент Тао начал осторожно косить глаза в сторону незнакомца. Он изучающе смотрел на профиль парня и про себя отметил, что его спутник был необычно красив. Вытянутое лицо, прямой нос, овальный подбородок, слегка выпирающий вперед, небольшие, но ярко выраженные губы, два прокола в мочке уха и один в хряще. Светлые, явно крашеные, волосы трепал ветер, приподнимая рваную прямую челку со лба. Парень явно был азиатом, но не чистокровным — уж больно ярко проскальзывали европейские черты лица. Но, пожалуй, именно это и делало его необычно красивым, ибо такое смешение внешних показателей встречается довольно редко. Замечая, что сам становится объектом наблюдения, Тао снова переводил взгляд на море. Он не считал себя шибко красивым. Обычные черные волосы, челка до бровей, чтобы не падала на темно-карие глаза и не мешала видеть, нос с горбинкой, маленький подбородок, тот же набор проколов в ухе, что и у незнакомца. Ничего особенного. Четверть Китая подходит под такое описание. Но Тао это и не интересовало. Какая разница, как он выглядит. В один из дней Тао решил слегка нарушить сложившуюся последовательность действий. Достав из рюкзака наушники, он протянул один незнакомцу. Просто, а почему бы и нет? Тогда они впервые встретились глазами. Оказалось, что у парня они были не типично-карие, а медовые. Приятный, спокойный оттенок. Незнакомец слегка улыбнулся уголком губ и с кивком принял наушник. Так и завелся их новый порядок. Прошел месяц прежде, чем они узнали имена друг друга. Расставаясь на развилке, незнакомец вдруг притормозил и протянул Тао руку. - Ву Ифань. - Хуан ЦзыТао. Тао ответил на рукопожатие и на том они разошлись. Он еще долгое время прокручивал имя в голове. Почему-то оно звучало очень мягко и приятно. Ифань. Ву Ифань. Звуки сами по себе мягкие и глухие, поэтому их созвучие даже как-то успокаивало. И где-то через месяц их странных, молчаливых, но таких уютных встреч Тао позвал Ифаня к себе домой. Когда они пришли на море, начался дождь и сидеть как обычно было уже невозможно. Тогда Тао и подумал «А почему бы и нет?». Ифань согласился. Дома Тао заварил им чай с мятой и мелиссой. Они сидели по-прежнему молча, но, кажется, никого из них это не смущало. Наоборот, было бы странно вести о чем-то разговор, когда так уютно сидеть в тишине с чашкой горячего и ароматного чая в руках. Когда ближе к ночи дождь закончился, Ифань попрощался, слегка хрипло пробасив «Спасибо за вкусный чай», и ушел. Тао провожал его взглядом, стоя у окна, по которому стекали капли, и сам не зная почему улыбался. После того дня они еще раза три посетили пляж, а потом начался сезон дождей. Не очень хотелось ходить по мокрому песку и месить грязь, поэтому любование морем они отложили. Но не встречи. Первое время они встречались у кромки песка и шли домой к Тао. Но потом он сказал, что Ифань сам может приходить к нему в любое время. Ифань приходил каждый день. Они пили чай, а потом смотрели фильмы на ноутбуке Тао. Хриплый смех разрезал тишину квартиры. Они оба заливисто смеялись, не стесняясь друг друга. Когда на улице становилось темно, Ифань уходил домой. Если Тао засыпал на его плече, то он аккуратно спускал его на кровать, накрывал одеялом и тихо притворял за собой дверь. Но однажды Ифань остался. Они досмотрели фильм и как-то так получилось, что одновременно повернулись друг к другу. Глаза в глаза. Расстояние между их губами быстро сократилось, пока, наконец, не исчезло полностью. Тао с удовольствием зарылся холодными пальцами в светлые волосы Ифаня. Утром они проснулись вместе. Так он иногда и оставался на ночь, пока вдруг не остался насовсем. Он просто появился на пороге квартиры с сумкой в руках, где были сложены все его вещи, а Тао не был против. «А почему бы и нет?» - подумал он тогда. Прошло полтора года, прежде чем Ифань, которого Тао привык называть коротким и каким-то слишком собственническим «Фань», в один из вечеров у моря не предложил кое-что. - Я хочу отправиться в путешествие по Китаю. Поехали? И Тао, смотря на пенящиеся волны, разбивающиеся о торчащие из темно-синей воды верхушки скал, ответил: - А почему бы и нет?