В чем теперь смысл?

Ты понимаешь, что что-то не в порядке, когда все твои руки исписаны обрывками фраз на всех языках, какие ты только знаешь. Черной гелевой ручкой по тонкой бледной коже со шрамами на сбитых костяшках, похожих на равнину. Ты понимаешь, что что-то не в порядке, когда до тебя с треском ломаемых вихрями сучьев доходит тот факт, что ты, всю жизнь говоривший другим людям хранить веру до конца, уже сам не веришь ни во что, кроме тишины пустых стен и свиста замызганного чайника. Ты понимаешь, что что-то не в порядке, когда, споткнувшись о невидимые разбросанные вещи, падаешь и даже не пытаешься не то что встать, а хотя бы просто повернуть голову и оторваться виском от холодного пола, который с остервенением садиста нашептывает ритм шагов, исчезнувших навсегда. Ты понимаешь, что что-то не в порядке. Ты понимаешь даже, что именно не в порядке. Но ты ничего не собираешься с этим делать. А зачем? В чем теперь смысл? Ради кого теперь? Тао бессмысленно слоняется по квартире, беря вещи в руки, смотря сквозь них, а потом ставя на место. Он не понимает, что делать. Книги, фильмы, работа, друзья. Вариантов сотни. Нет только абсолютно никакого желания. В книгах и фильмах разбитые сердца склеиваются, люди воссоединяются, главные герои, пройдя через все испытания, живут долго и счастливо и умирают в один день. На работе коллеги и друзья счастливо щебечут о планах на выходные, рассказывают о том, как хорошо провели прошлые вместе с теми, кого любят. Все вокруг отвратительно счастливые и Тао среди них не место. Нечего черной и хмурой туче плыть рядом с белыми и пушистыми облаками. Кто-то обязательно будет на нее сетовать и ждать дождя. Музыка — это самый лучший друг человека. Она помогает забыться и уйти от проблем. Тао берет в руки плеер и нажимает на кнопку. Тишину квартиры разрезала знакомая песня. Раздается смешок. А потом еще один. И еще. И еще один, пока это, наконец, не превращается в истерику. Тао истерично смеется, катаясь по кровати и размазывая по лицу слезы. Он всегда верил, что есть две вещи, которые никогда его не предадут. Он и музыка. Сначала его предал он. Теперь его предала музыка. Тао резко останавливается и смотрит на потолок, губы изогнуты в отвратительно кривой усмешке. А из плеера всё доносятся слова песни. Come back home, can you come back home? Телефон надрывается, подпрыгивая на поверхности тумбочки. Тао все равно. Какая разница, кто звонит и что ему надо? Лично Тао теперь уже ничего не надо. Но телефон продолжает трезвонить, действуя на изорванные в пух и прах нервы. Пять минут. Десять. Пятнадцать. Терпеть уже невозможно. Да и где-то внутри всколыхнулся интерес. Какой идиот может так настойчиво звонить? Тао берет телефон в руки. Ясно какой. Его лучший друг и коллега ЛуХань. Неделю назад он начал слать сообщения, которые Тао не удосужился даже открыть. Ему плевать. Видимо, ЛуХаню это надоело. Когда звонок прекращается, приходит еще одно сообщение. «Хуан ЦзыТао, возьми трубку, черт тебя дери, пока я не пришел и не выломал твою дверь к херам собачьим, больной ты ублюдок». Тао фыркает. ЛуХань никогда не матерится. До тех пор, пока его не довести до белого каления, так, чтобы пар из ушей начал валить. Тао отвечает на вызов. Несколько минут он слушает крики, с каменным лицом смотря на бежевую стену с дурацким смайликом, который когда-то нарисовал он. «Чтобы ты смотрел на мой шедевр и сразу улыбался». Тао улыбается. Настолько натянуто и криво, что болят губы. Тем временем ЛуХань задает вопрос. Тао переспрашивает и отвечает отрицательно. Нет, он не собирается приходить на работу. Да, он знает, что его могут выпереть оттуда. Да, он придурок. Нет, его не волнует. Да, он обязательно сходит на эти три буквы. Да, ЛуХань, ты тоже не болей. Гудки. Тао не помнит, сколько уже прошло времени с тех пор, как он начал в одиночестве влачить свое жалкое существование. Неделя? Месяц? Два? Три? Он подходит к окну и прикрывает ладонью глаза. Все вокруг желтое и с пятнами красного. Слишком ярко, он отвык от света и цвета. Раздражает. Тао отворачивается и бредет обратно в комнату, шаркая по паркету босыми ступнями. Кровать жесткая и холодная. Одеяло абсолютно не спасает. Не только от холода, но и от кошмаров. Каждый раз разных, но одинаково страшных. Таких, от которых с криком просыпаешься в холодном поту, а потом уже не засыпаешь. Не хочется обратно к монстрам. Кто-то стучит в дверь. Настойчиво и упорно. Тао все равно. Ему будет все равно, даже если окажется, что в доме полыхает пожар. Оно было бы даже лучше. Стук не прекращается. Тао поворачивается на бок и накрывает голову подушкой. Не помогает. А в дверь уже начали колотить ногами. Если это ЛуХань, то ему сейчас не поздоровится. Потому что Тао встает с кровати и идет открывать. Тао открывает дверь и тупо смотрит на человека перед ним. - Привет. - Не знал, что галлюцинации могут разговаривать. - Я не галлюцинация. Тао фыркает. Он не верит. Он просто сошел с ума от одиночества и тоски. Если так, то хорошо. Значит, недолго терпеть осталось и умрет он счастливым. - Ты не умрешь. Он что, сказал это вслух? - Что ты сделал с собой? Ты весь бледный, под глазами огромные круги, сам тощий, как смерть... - Фань, я так рад, что ты мне видишься. Тао улыбается. Вымученно, устало, но радостно. Потому что он действительно рад, что может видеть его лицо. Самая лучшая галлюцинация. - Господи, какой же я идиот, - галлюцинация обнимает его, крепко сжимая в объятиях. Надо же. Тао не знал, что от них можно почувствовать тепло и запах. Самый лучший на свете. - Пожалуйста, прости меня, Тао, прости, я просто конченая скотина, я не должен был уходить, не должен был оставлять тебя... Тао? Галлюцинация пугается того, как обмякает тело в руках. А Тао улыбается. Ему тепло и спокойно. И очень хочется спать. - Ты весь измотан. И все из-за меня. Никогда себя не прощу. Тао не слышит. Он наслаждается любимым голосом и уносится в страну снов. Забвение и долгожданный покой. Тао просыпается, впервые за все эти дни, длившиеся, кажется, вечность, не чувствуя себя разбитым и измотанным. И впервые он просыпается не от кошмара. Он чувствует, как длинные теплые пальцы перебирают его волосы. Точно. Галлюцинация. Но не может галлюцинация быть такой реальной, черт возьми. Тао поворачивается и видит перед собой родное лицо. Невероятно красивое, прекрасное, но почему-то очень бледное. Глаза напротив черные, белки покрасневшие, синяки под глазами пугают. - Проснулся? Ты проспал 12 часов. Я начал переживать. - Ты настоящий, да? Пауза. - Да, Тао, я настоящий. Тао вздыхает. Он не сошел с ума. Перед ним действительно его Ифань. Фань, Крис, Летающий Дракон, Художник, Родной Идиот. - Я так скучал по тебе, - Тао не двигается, он чувствует, как сильно щиплет солью глаза. - Прости меня, я не знаю, что мне нужно сделать, чтобы искупить свою вину. Я поступил, как трус, сбежав, столкнувшись с проблемой. Ты не представляешь, как сильно я хотел снова тебя увидеть, обнять, поцеловать, но боялся, что ты даже дверь не откроешь. А увидев тебя в таком состоянии... - Ифань опускает глаза. Он не может смотреть на свою любимую Панду после всего, что натворил. Но он должен сказать. Он сглатывает ком в горле. - Я знаю, что ты не сможешь простить меня после всего, через что прошел. Я просто хочу сказать, что люблю тебя больше всего на этом чертовом свете, всегда буду любить. И мне очень жаль, что я тогда... - Всё, заткнись, ни хрена ты не знаешь. Тао бросается вперед и изо всех сил обнимает Ифаня, прижимаясь к нему как можно теснее и наслаждаясь теплом, по которому он так скучал. Кофта Ифаня мокнет от чужих слез. Сам Ифань не может поверить в происходящее. - Ты не ненавидишь меня? После всех страданий ты не... - Я ненавижу тебя. Так сильно, что ни за что больше не отпущу. Ненавижу так сильно, что не вижу смысла жить без тебя. Ненавижу так сильно, что прощаю. Давно простил. Я действительно ненавижу тебя, Ву Ифань. Тао отстраняется и прижимается к чужим обветренным и искусанным губам. Его сердце бешено бьется, когда на его поцелуй пылко отвечают, а теплые руки прижимают к себе, мягко скользя по спине. Тао чувствует, как все в нем оживает, и эмоции начинают фонтаном биться с еще большей силой, чем было ранее. Ифань не может оторваться от человека, которого однажды по глупости оставил. Он лучше проткнет себя мечом, чем снова оставит своего Тао. Никогда. Ни за что. - Wǒ ài nǐ, Huang ZiTao. - Wǒ ài nǐ, Wu YiFan.