До тла

Зачем ходить по краю, если потом все равно придется отойти? Придется упасть на холодную, промерзшую землю, отдающую яркими, словно живыми голосами давно уже мертвых жителей этого города. Придется спастись, отойдя от манящей бездны. Точнее, ее оттолкнут, грубо хватая за рукав запыленной дорогой куртки и отбрасывая ее хрупкое тело, измотанное этой же дорогой, ведущей непонятно куда. И не особо понятно, зачем. Непонятно было только ему, но девушка отчетливо осознавала, ради чего она рискует жизнью вместе с компашкой отчаянных искателей приключений на свой зад. А именно так охарактеризовала их Анна, уже будучи на половине пути к месту назначения, месту импровизированной казни ее чувств и малейших остатков ее здравого смысла. С абсолютной уверенностью в том, что сопровождающие ее молодые люди - идиоты, да и, судя по всему, суицидники, которые к тому же не понимали всей серьезности этой гонки за смертью, девушка отчаянно боролась с мыслями о том, что она одна из них - такая же умолишенная и легкомысленная по отношению к собственной жизни. Хотя она то, в отличии от остальных ребят, исключая Павла, прекрасно осознавала цель своей поездки. Осознавала и очень не хотела, чтобы однажды это поняли ее попутчики. Ей было комфортнее, когда окружающие не воспринимали всерьез ее рвение найти давно умершую сестру или хотя бы малейшие следы после ее исчезновения; ей было комфортнее, даже когда они пошушукивались за ее спиной, некоторые даже крутили пальцем у виска; ей было комфортнее, когда никто не знал истинной причины ее вояжа. На самом деле девушка давно расставила для себя приоритеты, которые позволили ей построить для себя определенную модель поведения и свод правил, которым она никогда не изменит. Анна была такой: она скорее всего изменит преданному человеку, чем своей гордости и внутренним законам. Она никогда не изменит себе. Поэтому сейчас она не показала никаких настоящих эмоций - лишь наигранный, шаблонный испуг, удивление и выражение мало-мальской благодарности - все то, что вряд ли сейчас обосновалось внутри ее души. - Ань, прошу, будь аккуратнее, - с заботой в голосе произнес Паша, подавая руку девушке и сжимая ее ладонь почти бесчувственно, словно боясь того, что она оттолкнет его от какой-то дикой боли. Он совершенно не боялся того, что она отвергнет его по внутреннему убеждению - он просто-напросто не рассматривал такой вариант. Чрезмерная уверенность в себе - не лучшая черта этого человека. Так считала только Аня, не испытывая на деле никакой симпатии к нему. Но уже на следующий день после знакомства с ним она поняла, что на самом деле испытывает лишь интерес с этому парню. Ей интересен его типаж как психологического существа, и никто по сути не знает, как она смеется внутри, позволяя себе легкий флирт с Пашей, а затем, наблюдая как он резко из галантного кавалера превращается в напыщенного мальчишку не своих лет, там же, внутри, ликует. Наверное и поэтому она позволяла себе показаться с ними немного глупой, наслаждаясь тем, как легко она входит в роль легкомысленной простушки с нездоровым желанием погоняться за призраком. И игры ради, опять же, частенько об этом напоминает, наблюдая как они меняются в лицах. И сейчас она возвращалась в эту роль, в уме отчитывая шаги к инквизиционному костру, где ее новые друзья сжигали свою свободу, уверенность и фальшивую храбрость. И ее забавляло это зрелище. Она осторожно присела на край старого обшарпанного бревна, расположившегося на этой поляне, видимо, уже не первый год. Присела как обычно рядом с Настей, девушкой, которая, как считала Антонова, немного похожа на нее. Возможно, именно поэтому она раздражалась от ее поведения и высказываний реже, чем от дискуссий остальной команды, несмотря на презрительное отношение к ней со стороны рыжей. - А что будет, если ты так и не найдешь логической связи между пропажей денег и письмом, которое ты получила? - охрипшим от криков голосом в очередной раз задала вопрос Настя, чем заставила внутреннюю Аню Антонову театрально и недовольно закатить глаза. - Любой опыт что-то дает: потеряв время, я все равно обрету какое-то вознаграждение взамен. Это жизненный закон, - промолвив это, она бросила недвусмысленный взгляд в сторону светловолосого парня, который принял это высказывание на свой счет, и не зря: она действительно адресовала эти слова ему, думая в это время совершенно о другом человеке. И опять же, игры ради, застенчиво отвела взгляд, давая Вершинину простор для фантазии. Воображая, что сейчас о себе представил их друг, она еле заметно ухмыльнулась, закутавшись сильнее в ворот грязной куртки, уворачиваясь от холодного пронизывающего ветра. - А что, если потеряешь не только время, но и жизнь? Этот вопрос блондинка решила оставить без ответа, во-первых, дабы не напрягая и так мрачную обстановку ситуации, и во-вторых, из-за отсутствия желания продолжать сие философскую дискуссию. Она устала не бояться. Конечно, как и любой другой здравомыслящий человек, Анна должна была мигом убедить этих подавленных, запуганных и измученных людей в том, что единственное правильное решение - повернуть назад и убегать, убегать, стараясь не оглядываться. Оценив перспективу оказаться в глубокой яме где-нибудь на поляне с видом на тот самый злополучный блок, ее окутал страх, но не страх смерти - страх так и не исполнить желание, ради которого ей пришлось играть эту бездарную роль, вживаясь в шкурку девочки с тяжелой судьбой. Зачем ходить по краю, долго, рассчитывая каждый шаг и траекторию полета вниз? Зачем ходить по краю, ожидая, когда же тебя наконец грубо толкнул ледяными руками в пропасть? Зачем вечность ходить по краю, если все равно упадешь?