Очи

«Третье ноября. Подходит к концу еще один день. Что нового я сделал сегодня? Что принес в этот мир? Ни-че-го». Сейчас только раннее утро. Солнце медленно поднималось из-за горизонта, освещая дома. На голубом небе почти не было облаков. Дул легкий, прохладный ветер. Понедельник. В плохо освещенном помещении совсем мало людей. Подойдя к прилавку, я взял буханку свежего хлеба и направился к кассе. В такое время ни о какой очереди не могло идти и речи. За кассой в униформе болотно-зеленого цвета сидела женщина, огненно-рыжие волосы которой были завязаны в неаккуратный пучок. Кассирша медленно, протяжно зевнула, потягиваясь и почти не прикрывая рот рукой. Еще сонная, она вяло взяла товар, поднесла его к противно пищащему кассовому аппарату и, нервно стуча пальцами по прибору, подняла на меня ожидающий взгляд. Я приготовился доставать деньги из кармана, но… Карие? — Э-э, извините. Я… передумал. — Резко развернувшись, я быстро направился к выходу, услышав за собой только недовольное цоканье женщины. Мысленно я облегченно выдохнул и невольно улыбнулся, вспомнив тот день, когда после очередной такой выходки агрессивно настроенная пожилая продавщица фруктов преследовала меня до дома, закидывая гнилыми яблоками. Выбежав из магазина, я направился в хлебный ларек, который находился совсем близко, за углом. Из окошка выглянула миловидная старушка и, улыбнувшись мне во все свои золотые зубы, поинтересовалась, что я хочу купить. Каре-зеленые. Расплатившись за хлеб, я начал вспоминать, что еще было в списке покупок. Молоко. В тот магазин возвращаться нельзя. Тот, что через дорогу, еще закрыт. Придется пройти пару кварталов. На улице практически никого не было. В основном выгуливали собак, занимались утренней пробежкой и прогуливались пожилые люди. Несмотря на то, что день был ясным и солнечным, ночью прошел сильный дождь. Поэтому, осторожно перепрыгивая через огромные лужи, я старался не заляпать свои любимые, всегда и везде носимые кеды. Мимо грузовик на слишком большой скорости для такой большой машины переехал через лужу. Грязная вода полетела прямо в мою сторону, прямо на мои кеды, прямо на меня. Мне ничего не оставалось, как гневно посмотреть на удаляющийся грузовик и простить водителя, скорее всего даже не подозревающего о случившемся. Одежда и настроение испорчены на весь день. Пытаясь чуть-чуть высушиться, я начал прыгать и вертеться из стороны в сторону. Когда с меня почти перестала капать вода, я осмотрелся: вход в магазин прямо передо мной. Было бы бессмысленно уходить домой, не купив молоко, которое находилось так близко. Прозвенел колокольчик, оповещая о новом посетителе. Взяв с прилавка пачку молока, я подошел к кассе, оставляя на полу грязные, мокрые следы. Молодая женщина-кассирша в голубом фартуке с эмблемой магазина пробила товар, положила рядом пакет и, окинув меня взглядом, немного поморщилась. Голубые. Слегка улыбнувшись, я расплатился за продукты и поблагодарил женщину. Сзади кто-то ткнул мне пальцем в спину, и я обернулся. На меня недовольно смотрела уборщица. Проворчав что-то невнятное, она протянула мне тряпку с ведром и указала на грязные следы. Разумеется, я не мог противиться, ведь я действительно виноват. И, как бы мне ни хотелось, я взял тряпку и начал протирать пол. Дело быстрое, но я все больше рисковал опоздать в школу. Закончив с работой и извинившись перед женщиной, я быстро вышел из магазина. До дома я дошел довольно быстро, но постоянно ловя на себе косые взгляды. Поставив продукты на кухонный стол, я пошел переодеваться в сухую одежду. Из соседней комнаты, зевая и укутываясь в теплый халат, вышла только что проснувшаяся мама. Несмотря на то, что сегодня понедельник, мама работает по сменам, и выходной может выпасть ей в любой день. — Джерард! Что случилось? — удивленно спросила она и помогла мне снять мокрую куртку. — Грузовик на лужу наехал, — недовольно буркнул я, еще раз представляя перед глазами эту картину. Мама сочувствующе кивнула. — Я там это… продукты принес. — Повесь одежду сушиться, — сказала мама, перед тем как уйти на кухню. Я быстро переоделся, схватил рюкзак и, крикнув: «Я ушел», отправился в школу. Солнце поднялось выше. Стало еще теплее. Постепенно уходила та приятная утренняя свежесть. Люди начали выходить из своих домов и отправляться по делам. Путь до школы проходил через маленькую аллейку и обычно составлял не больше шести минут. Подойдя к уже давно знакомому зданию, я первым делом направился посмотреть расписание. Литература. Жаль, не очень люблю этот предмет. А если быть честным, учи́теля. По коридору, как зомби, плелись еще сонные ученики. У одних огромные мешки под глазами — не спали несколько дней. Другие безуспешно пытались хотя бы открыть книгу с домашним параграфом. Несколько человек просто стояли, закрыв глаза и прислонившись к ярко-зеленым шкафчикам. Противный цвет. Зайдя в класс, я увидел, что свободна только последняя парта. Для такого урока сойдет: меньше показываться на глаза миссис Браун. Бросив на парту рюкзак, я уткнулся в него носом, принимая удобную позу. Я уже почти уснул, как прозвенел звонок. Рядом почувствовалось шевеление. Странно, вроде никто больше не должен был прийти. Подняв голову, я увидел невысокого парня, аккуратно раскладывающего свои учебники на парте. Он был мне не знаком. В класс зашел учитель. Парень, заметив мой взгляд, слегка улыбнулся и повернул голову. — Фр… — начал что-то говорить он, но я не слушал. Быстро собрав все свои вещи, я выбежал из класса, не обращая внимания на замечания учителя. Жаль, я думал, мы подружимся. Выбежав в коридор, я начал оттряхивать рюкзак и волосы. Видимо, миссис Браун снова кинула в меня мел, и теперь ей нечем будет писать. Этот урок нужно было где-то отсидеть. Желудок напомнил о своем существовании, и я направился в столовую. С кухни доносились оживленные разговоры поварих, шум электроприборов, повеяло ароматным запахом еды. Хотя изначально я пришел сюда просто посидеть, аромат вызвал у меня аппетит, и я купил в буфете булочку с чаем. Осмотрев столовую, я убедился, что здесь нет учителей, а за отдельными столиками сидели ученики, занимавшиеся своими делами. Сев за дальний столик, я начал запивать булочку чаем и невольно задумался. Джерард бежал по дороге сломя голову, периодически поглядывая на часы. Мальчик почти задыхался, его сильно трясло, казалось, еще вот-вот — и он начнет биться в конвульсиях. Даже со стороны было понятно — ему очень страшно. Некоторые прохожие пытались остановить его, предлагая помощь, но он будто не замечал ничего. Наконец впереди появился многоэтажный дом, и мальчик забежал в подъезд. Ожидая лифт, можно потерять слишком много времени, поэтому Джерард, не раздумывая, понесся по ступенькам на шестой этаж. «Лишь бы обошлось… Лишь бы обошлось…» Дверь хлопнула. Мальчик, казалось бы, даже облегченно выдохнул. Но с кухни послышался голос отца: — Семь минут. — В коридор вышла дрожащая мать, сочувствующим взглядом смотря на сына. Не обошлось. Снова. — Ты опоздал на семь минут. Я вздрогнул от внезапно раздавшегося звонка, отвлекавшего меня от мыслей. Зажмурившись и помотав головой, я окончательно вернулся в реальность. Школа. Карие глаза. Пропущенный урок. Столовая. Следующий урок уже нельзя пропускать. Нехотя я вышел из-за стола и направился на второй этаж. В коридоре меня неожиданно схватили за руку, не позволяя идти дальше. Я повернул голову в надежде увидеть просто обознавшегося человека, но это был мой сосед по парте. Стараясь не смотреть ему в глаза, я попытался вырваться, но меня держали слишком крепко. В коридоре была огромная толпа учеников. Меня тащили вперед, и отовсюду слышались недовольные возгласы. Мне оставалось только отвернуться и ждать, когда меня отпустят. Я догадывался, что ему нужно. Не каждый человек будет стоять спокойно, когда от него вот так вот убегают. Всем нужны объяснения. Но парень ничего не говорил. Он просто тянул меня за собой, а я, зажмурившись, и не сопротивлялся — я все равно ничего не скажу. Наконец я услышал, как хлопнула дверь, и меня отпустили. Открыв глаза, я понял, что мы находились в кабинете химии, который закрыли на время ремонта. — И… что это было? — неуверенно раздалось сбоку. Я повернул голову и увидел те самые карие глаза. Сердце забилось сильнее, на лбу проступили капельки пота, дыхание участилось. Я выглядел безумно в самом начале панической атаки. Не потеряв еще полностью контроль, я дрожащими руками расстегнул рюкзак и достал очки с черными стеклами. Перед глазами все уже порядком поплыло. Совсем не целясь, я кинул очки в сторону парня, надеясь, что он применит их по назначению. Глаза закрывались. Я почувствовал, что начинаю падать. Словно издалека послышался голос: «Я за врачом». Темнота. — Кому сказал — не отклоняться! — кричал отец, кидая в сына очередную вилку. Мать уткнулась лицом в ладони и пыталась успокоить истерику. Мальчик, не шевелясь, послушно стоял у стенки, боясь разозлить отца еще больше. По щекам уже давно стекали неконтролируемые слезы. — Семь минут… В каждой минуте шестьдесят секунд… Считай, сколько секунд в семи минутах! Мальчик зажмурился, пытаясь в затуманенном разуме применить хоть какие-нибудь математические знания. Ничего. Ничего не получается. Он не может что-либо посчитать в таком состоянии. Но нельзя подавать виду. Будет только хуже. — Ч-четыреста… Четыреста двадцать… — пробормотал Джерард, вжимаясь в стену и пытаясь казаться меньше. — Мать! — крикнул мужчина, коварно улыбаясь. — Готовь четыреста двадцать вилок… Резко, в холодном поту я поднялся, как мне показалось, с кровати, но меня тут же уложили обратно. — Тихо-тихо, ты куда это собрался? Полежи еще, — раздался совсем рядом женский голос. Голова гудела. Слышался треск электричества. Любые звуки воспринимались слишком громко. Перед глазами еще все расплывалось. Ничего не видя, мне оставалось только слушать. — Доктор, что с ним случилось? — голос того парня. Я все равно ничего не скажу. — Если честно, я не уверена, — немного подумав, ответила врач. — В его медицинской карте об этом ничего не написано… Хотя из-за сильных стрессов вполне возможна непродолжительная потеря сознания... Пожалуй, на сегодня для него уроки закончились. Меня начали слегка трясти. Я открыл глаза, но из-за яркого света снова зажмурился. Немного поморгав, зрение пришло в норму. Белые стены, шкафы с медикаментами, миссис Стоун. Я в школьном медпункте. — Как самочувствие? Перед глазами не расплывается? Голова не кружится? Не тошнит? — расспрашивала женщина. Я неуверенно потряс головой, еще раз убеждаясь, что у меня нет всех этих симптомов. — Нет, теперь все хорошо, — сказал я, и доктор одобрительно кивнула, что-то записывая на листок. — Тогда сейчас ты пойдешь домой, а… — женщина пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить имя. — Напомни, как тебя зовут. — Фрэнк. — …а Фрэнк проводит тебя, чтобы убедиться, что все в порядке. Справку я напишу, за прогул не засчитают. Можете быть свободны. Берегите себя. Медленно поднявшись с койки, я поблагодарил женщину и, чуть покачиваясь, вышел из медпункта. За мной послышались хлопок двери и шаги. Как бы то ни было, а поблагодарить парня надо. Он мог просто оставить меня в том кабинете, и мало ли к каким последствиям это бы привело. Я остановился, закрыл глаза и развернулся на сто восемьдесят градусов. — С-спасибо, — прочистив горло, тихо сказал я. После потери сознания голос еще не до конца прорезался. — Открой глаза, — сказал парень. Я отрицательно покачал головой. Из-за моих заморочек я не могу спокойно поблагодарить человека. Ситуация неловкая, и мне безусловно стыдно. — Я сделал, что ты просил. Открой, пожалуйста, глаза. Сжав кулаки, я открыл глаза, но все еще смотрел в пол. Постепенно переводя взгляд на парня, я наконец полностью смог посмотреть на его лицо. На нем были… очки. Да, те самые черные очки. Он выполнил столь нелепую просьбу. Последний раз, когда я попросил человека сделать это, надо мной рассмеялись и хорошенько толкнули. Тут я понял, что ни разу не посмотрел на парня с того момента, как проснулся в медпункте. — Спасибо! — уже тверже сказал я, все еще восхищаясь этим поступком. Об этом говорило и мое выражение лица: брови в удивлении были приподняты, а рот слегка приоткрыт. — Э-э, мы так и не познакомились… Фрэнк. — Парень, немного удивившись такой реакции, неуверенно протянул мне руку. Вспомнив, что передо мной все-таки человек с карими глазами, я немного поколебался, но все же ответил на рукопожатие. — Джерард, — ответил я, подтверждая свои слова кивком. Фрэнк слегка улыбнулся, а потом неожиданно нахмурился. — Так почему ты убежал из класса? Я резко отдернул руку и отвернулся. Я все равно ничего не скажу. Быстрыми шагами я вышел из школы. Но сзади постоянно слышались шаги.