Смерть - наш конёк.

Что бы там люди не говорили о прелестях жизни – о смерти они просят чаще. Как бы они не старались ловить эти счастливые мгновения рядом с любящими людьми, рядом со своими детьми, смерть они вспоминают, боязливо, нехотя, осторожно, запретно и болезненно позволяя точащей, как червь, мысли появится в голове в моменты отчаяния… Мир испортился. Он прогнил, опустился, иногда кажется, что ад уже вышел из недр. Шекспир был толковым мужиком. Не зря он объявил во всеуслышание о том, что все бесы здесь. Мы давно уже идём в ногу со временем, снимая дорогие квартиры в центре города, покупая часы в швейцарском магазине, состоя в его ви ай пи-списках… мы такие же как и все. Возможно, чище. Возможно, менее лживые. Мир прогнил, пропах зловониями бензина, спирта, грязи, человеческого лицемерия и денег. Деньги прямят этим притоном. Можно купить всё. Можно всё продать. Жизнь. Смерть. Люди играют в бога, продолжая боятся внутренне его расправы. А мы идём рядом и улыбаемся, заботливо толкая каждого на эту мысль, запирая в омуте страха, скрещивая добро и зло, стирая эту линию. Человек свободен в действиях и решениях. Принимай участие в своей жизни. Принимай решение… - Принимай решение, - грубо буркнул мужчина, лениво облокотившийся о резную деревянную стойку в тёмном углу магазина. Помещение было завалено старой макулатурой, уложенной в большие и пыльные стопы, создавая подобия лабиринтов по тёмной и душной комнате. Входя внутрь казалось, что снаружи нет современного города, с его множеством пестрящих вывесок, кофеен, огромных торговых центров, завлекающих яркими рекламами. Товары. Товары. Товары. БОЛЬШЕ ТОВАРОВ! Конкуренция. Спросы. Предложения. Цены. Конкуренция. Конкуренция. Даже бесу, чтобы прожить, нужно крутиться. Крутись и выживай. Принимай решение. - Я думаю… - женщина дрожащими пальцами поправила вылезшие из-под тёмной шляпы светлые волосы. Она выглядела очень аккуратно в своём костюме типа пиджак-юбка. – Повторите ещё раз, пожалуйста. - Вы так боитесь решения? – единственный живой владелец этого помещения выглядел под стать двадцать первому веку. Он был как и все статные мужчины высок, широколиц, хорошо сложен и внешне груб. Хотелось смотреть в эти пугающие тёмные глаза излучавшие нечто бесовское. Он скучающе стоял за прилавком и прожигающе наблюдал за своими посетителями. Его тёмный бизнес-костюм абсолютно не сопоставлялся с пыльными фолиантами, которые можно было найти в этом странном, затхлом месте. Эти позолоченные антикварные чайники, кожаные переплёты, серебряные вилки и ложки с голыми грудастыми русалками в основании… - Знаете, - осторожно начала женщина снова, касаясь рукой трости у основания прилавка, - смерть на двоих – это то, что мне надо. - Смотря, что Вы имеете в виду, - заинтересованно встрепенулся мужчина, ожидая заключение нового, за сегодня седьмого контракта. Не всегда бывают такие продуктивные дни. Иногда даже не всегда такие продуктивные месяцы. А сегодня людям как будто и подавай что только смерть. Как будто май - лучший месяц для смерти. Нет. Лучшее время – осень. Тогда и жить-то не хочется бесам, не то, что людям. - Мои годы поделить на нас двоих, чтобы мы вместе прожили с ней одинаково долго. - Сложное решение? - Она больна раком, - упираясь невидящим взглядом куда-то за спину «бизнесмена», прошептала еле слышно женщина и постарела, как будто бы на десять лет, сгорбившись над своей тростью. Не помогала ни шляпа, ни юбка, ни пиджак выглядеть молодой в рассвете сил бойкой девушкой за сколько-бы-там-ни-было-дцать. - Полтора года, - безапелляционно отрезал бес, в какой-то момент сжалившись над участью людской, но вовремя спохватившийся. Бизнес не пойдёт в гору, если делать скидку на каждые печальные глаза. – Может несколько меньше. - Я согласна, - оглядываясь за спину в пропускающее вечерний свет окно, небрежно бросила дама в шляпе. Она как будто искала кого-то глазами . - Это ваше, - протянул статный бес черный атласный браслет с тёмным камнем. – Один вам, другой ей. Не обязательно носить все время, главное надеть единожды одновременно, - второй был точной копией. - Благодарю. - Спасибо за жизнь, - бросил он уходящей женщине, когда услышал, как прикрылась дверь. – Смерть – наш конёк. Это была не сама пыльная работа, но достаточна оригинальная. Приходило не так много людей, но их лет хватало, чтобы начальство было довольно. Крутись и выживай. Иногда заглядывали действительно печальные случаи, например, в позапрошлом месяце был контракт на продление жизни одной паршивой актриски ценой своей жизни. Не то чтобы это было благородно, скорее глупо, но парня всё равно никакого светлого будущего не ждало впереди. Хотя ни один бес бы и не стал отговаривать. Он бы не сделал, сделал бы другой. В конце концов, конкуренция. Где спрос, там и предложения. Немало бесов, мечтающих получать привилегии за отбирание жизней. Крутись и выживай. Немало и молоденьких девиц, захаживающих в антикварный магазинчик не только ради красавца продавца, но и ради смерти своего пожилого любимого мешка с деньгами. В клоаке ценностей каждый борется, как может. Когда одни борются за жизнь, другие отдают половину своей жизни за смерть другого. Решение каждого. - Ну что ж. Приняли решение? – точно жмурящийся на солнце кот, протянул брюнет за прилавком, оглядывая светскую львицу в возрасте.