What do you want?

- Чего ты хочешь? Для Шерлока Холмса она готова была сделать все, что угодно. Что бы он не попросил, что бы не пожелал, она готова была выполнить беспрекословно. Иногда, лежа в холодной кровати и пытаясь заснуть, она ловила себя на мысли о том, что ради него она могла бы не просто умереть. Ради него она была готова убить, украсть, предать, сделать самое ужасное, что только может сделать обычный человек. Она готова была перейти все границы благоразумия и морали ради него. Хрупкая, неуклюжая, незаметная, неуверенная Молли Хупер и властный, ловкий, умный и известный Шерлок Холмс. Что она может сделать для него? Что такого может сделать она, чего не может он? Что такого может дать ему она? - Тебя. Ее громкий вздох, пронзивший тишину. Его шаг, уничтоживший расстояние. - Я всегда твоя, - ответила она тихо. - Нет, Молли, - покачал он головой, глядя на нее с печалью в глазах, - ты никогда не была моей. Единственная, кто не принадлежал мне, - Шерлок замолчал и усмехнулся, но не по-злому, не ехидно, как обычно он делает, в очередной раз сталкиваясь с человеческой глупостью, а с сожалением, искренним сожалением. - И теперь я понимаю, как был глуп, пренебрегая твоей помощью, пренебрегая обладанием тобой. Ведь ты одна такая в целом свете, кто готов был отдаться мне без остатка... Краска снова залила ее лицо в самый неподходящий момент, голова сама опустилась, прервав их зрительный диалог, но он не позволил порвать эту связь окончательно. Его пальцы осторожно коснулись ее подбородка, так аккуратно Шерлок держал только скрипку - Молли ни раз видела, как он играет, она знает, как красиво это выглядит со стороны. Странно было осознавать, что она и он могут выглядеть красиво. Он один - да. Она одна - нет. Они вместе - кто знает... Только догадки, только мечты... Которые воплощались в реальность с каждой секундой, пока она продолжала думать о том, что он от нее хочет. - Молли, милая Молли, - проговорил он, продолжая смотреть на нее, - не подумай дурного, прошу. Ведь ты никогда не думаешь обо мне плохо, верно? Даже когда я обижаю тебя, даже когда говорю обидные и грубые вещи в твой адрес - ты никогда не злишься... Я - не поэт, и не умею говорить красиво, ведь я - сыщик, и я умею лишь логично думать. Поэтому прости меня Молли, милая Молли, за все то плохое, что я тебе говорил. Позволь мне... - Шерлок, - пролепетала она, - я не жду от тебя извинений, я ничего от тебя не жду. Ты ни чем мне не обязан, и тебе не нужно делать вид, будто... будто я тебя хоть каплю интересую... будто... - Молли глубоко вздохнула, - будто я тебе нравлюсь как друг или как женщина, или как хоть кто-то еще. И может... Может я сейчас спорю ужасную глупость, как делаю всегда, когда ты рядом, но... Тебе не обязательно целовать меня, чтобы получить от меня что-то, чтобы, как ты говоришь... "обладать мной", - эти слова она словно бы проглотила. - Оставь всю философскую лирику Джону и его блогу, а со мной будь... будь собой. Будь грубым, будь невоспитанным и холодным, какой ты обычно и есть! Тебе не нужно притворяться, чтобы получить от меня что-то... Ты и так все от меня получишь. Все, что хочешь, Шерлок. Все, что хочешь... Они стояли друг на против друга и никто не смел пошевелиться. Молли просто боялась это делать. А Шерлок... Даже Господу Богу не известно, что творится в этой странной голове. Что уж говорить о его сердце?.. - Так, чего ты хочешь, Шерлок? - повторила она свой вопрос, наигранно изображая уверенность и отрешенность. - Тебя, - снова был ответ. - Я в твоих руках, - ответила Молли, касаясь запястья его левой руки, что ласкала ее алеющую скулу. - Я уже твоя. Шерлок ничего ей не ответил, лишь продолжал стоять неприлично близко к ней, чувствуя, как быстро колотится ее маленькое сердце. Молли завороженно смотрела в его глаза, в которых отражался, кажется, сам поток времени, такие они были непроницаемо прекрасные, такие не человечески восхитительные, такие необычные, как он сам. Никогда еще не стояло перед ней такого сложного выбора. Отпрянуть и уйти, разбив навсегда возможность ощутить его человечность. Приблизить и почувствовать, чтобы навсегда запомнить и сохранить в своей памяти этот момент. Остаться и стоять так вечность, пока Земля не сойдет с орбиты. И как обычно он все решил сам, коснувшись ее губ. Сложно было назвать это поцелуем - это больше и прекраснее, чем она только могла вообразить. Молли будто бы открыла новый мир, волшебную страну, полную прекрасных детских грез. Его сухие губы, уверенные движения, некая ненамеренная грубость, размеренное дыхание - все это было им. Часть его души, которую он любезно ей подарил на время этого единения. Молли не верила, что это происходит с ней, здесь и сейчас, рядом с Шерлоком Холмсом, идеальным Шерлоком Холмсом. Она стоит подле него, она целует его, а он целует ее, она дышит им, а он вынужден дышать ею. Нравится ли ему это? Плевать, эгоизм и храбрость взяли свое, и она уже совсем не думала ни о ком и ни о чем, лишь продолжая поцелуй. Воздух кончался, и в темноте закрытых век начали взрываться маленькие фейерверки. Мысленно она протестующе закричала как обезумевшая, но в жизни она лишь опустилась на полную стопу и возненавидела это ощущение устойчивости. Все это время она тянулась к нему на носочках, а он сгибался к ней, но все равно разница в росте оставалась слишком большой. - Это было очень грубо, Шерлок, - проговорила Молли как бы и не своим голосом и тут же закрыла рот рукой, чтобы остановить саму себя. - Такой я и есть, - ответил он уже не вкрадчивым шепотом, а обволакивающим бархатом своего голоса. - Грубый, циничный, эгоистичный и высокоактивный социопат. - И чего же ты хочешь? - Уже ничего, - ответил Шерлок, огибая ее трясущуюся от страха фигуру. - Уже почти ничего, - проговорил он, спиной падая на подвижные двери и исчезая за ними в коридоре. Молли не сразу поняла, что его больше нет рядом. Все это время она лишь инстинктивно водила пальцами по своим губам. Он касался их, он чувствовал ее. Чувствовал ли? И вообще умеет ли он это делать? Способен ли на такое? Она закрыла глаза и потрясла головой, выбрасывая все вопросы из своего разума, прерывая мыслительный процесс. Сегодня можно немного отдохнуть от вечной болтовни у себя в "коробке". Молли неуверенно повернулась к дверям, через которые он ушел несколько минут назад. Она протянула руку, чтобы толкнуть одну из них, но сумка соскочила и остановилась на сгибе локтя; неловко ее поправила и, проведя по длинной ручке вниз, наткнулась пальцами на открытую молнию. Из прорези выглядывала темно-синяя папка с выбившимися листами, на которых стояло ее имя. Резкий звонок заставил Молли вздрогнуть и прийти в себя окончательно. Она выудила телефон из кармана и провела по экрану, чтобы снять блокировку и прочитать сообщение. "Я всегда буду хотеть тебя ШХ" Синяя папка шлепнулась на стол, и Молли погрузилась в чтение, помечая в заметках на смартфоне план действий. Для Шерлока Холмса она была готова сделать все, что угодно. Даже убить его самого.