Нет предела.

Стояла ранняя весна, и на улицах Нью-Джерси еще лежал снег. Температура не превышала нуля градусов, поэтому он не таял. Словом, в «Штате садов» зимы довольно холодные, гораздо холоднее, чем в других уголках Америки. Деревья все такие же голые и одинокие, стоят себе по обе стороны от такой же одинокой и пустой дороги. На этой улице порядка десяти домов, одни выглядят более богато, другие более скромно. В одном из таких домов живём мы. Наша семья, состоящая из двух человек, недавно переехала в этот новый дом. К тому же, местные жители относили это жилище к «богатым» домам, потому что помимо нового двухэтажного коттеджа, перед зданием красовался чудесно убранный сад. Зимой не было видно насколько он красивый, но стоило снегу растаять, как умелые руки моего мужа приводили сад в настоящее произведение искусства. Сам дом смотрелся величественно: высокие окна, стеклянная входная дверь с причудливым узором, лоджия, на которой стояли два бардовых кресла. Летом мы проводим вечера, сидя на них, попивая чай и кофе. А зимой кресла ставили в подвал, чтобы тех не засыпал снег. К входной двери коттеджа вела гранитная лестница, украшенная клумбами, радовавшими глаз в летнее время года. Мы жили тут чуть больше года, но уже подружились со всеми соседями. Удивительно необычная пара: учитель истории - Джерард и свадебный фотограф - Фрэнк. Мы сыграли свадьбу два года назад, а наши родители купили нам этот чудесный дом в качестве подарка. Жизнь шла своим ходом, и нас это устраивало. Только семейного счастья становилось с каждым днём все меньше и меньше.

***

Утро не было чем-то особенным, как прежде. Я и Джерард спешили на работу, забывая друг о друге. – Я ушел, – промычал он, выходя из дома и захлопывая дверь за собой. "Ну да, сегодня он опять возьмёт красную машину, а мне, как и всегда достанется чёрная." – подумал я, допивая свой утренний чай. Да, как и у любой американской семьи, у семьи Уэев (я взял фамилию мужа) было две машины. Только вот проблема в том, что мы оба полюбили красный миникупер, и я каждый раз расстраивался, когда Джер забирал машину на день. Хотя, это по-детски глупо обижаться на такое. Я работаю свадебным фотографом, и сейчас как раз опаздываю на очередное торжество, посвященное двум голубкам. Наконец, допив отвратительный травяной чай, я сел в ненавистную мной черную "тойоту", кинув на заднее сидение фотоаппарат и прочие принадлежности. На этот раз, праздник устроили в местной церквушке и зал был украшен скромно, в белых тонах, прямо как на нашей с Джерардом свадьбе. Помню, как сильно я волновался, а мама стояла рядом и успокаивала меня. Мы сидели с ней в отдельной комнате перед венчанием, она поправляла мне костюм и говорила, что она, наверное, самый счастливый родитель в мире. Мать сама выбирала костюм: белый пиджак и такие же белые брюки; она, похоже, мечтала о дочери и неоднократно представляла, как будет выбирать ей свадебное платье, только вот я все испортил. Потом зашла Донна – мама моего возлюбленного, она поцеловала меня в лоб и сказала, что очень рада за нас с Джерардом. Затем она расплакалась, и моя мама пошла с ней в уборную, чтобы успокоить. Только вот моего отца в этот день рядом не было. Узнав о том, что я выхожу замуж за парня, он взбесился, но принял эту новость. На мою свадьбу он не пришёл, расценив моё решение о свадьбе, как предательство. Естественно, он же хотел «нормальную» семью. А вот мать была счастлива, она, как никто другой, понимала меня и старалась поддержать. Я боялся споткнуться у алтаря, боялся говорить, а когда священник произносил свою речь, то меня начинало трясти. Настолько волнительно это было. Чёрт, ну как же нам повезло, что в Нью-Джерси легализованы однополые браки. Это был самый счастливый день в моей жизни, отчасти поэтому, я и стал свадебным фотографом. Я хотел, чтобы люди сохраняли память об этом дне на всю свою жизнь. Я пытаюсь настроить фотоаппарат, но из-за яркого света, который проникает в церквушку через высокие окна, фотографии получаются засвеченными. Тогда я лезу в сумку и достаю бленду – эта такая штуковина, которая помогает мне фотографировать при ярком освещении. Мгновенно нацепив бленду на объектив, настраиваю светочувствительность. Спустя несколько минут я уже вовсю фотографирую гостей. Невесты ещё не видно, а вот жених уже стоит у алтаря и нервно смотрит на наручные часы. Одет он довольно скромно: чёрный смокинг, волосы зачесаны назад. Но этот парень выглядит чертовски счастливым, и я был таким. Был? Я, вроде, и сейчас счастлив, только будто бы огонек, который однажды зажег обычный учитель истории, начал угасать. Я постарался отогнать от себя дурные мысли и продолжил фотографировать. С минуты на минуту должна выйти невеста, я прежде не видел её, только жениха, потому что он договаривался со мной. Почему-то мне очень интересно, как она выглядит. Это чувство напоминает мне, как в школе я ждал результатов тестов. Волнующе. Вот мужчина в цилиндре (вероятно отец невесты, хотя может и дядя, неважно, мне-то какая разница) ведет под руку молодую девушку, она такая худенькая, обтягивающее платье до пола только подчеркивает это. Я начинаю фотографировать, важно запечатлеть каждый момент, не упустить ни одной мелочи. Невеста идёт медленно, стараясь не наступить на подол платья. Видно, что она волнуется. Не бойся, я тоже волновался. Вот она подходит к жениху и смотрит на него влюблёнными глазами. Отличные получились фотографии, я уже вижу, как они висят у молодоженов над кроватью. Священник начинает свою речь – это, наверное, мой самый нелюбимый момент, каждый раз я слушаю одно и то же. Новобрачные говорят заветное «да» и бегут к выходу, где их встречают поздравлениями и цветами. Я успел запечатлеть буквально каждый момент. Потом я ещё долго фотографировал гостей и виновников торжества, а после поехал домой.