Я волновался, идиот.

Мино просыпается, потому что чёртово солнце долбит по глазам, и башка гудит так, будто огроменный пароход бороздит просторы его мозга. Невероятным усилием он пытается разлепить веки, одновременно с этим вспоминая, что за дерьмо он творил. И именно в этот момент уши режет отвратительный звук мобильного, и почему Мино, твою мать, не вырубил его вчера. - Абонент внимательно, чего хотел? – голос у абонента хриплый и прокуренный, хотя Мино не курит. (не курит же?) И вообще, позвонившему человеку крайне повезло, что технологии ещё не дошли до того, чтобы передать отменный запах перегара изо рта Мино. - Ты мудак конченый, понял? Спасибо ещё, что удосужился нажраться после концерта, а не до. Всей группой до тебя дозвониться пытались, но ты же чёртов президент, не царское это дело – отвечать. Или ты оглох за ночь? – голос Сынхуна кажется нервным, возможно, беспокоящимся. Но больше всего Сон улавливает злые нотки. - Злишься, что без тебя? – на том проводе затыкаются, а Мино усмехается, опуская руку с дивана, и пытается найти банку пива, оставленную на полу на случай дикого похмелья. Оставлял ведь? Или приснилось? Когда пальцы наконец касаются холодной жестянки, Хун продолжает снова, срываясь на полу крик. - Маленький поганец, слушай сюда, я в получасе езды от тебя. Если я приеду, а ты все ещё будешь походить на пьяную свинью, я тебе все кости переломаю. - Захотелось отбивной, Сынхун-а? – Мино ржёт и отключается, прикладывая банку к горящей голове. Сейчас приедет и начнёт нотации читать. Типа старше и мудрее. Сон думает, что Ли такой же кретин, как и он, поэтому вообще непонятно, что за материнскую заботу он тут строит. И всё-таки идёт умываться, потому что получать в челюсть за весело проведённое время не хочется вообще никак. Скорее всего, в Сынхуна встроены часы, потому что ровно через полчаса он появляется перед квартирой младшего и давит на кнопку звонка. - Господи, да чего сегодня всё трещит-то так? – Мино взывает к небесам и открывает дверь, пропуская замёрзшего и злого как чёрт Ли в коридор. - Сынхунни, смотри, я как огурчик, ты счастлив? – Сон мило улыбается, а старший тяжело вздыхает, снимая промокшие ботинки и проходя на кухню. Хозяин квартиры перестаёт лыбиться и спешно следует за гостем. - Дружище, я не понимаю, ты чего такой психованный? Критические дни? Что я такое сделал, что ты так взъелся? – Мино прямо смотрит на Сынхуна и усиленно пытается вспомнить, неужели он и правда что-то натворил? - Похоже, ты не догоняешь, но Сынюн пришёл просто в неописуемый восторг, когда сразу после выступления ты уехал, а ему на телефон пришла смс, гласящая: «Неплохо справились, чуваки, а теперь я буду отрываться». Без предупреждений. Даже нам ничего не сказал. Джину так расстроился, что чуть не расплакался, и с лицом помирающего животного сел в такси и уехал. Ты мог бы сказать хотя бы мне! Мы же лучшие друзья, разве нет? Ты спросил, злюсь ли я из-за того, что ты пил без меня. Чертовски! – Старший барабанил пальцами по столу, с особым рвением разглядывая кухонный гарнитур. На мелкого предателя смотреть не хотелось совсем, а после словесного поноса во рту стало так горько, будто пил Сынхун, а не Мино. Сон ошарашенно смотрел на друга перед ним. Он и подумать не мог, что таким (а таким – это каким?) поведением умудрился принести столько хлопот. Младший садится на стул напротив Хуна и смотрит ему в глаза. Вроде обычные. Обычные, тёплые сынхуновские глаза. Чего он разорался-то? - Придержи коней, ладно? Приношу свои извинения, я не знал, что вы так трепетно относитесь к времяпровождению после концертов. Но я ведь пил один, не в компании тёлочек, и никаких других лучших друзей со мной не было. Потому что их нет, Сынхун-а, знаешь же, что ты единственный, с кем я так общаюсь. - Я волновался, идиот. Ты не отвечал на звонки. Очень хорошо, что ты утром оказался в квартире, а не в какой-нибудь луже без сознания. Кто ж знал, что ты расслабляешься дома. А вдруг кто на тебя пьяного напал во дворе и вообще, и вот… - И это я идиот? – Мино берёт Сынхуна за руку и снова улыбается. На этот раз без намёка на насмешку или что-то в этом роде, просто улыбается так, как улыбаются самым надёжным, верным и любимым друзьям (или не друзьям). – Может, я и без мозгов, но бухать один в каком-то заведении точно не стал. Но зря, наверное, тебя не позвал. Было бы веселее, конечно, с такой-то истеричкой, - Ли уже гневно нахмурил брови и открыл было рот, чтобы высказать всё, что он об этом думает, но Мино сразу же продолжил, – но я просто устал. Мне не хотелось вчера разговаривать и вообще находиться в какой-либо компании, даже если это вы. А напиши я, что дома, ты бы обязательно припёрся. Я ещё раз извиняюсь. И ещё попрошу прощения у ребят, не хотел вас обижать. Сынхун поднялся со стула, выдёргивая ладонь из мягкой ладони Мино, младший сразу же встал следом, решив, что Ли его не простил, и был готов уже встать на колени, но Сынхун подошёл к нему и обнял за шею. - Я простил тебя тогда, когда ты ответил на звонок, - лёгкий шёпот на ухо, от которого Мино незаметно дёрнулся. - Ты знаешь, - Сон запустил руку в волосы старшего, перебирая их, – иногда мне кажется, что мы ведём себя не как друзья. – А ещё я до сих пор пьян, поэтому могу продолжать творить херню, и ты меня не остановишь. Мино целует медленно, ожидая того, что сейчас ему точно разобьют нос, но Сынхун только сжимает его ещё сильнее и улыбается в мыслях. «Будто бы я пытался тебя остановить». У Мино в голове взрывается целая Вселенная, он углубляет поцелуй и думает, какого чёрта они раньше так не делали-то? Позже Сон будет спихивать всё на спиртное и больную голову; Тэхён, мелкая заноза в заднице, - ржать и спрашивать, почему тогда Сынхун-хён живёт теперь с Мино. Ли же, как самый адекватный в этой группе упоротых недоумков (есть ещё старшенький Джину, но у того детство играет в одном месте, а ещё новое аниме вышло недавно), наблюдает за этими перепалками и молчит. Потому что кому, как не ему, знать, что ночью Сон забывает про эти глупые отговорки, целуя сынхунов живот и хриплым голосом почти про себя говоря о том, что давно любит своего правильного Сынхунни. Если алкоголь в чём-то и виноват, то только в том, что теперь Сынхун просыпается по утрам от того, что Мино опять запрокинул свою лапу на его многострадальное бедро, а руки тупого донсена так обхватили его плечи, что даже и не выпутаться. Ли матерится и пытается снова заснуть. А ещё на полу теперь две банки холодного пива, одной на двоих ведь не хватает.