Хвост священной коровы

Из кабинета DADA раздавались звуки топора, которые смолкали только на время визга пилы. Периодически дверные щели пыхали побелкой или утробно рыгали опилками в глаза подглядывающим и в уши подслушивающим. Уроки должны были начаться со второй половины сентября. До тех пор учитель не выходил даже к обеду, командуя взмыленными эльфами. И вот, свершилось. 1 Потом говорили, что ОН вошел в Большой зал не один. Кто-то определенно шел следом. Надвигался вечер и все были заняты ужином и ежевечерними сплетнями. Вместо мантии на нем был черный плащ, накинутый на плечи. Гриффиндорцы, как всегда, бросались едой, гомонили и ёрзали. Он некоторое время постоял рядом, но все же промолчал и прошел мимо. У стола Рейвенкло он даже не задержался, а двинулся сразу к профессорскому и сел на стул между Снейпом и директором. Место пользовалось не лучшей репутацией. Зельевар отвлекся от изучения миски с солеными огурцами и смерил гостя взглядом. Но сказать гадость не успел. Дамблдор, дружелюбно улыбаясь, поспешил объяснить возможности эльфийского обслуживания: - Закажите что-нибудь. - Пива, - сказал незнакомец. Голос был неприятный. - Нету, - неприязненно буркнул Снейп. Он распознал "рейнский" выговор. - Я заплачу, - тихо и как бы неуверенно сказал чужак. Тут бы и случиться неприятной истории, но ужин закончился. Гриффиндор длинно и разочарованно выдохнул. Снейп остался жив. 2 Преподаватель DADA не был стар. Но волосы у него были почти совершенно белыми. Под плащом он носил потертую кожаную куртку со шнуровкой у горла и на рукавах. Манжеты куртки были по самые локти густо покрыты набивками. Он поднял с пола сверток, плотно укутанный овечьими шкурами, разрезал шпагат и сел за преподавательский стол. Эльфы споро принялись развешивать картины по заранее оговоренным местам. И тут он ее услышал. Она шла медленно, шлепая по полу. А потом он ее увидел: спутанный ореол рыжеватых волос окружал непропорционально большую голову, сидящую на короткой шее. Глаза чуть светились в предвкушении. Вдруг она широко улыбнулась, словно похваляясь рядами белоснежных зубов, хотела что-то сказать, но передумала, захлопнув челюсть с таким грохотом, словно захлопнув крышку сундука. Потом все же решилась: - А где парты? Джинни Уизли не ожидала, что кабинет DADA изменится столь разительно. 3 Когда Геральт открыл глаза, песок в часах уже пересыпался до конца. А значит, он спал даже дольше, чем следовало - второй урок уже должен был начаться. Он взял меч в одну руку, другой провел по крышке саркофага, выговаривая формулу, затем легко сдвинул плиту на несколько вершков. Тишина. Он отодвинул крышку еще больше, сел, держа оружие наготове, высунул голову. На стенах кабинета плясали странные тени. Ученики робко сгрудились у стены, деликатно позволяя профессору спать, сколько он пожелает нужным. Воспитанные дети. Может и зря он предпринял такие методы безопасности для послеобеденного сна. 4 Особенно выделялся рвением в учебе худенький черноволосый мальчик в серой майке, растянутой до размеров платьица. На занятиях его огромные глаза, зеленые, как весенняя травка, блестели, как две звездочки. Знаменитое Дитя-Неожиданность. - Плохо! - шипел Геральт. - Слишком близко подходишь! И не руби вслепую. Я же сказал, самым концом меча по шейной артерии! Где у гуманоида шейная артерия? На макушке? Что с тобой творится? Сосредоточься, Гарри! Мальчик, ловко ступая по бревну, проделал быстрый поворот, рубанул легко, тут же отскочил. Разрубленная картина Жоана Миро отлетела в сторону. - Ну, наконец-то! - крикнул Геральт. - Наконец-то понял! Отступи и давай еще раз. Хочу удостовериться, что это не случайность! - Дадаисты не представляют собой ничего, ничего, ничего, несомненно, они не достигнут ничего, ничего, ничего, - процитировал Поттер и вновь в пируэте рубанул мечом по восстановленному домовым эльфом портрету. 5 Охота на возрождающегося Волдеморта стала национальным спортом, сродни Олимпийским играм у маглов. Много позже, четырехкратный победитель Волдеморта Бем согласился со своей извечной противницей, Сью Ли, обошедшей его в финале последнего сражения по очкам, что уроки Мировой Художественной Культуры серьезно сказались на его мировоззрении и дальнейшей жизни.