Одержимый прошлым

      Солнце светило слишком ярко для такого дня. Мне кажется, что природа всегда потешается над людскими трагедиями. Но люди умирают каждый день, так зачем нам вообще поминать тех, чьим именам повезло попасть в летописи? В этом суть невежества этого мира. Люди все забывают, воспринимая только то, что видят и слышат в данный момент. И не знают на какие грабли наступают.       Мир глазами историка совсем иной.       Лето, 11 июля. Для одних людей - выходной, для других - будний день, для третьих - годовщина, для меня... Войны и один дерзкий научный труд.       Я захожу в аудиторию. Как же мне это напоминает древний Рим, амфитеатры.       Для многих людей мир - это то, что можно купить и продать. Но для меня - это то, что накапливались веками, писалось долгими, бессоными ночами, изобреталось несмотря на неверие окружающих и угнетение, достигалось и опустошалось кровопролитным войнами, то, за что отдавали жизни, богатства, чувства, ради чего проходили огонь и воду, предавали, убивали, спасали, надеялись, созерцали, творили. И то, ради чего все эти люди принесли жертвы, сегодня мы можем назвать своей личной, неприкосновенной собственностью. Электроника, книги, дом, работа, социальный статус и даже свобода - это все то, что легло огромной тяжестью на судьбы тысячи, миллионов людей.       И я никогда не испорчу ни одну вещь в порыве гнева или по ненадобности. Не потому, что я платил за неё свои деньги. Потому, что высмеять и уничтожить по пустякам идею или вещь - значит нагло втоптать мечту её создателя в грязь.       ... В аудитории пока ещё никого нет. Все подтянутся только к самому началу лекции. Тишина. Тишина - самая приятная музыка.       Я беру старую, потрепанную книгу. Надпись на ней ещё несколько лет назад облупилась, но я помню. "История возникновения христианства". Я мог бы купить новое переиздание этой книги... Но мне нравится именно это. Чем раньше она была изданна, тем явнее её коверкали, а значит - легче было докопаться до истинны. Тем более... От неё пахнет ветхостью и пылью. Мой любимый запах. Запах истории.       Когда я ещё поступал на исторический факультет, я с самого начала задал себе цель стать религиоведом. Пусть работа малооплачиваемая, непопулярная, в некоторых сферах опасная, и ненавистная любыми приверженцеми любой религии... Но мне нравилось смотреть на реакцию людей когда им доказывали, что то во что они верили : боги, молитвы, пожертвования, своды предписаний и прочая религиозная атребутка - всего лишь холодный политический и экономический расчёт. Нравится видеть как они загоняют себя обратно, в зону комфорта, где берут две винные пробки и затыкают ими уши. Нравится как родственники рассуждают о том, что на мою зарплату ничего "дельного" не купить. И не знают что все в мире и так моё, и было созданной для меня, для нас.       Наверно, я жесток. История и люди, которые её творили были жестоки. И таким же жестоким и ценичным будет сам историк по отношению к жизни.       Я уже час стою в раздумьях в пустом, мёртвом лекционном зале. Историю бесполезно описывать в реальном времени. По этому она, чаще всего, остается на бумаге, мыслях или холсте.       Наконец, двери открылись, пропуская бурный поток подшучивающих друг над другом студентов. И как обычно, моими первыми словами за этот день станут:       — Сегодня лекция посвященна истории одной из мировых религий. Сегодня в этом зале будут вестись громкие дискуссии, а правда будет в очередной раз противопостоять лжи. Сегодня здесь в очередной раз будет произнесена истина, которую никто не услышит, включая меня, ибо истина - явление неприятное для любого слуха.       Потому что история - это то, что мы творим сами, вырываясь из круга комфорта и стабильности. История - это идея, которой мы одержимы.