Твоя смерть.

Просыпаюсь в немом крике, весь потный и со слезами на щеках. Скрючившись, сижу на кровати еще пару минут, пытаясь перевести дыхание и успокоиться. Растираю лицо и даю себе слабую пощечину. Чувствую боль. Хорошо. Проснулся. Встаю и иду на кухню, ставлю чайник. На часах 3:24. Вспоминаю, что почти такое же время было и вчера. Сажусь за стол и роняю взгляд на календарь. 28 февраля. В горле снова застревает ком. Встаю и наливаю стакан воды, опустошаю его в пару глотков и аккуратно ставлю в раковину.       Месяц… ровно месяц с твоей смерти, Тоби Рождерс, а я все еще просыпаюсь каждую ночь, выкрикивая твое имя, в холодном поту и дрожащий, как осенний лист. Каждую ночь мне снится один и тот же эпизод, снова и снова, раз за разом, весь месяц. И каждый раз просыпаясь, я думаю, что мог бы помочь тебе, мог бы успеть в тот момент. Но я не успел. Боже, Тоби, я не успел! Мне так жаль! Господи… Слезы снова начинают литься по щекам, и я закрываю лицо руками от стыда, будто чувствуя, что ты смотришь на меня. А смотришь ли?       То задание было последним для нас. Последним для тебя. Слендер знал, я точно это знаю. Он знал, что ты должен погибнуть, так для чего он отправил нас туда? Я пытался говорить с ним об этом, но каждый раз он велел мне заткнуться и держать свой язык за зубами. Нервы у меня стали ни к черту. Постоянно все забываю, порчу. Безликий жалуется на меня, а я то что? Я не знаю, что делать. Правда, Тоби, в этот раз даже я не знаю.       Чайник начинает свистеть, вытягивая меня из мыслей и возвращая к реальности. Наливаю себе кофе и снова сажусь за стол. Смотрю на чашку и еле заметно улыбаюсь. Ты любил кофе. Я знал тебя четырнадцать лет. Так долго… и так мало. Я не думал, что когда-нибудь буду скучать. Вспоминаю твои глаза в момент смерти и вздрагиваю. Хмурюсь, складываю руки в замок и утыкаюсь в них носом. Глубоко вдохнув, замечаю, что пальцы уже давно не пахнут табаком. Ты часто ругал меня за то, что я приучил тебя к сигаретам, и всегда хотел бросить, но ничего не выходило. А я бросил. Для тебя бросил. И даже пить перестал, вот только легче ни черта не стало.       Помню, недавно мне снился сон, будто я успел. Будто я спас тебя, и мы вернулись домой, отдали Слендеру то, что нужно, и отпраздновали удачное возвращение вместе с тобой и Худи. Мы пили пиво, курили кальян, хохотали от души и пели песни. Я очнулся и сначала не понял, что это был просто сон, просто глупый сон! Я вскочил и пулей понесся в твою комнату на дрожащих ногах, но упал на колени и начал рыдать, увидев, что она пуста. Я, взрослый мужик, плакал, как баба. Долго плакал, по-моему, даже заснул у твоей двери, а когда очнулся, то обнаружил себя в своей кровати, а рядом сидел Худи и протягивал мне какие-то таблетки.       Знаешь, Роджерс, я - не гей, черт возьми, но мне иногда кажется, что я люблю тебя, всегда любил, с той самой встречи, когда Он привел тебя к нам, такого испуганного, дрожащего, с подпаленными волосами и оборванной одеждой. Ты долго не мог привыкнуть к нам, стесняясь своих тиков и каждый раз извиняясь за них. Ты никак не мог понять, что мы не такие, как они. Благо, Худи как-то смог разговорить тебя и дать тебе почувствовать себя дома. Я бы не смог, правда, но ты все равно тянулся ко мне, все сильнее привязывая нас друг к другу, и я не заметил, насколько сильной стала связь.       Вспоминаю наше первое задание – улыбаюсь. Ты еще толком не умел ничего и делал все аккуратно и медленно, боясь ошибиться. Но со временем ты освоился. Молодец. Мы и не сомневались. Кофе совсем остыл, а я и глотка не сделал. Залпом выпиваю его и морщусь, поняв, что забыл положить сахар. Перед смертью ты попросил взять тебя за руку, первый и последний раз. Знаешь, до этого ты часто касался меня, но то, как ты сжимал мою руку… это было нечто другое, и я почувствовал это. Ты смотрел на меня и сжимал ее, будто хотел что-то сказать, но ты не смог. И ты умер, прямо у меня на руках.       Я улыбаюсь, а потом начинаю смеяться. Смеюсь так громко, как только можно, и не могу остановиться. Хочется плакать, а я смеюсь. Нервный срыв. Я еще долго смеюсь, до тех пор, пока голос не осип и смех не стал похож на кашель астматика, затем останавливаюсь. Не могу я без тебя. Встаю из-за стола и направляюсь к твоей комнате. Захожу, открываю комод, и среди твоего барахла нахожу пистолет. Проверяю – заряжен. Пихаю дуло в рот и чего-то жду. Жду около минуты. Надавливаю на курок. Вздох. Выстрел.