Холодно...

      Ничего не меняется...       Я все так же рыдаю в подушку каждую ночь, проклиная каждое мгновение этой невыносимой боли. Почему именно со мной, скажи? Эй, ты, там наверху? Чем я заслужила мои нескончаемые муки? Но, увы, ответы мне не сможет дать никто, ведь я осталась одна. Совсем...       Я помню этот кошмар наизусть. Он порой сам всплывает у меня в памяти ярким пятном, прожигающим мое сознание, словно спичкой. Иногда сильнее, иногда не очень. Да и как можно это различать? Может, ты учишься этому спустя много месяцев этих мучений? Скорее всего...       - Мэри? – и вновь из меня вырывается волна рыданий. Я не хочу снова это слышать, не хочу..., - Алло? Ты тут?       - Я слышу тебя..., - шепчу я в ответ. – И ты это прекрасно знаешь...       - Алло, Мэри, алло? Связь очень плохая! – я могу читать это наизусть. Каждый Божий день одни и те же слова. – Повтори, что ты сказала?       - Я сказала, что слышу тебя! – истерически кричу я, поднимая голову с подушки. – И я говорю тебе это каждый день!       - Да, я уже еду домой, - спокойный тон Кендалла просто выводит меня из себя. – Я купил все, что нужно, милая. И даже захватил йогурт для тебя и нашей малышки.       - Я знаю! – выдавливаю я, машинально поглаживая мой, уже давно плоский, живот. – Ты всегда это говоришь! Только он нам не нужен, понимаешь? Нет больше нашей малышки, слышишь? Ее нет!       - На работе все хорошо, спасибо, что спросила, - все так же спокойно продолжает Шмидт, вновь пропустив мои слова мимо ушей. Он делает так всегда..., - Буду минут через пятнадцать.       - Нет! – срываюсь я, пытаясь высвободиться из ремней. – Не будешь! Ты не сможешь!       - Я люб..., - и снова это шипение и громкий скрежет металла.       Авария. Многотонный грузовик против обычного «вольво». Травма, не совместимая с жизнью. Сержант Джон Браун. Похороны. Выкидыш. Больница. Кошмар... Всегда одни и те же эпизоды. Всегда этот же самый диалог. Всегда этот исход...       - Я скучаю, Кендалл..., - шепчу я в пустоту. – Очень скучаю...       - Я тоже, - он снова пришел. Он всегда приходит ко мне. Я привыкла и мне уже совсем не страшно. Даже как-то привычно...       - Мне холодно..., - жалуюсь я, пытаясь укрыться одеялом. Жаль, что мои руки привязаны к туловищу крепкими ремнями..., - Очень холодно...       - Скоро все пройдет, - улыбается Кендалл, проводя рукой по моей щеке. И... Ничего. Я ничего не чувствую. Как и всегда...       - Нет! – взрываюсь я и начинаю сильно дергаться, отчего койка начинает скрипеть и шататься. – Уходи! Ты умер, слышишь?! Умер! Тебя не существует! – выкрикиваю я, впадая в истерику.       В палату вбегают врачи, толпятся вокруг меня, смотрят, суетятся...       - Сестра, вколоть дозу морфия, у нее снова приступ! – командует самый старший из людей в белых халатах. – Скорее!       Сестра послушно кивает и быстрым движением вводит мне в руку лекарство. Я немного успокаиваюсь, перестаю дрожать. Врачи укрепляют ремни и уходят. Снова... Завтра это повториться. Я привыкла...       - Мэри? – слышу я знакомый голос.       - Мне холодно, Кендалл..., - словно во сне шепчу я. – Очень холодно...