Лисы ходят ночь...

Сумрак быстро набегал на залитое яркими солнечными красками небо, окутывал поля и протискивался сквозь редеющий ели в горный лесок. Погода стояла что надо, и сказать больше нечего! После изнуряющей жары ещё тёплый и сухой ветер менял направление, теперь он будет дуть с моря на поля и, значит, ночь будет прохладная. Мимо выгоревшей на солнце травы и старых, облезлых стволов и корней мелькало что-то рыжеватое, с черноватым у основания. «И надо же было так попасться! Хвост даю, наврал он всё!» Подойдя поближе к одной из понурых и пригнутой немного к земле ёлочек, шкура подняла морду внимательно всматриваясь в её обитателя. На корявой, с длинными тёмными иголками ветки удобно устроившись сидел чёрный, как смоль, здоровенный ворон. -Ну-с, братец-птица, как поживаем?-промурчал рыжий. -Неплохо, неплохо,-пропыхтел неохота ворон и внимательно осмотрел лиса,-А ты, видать гулял? -Да-а, знаешь неподалёку тут,-невинно пролепетал он с низу,-Может, спустишься, а? Я тут та-ко-ое видал! Ворон немного помолчал, попыхтел и… остался на месте, переборов любопытство. -Знаю я тебя, хвостатый!-ехидно прокаркала птица. -Сам ты… хвостатый!-буркнул лис,-Не хочешь-не надо…-он не успел договорить, как ворон резко перебил его насмешливым голосом, поинтересовавшись: -Попался небось? Да?-пернатый прищурил чернильный глаз и указал костлявой лапой на почерневший хвост и макушку. -Ах, ты… Курица!-рявкнул рыжий,-Знал всё, зараза! Ну всё, берегись братец! Я тебе это ещё припомню!-пригрозил рыжий лис и, развернувшись, рысью побежал на поля. До лиса ещё долго доносился корявый вороний смех, пока тот не отошёл на приличное расстояние, вёрст эдак в тридцать. Осмотревшись во круг, нет ли кого любопытного по близости, зверь привстал на задние лапки, выпрямляя спину. Он так и стоял, пока не почувствовал лёгкий прохладный ветерок. Лис продолжил выпрямлять хрустя костями, и подвывая от лёгкой боли. Яркая, рыжая шерсть постепенно превратилась в копну такого же цвета волос, а зелёные глаза с рыжей морды теперь смотрели на мир в цвете с веснушчатого лица юноши… Свет в захудалом охотничьем домишке зажигался не столь часто, сколько в нём бывал его хозяин. Тихон, для всех остальных, знававших здорового богатырского мужика, он был не более не менее чем Тиня-ласково прозванный за свою доброту к всему лесному зверью, хоть и был охотником, обернулся, услышав позади себя шорох, и настороженно возвёл ружьё. Но из кустов так никто и не вышел, и,немного подумав, что ему просто почудилось, охотник побрёл дальше, к дому. Почти у самого порога Тиша ещё раз обернулся и так и застыл, разинув рот. Перед ним стоял никто иной как… а вы и сами, наверное, уже догадались! Хлопоча у печи, здоровяк пытался поджечь сыроватые от болотных топей дрова и всё поглядывал через плечо. За дубовым столом сидел мальчишка, лет тринадцати, худощавенький, рыжий, такого бы в деревне небось за дразнили, с большими в целую белку травянистыми глазами. -А ты чего, бродишь по лесу-то, а?-поинтересовался Тиша ставя чайничек на печку. Дрова таки загорелись. -Гуляю,-спокойно ответил гость, будто это в порядке вещей, что дети одни по лесам шастают. -Гуляешь,-гулко отозвался эхом охотник,-А родители твои где, а, детинка? -А… ммм,-мальчишка задумался, а потом пожал плечами,-Нету их. -То есть ты и знать не знаешь где они?-поразился Тиня. -Да нет же,-отмахнулся рыжий,-Нету их и всё! Померли,-ответил юнец и принялся внимательно разглядывать свои босые ноги. Тиша потупил в старые половые доски глаза: -Сирота что ли? -Ага. Охотник перевёл взгляд с пола на мальчонку, поняв, что ляпнул лишнего в слух. -Слушай, охотник, а ты не знаешь, как отсюда и до-о… Криринки добраться? -Знаю,-гордо ответил хозяин дома,-Мы как раз на её окраине. -Правда?-ничуть не удивился гость,-Ну тогда, извиняйте уж, а мне пора. Рыжий резко вскочил с треногой табуретки и направился к выходу, шурша длинными рукавами старенькой оборванной рубаки и великоватыми штанинами. -Как это пора? На дворе темень, зверьё и...-начал было охотник, но мальчишка его перебил впившись озорным взглядом в серые глаза на против. -А я не боюсь,-про картавил он,-Может я сам «зверьё»,-и вышел, прикрыв за собой тяжёлую дверь… Ночь уже лениво разлеглась над лесом, блистая звёздочками и совсем тонким полумесяцем. Ворон поёжился на своей ветке. Где же пропало это несносное дитя? Хотя, что ему то? Не он ли разве натерпелся от рыжего проказника, за столько то лет! В кустах послышался шорох, и птица быстро насторожившись, уставилась во все глаза. Из-за маленького деревца выглянула рыжая морда и ворон с облегчение выдохнул. Явился таки! -Ну-с, что не ждал?-хитро сузил глазки бусинки лис,-Признавайся старое чучело! -Хм,-пропыхтел ворон, спускаясь на ветку ниже,-Нет. Сдался ты мне, как дятел дубу! Рыжий лишь фыркнул и, обойдя дерево, скрылся обратно в кустах. Где-то в дали на холодную подругу выли волки, а на полях меж пшениц мелькал не то человек в звериной шкуре, не то зверь с человечьей душой.