Love is not for sale

- Миш, ну что тебе стоит-то? - ныли в трубке. - Ты же мой должник как-никак. - Здесь меня зовут Микки, - парень плечом прижимал к уху телефон, при этом старательно снимая грим с лица. - И я устал, уже переоделся, я домой хочу. - Так, к черту Микки! - голос в трубке стал более раздраженным и требовательным. - Миш, ну я тебя очень прошу. Этот заказ свалился внезапно, за срочность платят большие бабки. Телефон выскользнул, сделал пируэт в воздухе и упал на ковер гримерки. Микки, он же Миша, чертыхнулся, но все же продолжил свое занятие, не наклоняясь за упавшим аппаратом. Вот только этого ему и не хватало сегодня. Тридцатое декабря, корпоративы, завтра новогодняя программа, танцы, стриптиз, ему бы выспаться, а не... Снегурочкой по утренникам скакать.  Миша рос болезненным ребенком, от этого неестественно худым и бледным. Мама, по поручению отца, пыталась отдать ребенка в какую-нибудь спортивную секцию, чтобы тот окреп, приобрел хоть какую-то мышечную массу, да и банально занялся бы чем-то кроме чтения книг и просиживания возле компьютера. Было пройдено множество секций, тренеры которых всеми способами - кто уклончиво-сладко, а кто и прямым текстом - объясняли ей, что этот мальчик им не подходит. Слишком слаб, слишком боязлив, слишком... Много было всяких "слишком". Но мама не отчаивалась и вскоре, по совету подруги, привела маленького Мишу в студию бального танца. Не совсем спорт, но все же... И тут мальчика приняли, даже охотно. И танцевать парню понравилось больше, чем кулаками махать.  Все у Миши получалось быстро и легко. Изящный, гибкий, с хорошей растяжкой. Он почти сразу, встав в пару с милой девочкой Аленой, стал выступать поначалу на детских соревнованиях, позже плавно перешел в юниоры. Потом Алена ушла по большой любви к другому партнеру. Миша пробовал с новыми девушками, получалось с переменным успехом, они даже где-то выступали, что-то выигрывали. Окончена школа, потом институт искусств. И вот он, молодой хореограф, сам преподает искусство танца детям и подросткам. И все бы хорошо, только вот на зарплату учителя много не нашикуешь. Его однокурсник предложил попробовать танцевать в клубе, травести... Место было дорогое, без хамства и сомнительных предложений танцорам, платили на порядок больше, и Миша согласился, хоть переодеваться в женское не любил, не практиковал и не одобрял. По его мнению, мужик должен быть мужиком, какой бы ориентации он не был. Но на самом деле все оказалось не так страшно, он втянулся и уже года три танцевал под своим новым именем - Микки.  Юра был другом детства, почти единственным, и обусловлено это было ничем иным, как проживанием на одной лестничной клетке. Он скептически относился к Мишиным танцам, хотя и посещал соревнования, больше, правда, любуясь на девушек, чем поддерживая друга. Таскал его по своим компаниям, пытался познакомить с самой лучшей барышней их района и даже не удивился, когда Миша, устав притворяться, признался, что девушки его интересуют исключительно как партнерши в танце.  Телефон зазвонил, завибрировав на полу. Микки выругался, но трубку поднял. - Так я еду за тобой? - для Юры дело было уже решенным. - Вот как ты себе это представляешь? - тяжело вздохнул Миша.  - Нормально представляю. Ты же там выступаешь в женских шмотках, а тут что? Возьмешь свои накладные сиськи, парик и пальтишко у меня есть. Да, еще обувку какую захвати, а то Лидочкины сапожки тебе не налезут. Все, через полчаса буду, - и бросил трубку. Миша тяжело вздохнул. Кредит на машину, поручителем к которому был Юра, он уже выплатил полгода как, но... все еще должен. Так он еще лет десять будет этому шантажисту проценты отрабатывать! Надо что-то делать. - Лори! - громко заорал парень. - Лори, ты тут? - Да, - из соседней комнаты выглянула белобрысая голова. - Ты чего орешь? - Дай мне свои накладки, те, что размер на пятый тянут, - Микки начал одеваться. - Зачем? - опешил Лори. - И мне же завтра выступать. - Я верну до завтра. - Приватный танец будешь танцевать? - Лори быстро принес требуемое. - И кому это на ночь глядя-то? - Если бы! - Микки засмеялся. - Буду просто охренительно крутой Снегурочкой, чтобы у деда Мороза челюсть вывернулась. - У Юрки что ли? Так он вроде как... - Вроде, не вроде - неважно. А челюсть - вещь такая, сама не свернется, можно и помочь, - Микки достал из шкафа белые сапоги на тонкой шпильке. - А чулки белые у тебя есть? - И чулки белые... - Лори присвистнул. - Это уже становится интересным. - Так есть? - Миша бросал в раскрытую сумку косметику со своего столика. - Есть. Но купишь новые и отдашь. - Хорошо, - Микки устало сел в мягкое кресло. - Лучше бы кто потрахаться позвал, ей-богу. - Меньше работай, больше отдыхай, - засмеялся Лори. - С живым зомби мало охотников трахаться. - Я бы полежал, бревнышком... - Миша зевнул и закрыл глаза. - Бревнышком. Так тебе же предлагали в Таиланде. Бангкок - столица греха, а ты?  - Так он меня за проститутку принял! - возмутился парень. - И что? Еще и заработал бы. И приятно, и полезно, - Лори уже откровенно стебался с товарища. - Да иди ты! - отмахнулся Миша, почти засыпая. - Хотя мужик классный был. Взрослый такой, солидный. Русский, кстати. Когда я его послал, так круто матом ругался, обзывал меня гордой брезгливой шлюхой. - Ха-хаахаха... Да уж...  **** Юра примчался минут через сорок. Миша успел даже подремать в кресле, из которого был жестоко выдран и, в кое-как накинутой дубленке, затолкан в машину. - Итак, - Юра толкнул сидящего на пассажирском сиденье друга локтем. - Давай готовиться по дороге. Приедем, время только переодеться будет. - А можно я просто постою рядом, ну, с дедом Морозом? - Мишка зевал до слез в глазах. - Как это постоишь? По сценарию ты первый выходишь, после бабы Яги и Лешего.  - Почему первый? Без тебя? - Миша даже проснулся от возмущения. - Ну да. Ты что, на утренниках в детстве не был? Ты выйдешь, поздравишь, попой покрутишь, а потом вместе со всеми будешь звать дедушку Мороза. А там уже я! - А попой обязательно? - Так взрослый же утренник. И Снегурочка - это мечта всех взрослых мужчин, - Юра загоготал как припадочный. И что смешного? - А в глаз не прилетит? Снегурочке, когда поймут, что поддельная, - съехидничал Миша, наблюдая за другом, которого сам факт поддельной внучки явно забавлял. - Они все уже готовые, не разберутся. А там мы свалим. - Шутник, да? Вот сейчас как пошлю тебя, как тебя твоя настоящая Снегурочка послала, - Миша протер глаза, выпрямляясь. - Давай, что там у тебя? *** Миша прочитал, как ему показалось, самый дебильный сценарий, который можно было придумать. Никакой интриги или идеи, все избито и честно содрано с интернета. Хотя, тем лучше, если он что и забудет, хуже не станет.  Приехали они в довольно престижный клуб "Куба", гулянье шло уже по полной, народ был навеселе и ждал, по мнению администратора, только деда Мороза. Миша, глянув на толпу, усмехнулся. Какой дед Мороз? Праздник уже больше напоминал вертеп Сатаны. Переодевались быстро. Юра, занятый приклеиванием усов и бороды, не обращал на Мишу внимания. Баба Яга, женщина средних лет, уже загримированная и явно слегка скрасившая часы ожидания выхода, смотрела на Мишку с ухмылкой. Лешим был молодой парень, он глянул, округлил глаза, оценивая грудь и белые чулки, и опять уткнулся в мобильник. - Что это? - крикнул Юра так, что от неожиданности подпрыгнули все. - Тьфу на тебя, - чертыхнулся Миша. - Внучка твоя, не узнаешь что ли? - Вы там всегда с такими? - Юрка ткнул пальцем в объемную грудь Снегурочки. - Меньше не было? - Не было, - Миша злорадно улыбнулся. - Не нравится, я уйду. - А не боишься, что трахнут, даже не будут разбираться, что у тебя тут поддельное, а что нет. - Точно?! - с наигранной надеждой в голосе переспросил Миша. - Это же хорошо! А то трахаться так хочется... - Вы готовы? - открыл дверь администратор. - Быстро на выход! - Ну что ж, пошли, дед Мороз, - Мишка кокетливо взял Юру под руку и мило улыбнулся. - Если ты хоть что-то устроишь-сделаешь этакого, - зло зашипел тот. - Пусть только! Я тебя сам трахну, посохом этим! - Как все складывается-то интересно. Призрачная надежда потрахаться все-таки есть, - после трех чашек кофе сонливость прошла, сердитое лицо друга прибавило адреналину, и Миша уже веселился.  *** Народ притих, слышались голоса бабы Яги и Лешего, выход Миши был с минуты на минуту. Он еще пытался просматривать листки распечатанного текста, но в итоге, плюнув, отбросил их в сторону. - Все, иди, - подтолкнул его Юра. И он пошел. Его встретили криками и аплодисментами, завывая на разные лады. Миша поправил объемную грудь, крутанулся, одергиваю короткую шубку, и... Гости даже не слушали, хлопали, топали и обсуждали внучку. Миша быстро устал всех перекрикивать и, послав сценарий далеко и навсегда, приступил к призыву деда Мороза. Пусть Юра сам с ними разбирается. С появлением друга наметилась и какая-то организованность, даже конкурсы смогли как-то провести. Миша расслабился и, кокетливо виляя задом, помогал деду Морозу с реквизитом. Его уже успели и облапать, и за грудь схватить, похвалив её упругость. Ну а как же, с самого лучшего поролону сделана, чего ей плохой-то быть? Под пальтишко тоже пытались залезть, но тут Миша бдил. Мало ли, что нащупают любители Снегурочек. Его он скорее почувствовал, чем увидел. Некоторое время оглядывался, рассматривая гостей, чтобы найти обладателя прожигающего взгляда. Нашел! И от удивления замер, забыв о своих обязанностях. Это был он, тот мужчина из Таиланда. Блядь, вот почему? А если узнал? С одной стороны, что тут такого, а с другой, судя по виду, он большая шишка. А Миша, или тогда Микки, так бесцеремонно его послал почти на чистом английском. *** Эд, или Эдуард Альбертович, тупо скучал на этом празднике. Его позвали как соучредителя, и необходимо было пойти хотя бы для того, чтобы посветиться, но потом напала лень, и он, засев в углу, наблюдал за весельем, попивая вино. Можно было бы, конечно, уже встать и уйти, но... Появление Снегурочки было встречено такими криками и овациями, что зазвенело в ушах. Высокая, как для девушки, грудастая, вполне симпатичная, в золотистом длинном парике, коротенькой голубой шубке, белых чулках и сапожках на высокой шпильке. Красавица, ничего не скажешь, вон как все мужики слюной закапали. А если все снять, то и паренек будет ничего, ножки вон какие стройные. Эдуард улыбнулся, он-то сразу понял, что Снегурочка с секретом, и вечер стал как-то сразу интереснее.  Мнимая внучка умело крутила задом, хихикала, отбивалась от похотливых рук, одергивала короткую шубку. И на шпильках не ходила, а бегала, не спотыкаясь, а даже как-то слишком грациозно и ловко. Эдик прижмурился. Что-то неуловимо знакомое было в этой фигуре.  - Love is not for sale! - громко продекламировала Снегурочка, убегая от назойливых ухажеров, и Эд вспомнил. Таиланд! Это вообще была спонтанная поездка на уикенд полторы недели назад. Сашкин Горочка, имя-то какое - Горочка, был солистом-заводилой в труппе травести местного гей-клуба. И то ли их пригласили, то ли сами они поперлись, но поехал Горочка вместе со своими на гей-фестиваль в Бангкок, а Саша его заверил, что приедет. Одному ехать было лень, и он все же уломал Эда, заверив, что будет интересно, и вообще, там разврат на разврате и можно найти на ночь довольно колоритное НЕЧТО. Именно НЕЧТО! Вот такое, большими буквами. Эдуард смеялся, стоя на регистрации и слушая расписывающего прелести их отдыха Сашу, но... Все же решил оторваться по полной там, где его, по сути, не знают, и нет необходимости держать лицо.  Было интересно. Столица все же, масса народу, туристов. Фестиваль проходил в шикарном отеле. Саша был занят с Горушкой, помогая и восхваляя, а Эд гулял. Он в первый день даже забыл, о чем мечтал в самолете, а просто блуждал по улицам, рассматривая город, жителей, проникаясь колоритом и атмосферой совсем другого, отличного от городов Европы, ритма Бангкока. Опомнился под вечер, когда вернулся в отель и, как оказалось, должен был идти на выступление, чтобы лицезреть Горушку во всей красе.  Было красочно, ярко, все сверкало, пело, танцевало и переливалось. И как-то быстро надоело. Нет, если это в клубе-ресторане, да с рюмкой коньяку, оно бы и ничего, а в зале, сидя в кресле... И Эдуард сбежал в бар. Там и телевизор был, транслирующий шоу, так что не придерешься, смотрит же. Ну и накидался он тогда, Сашка время от времени выскакивал в бар, пытался утащить его назад в зал, кричал, махал руками и оставлял в покое. А потом Эд вспомнил про пресловутое и так красочно описанное НЕЧТО. По рассказам друга, тут тоже была улица Красных фонарей, и Эдуард, решительно поднявшись, направился к выходу из гостиницы. Распахнув двери на жаркую ночную улицу, он увидел его. То, что это парень, можно было даже не сомневаться. НО! Красив, зараза, накрашен, в вечернем платье. Блестит все слишком, но, видать, издержки профессии. И как-то стало лень плестись на красную эту улицу, утащить бы ЭТО ВОТ в номер, и достаточно. И грудь такая, приемлемая, Саша говорил, что операции делают качественно, и все выглядит как настоящее. Эд до сих пор как-то не пересекался с подобными представителями древней профессии, но очень хотелось, что уж там говорить.  - Эээээ, - он подошел к объекту и задумался. - Cost? - А? - обернулся тот и уставился на него темно-карим дерзким взглядом.  "А парень с огоньком", - подумалось Эду, и он повеселел. - Сost? Рrice of love? - и улыбнулся, как ему показалось, очень доброжелательно. - Love is not for sale! - зло прищурившись, усмехнулась почти мечта. Эдуард опешил. Ему рассказывали, что тут просто сами вешаются и падают в руки, стоит только поманить и намекнуть, а тут... - How much you're price? - зло прошипел Эдуард, дернув за руку парня. - I will pay a good price. - Тap out, - тот дернулся, вырываясь. - You are mistaken. - What? - Эд опешил, так его все же отшивают, и кто, какая-то местная проститутка! - Slut whore prostitute. - What?! Go fuck! - и ушел, громко цокая каблуками. Эдуард уже было бросился догонять, чтобы набить морду, это ж надо! Но тут распахнулась дверь, и выбежал Сашка. - Вот ты где! - всплеснул руками тот. - Саш, прикинь, эта шлюха расфуфыренная мне отказала, - Эду хотелось выговориться. - Мне! Тут все гордые, да? Или русскими брезгуют?  - Эдик, что ты несешь? - Саша подхватил еле стоящего друга под локоть. - Где ты тут шлюх видел? - Вон, стоит, курит, - Эд махнул рукой в сторону мальчика-транса, отказавшему ему. Сашка поднял глаза и опешил. - Микки, ты что тут делаешь? Там все с ног сбились тебя искать, - зло прошипел он. - Горочка нервничает.  - Не сдохнет Горочка, - пробормотал Микки и, сплюнув, вошел в здание. - Ты его знаешь? - изумился Эд. - Откуда? Ты знаешь всех проституток Бангкока? - и заржал, почти падая. - Он из труппы Горушки, а ты - пьянь. Нашел, где проституток снимать.  В тот раз Эдуарда отволокли в номер и уложили спать. Фестиваль прошел без него. Назавтра была и улица красных фонарей, и искомое СУПЕРНЕЧТО, и... Но, даже проспавшись, он помнил тот взгляд темных глаз, дерзкий, злой и насмешливый.  И вот теперь Снегурочка. Поначалу Эдуард сомневался, но время шло, гости были все настойчивее, все больше зажимали внучку, лапая, а она, он злился, и глаза... Глаза были те, ошибиться было невозможно. *** Миша понял, что устал, сильно, до невозможности. Все раздражало и бесило. И мужик этот, узнал, не узнал, пялится безотрывно. И пить еще заставили, что только все усугубило. Оторвав от себя лысого мужичка, он решил, что хватит, и решительно пошел на выход. Комната, служившая им гримеркой, была пустой. Он дошел до кресла, сел, пообещав себе подняться через пять минут и вызвать такси, и почти сразу же отключился. Его потрясли за плечо. Миша открыл глаза. Перед ним на корточках сидел тот, кого вот как-то совсем не хотелось видеть, от греха подальше. - Love is not for sale! - сонно пробормотал он, пытаясь сконцентрироваться и подняться. - У всего есть своя цена, - улыбнувшись, ответил тот. - И насколько велико твое желание купить.  - Мое? - изумился Миша, оглядываясь по сторонам в поисках своей сумки. - Ну, мое или твое, вот у тебя разве не было такого, что вот за все деньги мира готов купить? - он издевается тут что ли? - Было, почему же, - парень запихивал в сумку свои вещи, понимая, что переодеваться просто нет сил. - И теперь есть. - Теперь? - мужчина загадочно усмехнулся и провел рукой по ноге Миши. - И что же это? - Это кровать! - заорал он, ударив по чужой руке на своем колене. - Просто кровать, и никого! Эдуард поднялся на ноги, наблюдая за Мишей. Было видно, что тот еле-еле держится на ногах, движения заторможенные, а яркий румянец на щеках указывал скорее всего на повышенную температуру, хорошо бы, если просто от переутомления. - Ты все собрал? - А что? - Миша поднял на него усталые глаза. - Я с водителем, пошли, отвезу домой.  - Я сам, на такси. Еще должен буду. - Заплатишь мне, как за такси, и свалишь. Устроит? - Издеваешься? - усмехнулся Миша. - Брезгуешь? - в тон ему спросил Эд. - А черт с тобой, поехали, - было уже все равно, хотелось быстрее отсюда, домой, в кровать и спать, и неважно, кто его повезет, хоть черт лысый. **** Утро на то и утро, особенно когда вроде как выспался, и блаженно так, и дремать бы еще, подремывать, нежась и ворочаясь. Мишка проснулся от солнца, бившего ему в лицо. Поначалу было хорошо и комфортно, пока он не услышал шум в квартире. Открыв глаза, понял, что и квартира не его. Ну вот как в кино. Сам же ржал, как так можно - проснуться под Новый год не в своей хате, и на тебе! Ирония судьбы! Миша поднялся, нашел рядом с кроватью свою сумку, вытащил джинсы, натянул их и пошел на звук. Он все же не Женя Лукашин и прекрасно понял, где он, чья это квартира и кого он увидит на кухне. - Привет, - оперевшись об косяк двери, сказал он. - А тебя как зовут хоть?  - Эд, можешь Эдик, а можешь и Эдуард Альбертович, - хозяин был одет в спортивные штаны и футболку и жарил яичницу. - Есть будешь? Правда, кулинар я не ахти какой, но чем богаты. - Буду. А меня Миша зовут, - парень прошел на кухню и уселся на стул. - Микки... - Нет! Все же Миша, - поправил он. - Хорошо, Миша. - Я в машине уснул, да? - было немного неудобно от случившегося. - Да, притом основательно. На вопросы бормотал что-то невнятное, поэтому я решил, как дед Мороз, все же исполнить твое желание, и предоставил кровать, ну, которую мог, то есть свою. - Спасибо. Чулки тоже ты снимал?  - И грудь, - Эд засмеялся. - Даже примерил. Как ты в ней целый вечер проходил, кошмар какой-то.  - Нормально, уже привык.  - Тебе сегодня надо куда-то? - Эд уселся напротив, поставив перед ними чашки с кофе. - Да, и на всю ночь, - вздохнул Миша. - Работа. - В Новогоднюю ночь? - изумился Эдик. - Ну да, люди же отмечают в ресторанах, барах, чего ты удивляешься? - А потом?  - А что потом? - непонимающе переспросил Миша. - Love is not for sale! - улыбнулся Эд. И Миша задумался. Эдуард ему нравился. И внешне, и своей взрослостью, и какой-то непосредственностью, и вообще... Вот что у него за Новый год? В клубе, а потом домой, спать. Аж противно. - Смотря что предложат? - хитро сощурился Миша. - Предложат забрать, дом за городом, камин, елку и кровать, как исполнение самого главного желания. - Кровать? - сощурился Мишка. - Ну, если кровать, то грех отказываться.  *** - Да что с тобой? - Лори без конца одергивал Микки, витающего в мыслях. - Ничего, - отмахнулся тот. - Который час? - Около трех. Скажи ты нормально, что с тобой? - не унимался тот. - Почему только три? - скривился Микки. - Боги, еще два часа тут торчать. - Тебя ждет кто? - изумился Лори. - А если и ждет, то что? - грустно ответил друг. - Все равно еще тут куковать, а потом пока отпустят, еще, как в прошлом году, хозяин выпить с ним предложит, и не откажешься ведь. - Подожди, а ты сам едешь или забирают? - Обещали забрать, - как-то неопределенно пожав плечами, ответил Микки. - Тогда звони, пусть подъезжает через полчаса, - и выбежал из гримерки. Как Лори договорился, чтобы номер Миши поставили прямо сейчас, как отпросил у шефа, о чем говорил и чего наобещал, осталось неизвестным. Друг влетел в гримерку, самолично вытолкал Микки на сцену, где тот в некой прострации, с горем пополам, оттанцевал свой сольник. Потом помог переодеться, заверив, что в совместных выступлениях его отсутствия никто не заметит, ибо гости уже дошли до той кондиции, когда синхронность и правильность танца не имеет никакого значения. Миша только кивал в ответ, быстро, почти не глядя в зеркало, смывая косметику. И вот, спустя полчаса, он уже выбежал из клуба на улицу, сразу заметив на парковке знакомое черное БМВ. И остановился, слегка растерявшись. Все же это было неожиданно, слегка стремно, нереально, что ЕГО ждут в новогоднюю ночь. Миша вздохнул, унимая сердцебиение, и не спеша пошел к машине. Эдик заметил его, наклонился и открыл пассажирскую дверь. Миша быстро нырнул в салон, уселся и как-то сразу расслабился, почувствовав себя уютно. - Привет, - сказал он, повернувшись к водителю и улыбаясь. - Привет, - ответили ему с улыбкой. - Сбежал? - Ага! - закивал Миша. - Помогли. И да, с Новым годом! - С Новым годом! - Эд протянул руку и аккуратно провел пальцами по верхнему веку парня, поначалу одного глаза, потом второго. - Я не все стер, да? - растерянно спросил Миша, вроде и просто вытерли остатки крема, но все же была в этом жесте какая-то интимность. - Ничего страшного, - Эдик наклонился и заглянул ему в глаза. - А я еще баню истопил. Хочешь? - Все хочу! - Миша улыбнулся и потянулся первым... Эд замер, не шевелясь, только прищуренные глаза светились озорством и заинтересованностью. Миша высунул язык и шаловливо лизнул его в губы, провоцируя. Реакции не последовало. Но Мишка уже завелся и, подтянувшись ближе, захватил своими губами верхнюю губу Эдика и несколько раз слегка прикусил её зубами, целуя, потом то же самое проделал с нижней. Эд только тихонько выдохнул. Миша хмыкнул и продолжил заигрывания-покусывания, постепенно заводясь, с каждой секундой все жестче впиваясь в рот Эдика. Полное бездействие последнего уже раздражало, ведь хотелось уже настоящего и страстного, до дрожи в коленях, до темноты в глазах, до сумасшедших бабочек в животе. Тихо зарычав, Миша сильно сжал зубы, прокусывая нижнюю губу Эда почти до крови. Тот резко дернулся, сдавленно охнув, но не отстранился, а наоборот - схватил Мишу в охапку, грубо притянув к себе, и резко углубил поцелуй, проникая языком в рот парня. Мишка довольно улыбнулся сквозь поцелуй: все же маленькая, но победа, ибо нечего всякие игры разводить, когда хочется... И целоваться хочется, и руки его ощутить на себе, да и самому изучить, пощупать, почувствовать разгорающийся огонь внутри себя, неторопливость вязких и томных движений поначалу, страстных и яростных потом, и достижения того самого, крышесносящего, когда после хочется лежать, плавая в густой истоме, тяжело дышать и... - Может, все же поедем? - Эд разорвал поцелуй, вглядываясь в раскрасневшееся лицо Миши. - Не будем смущать гуляющий люд? Парень оглянулся. За окном все те же крики и огни, шум музыки, а он, оказывается, уже воистину волшебным образом восседает на коленях Эда, даже руль ощутимо впивается в спину. Ну и повело его, вот что значит долгое воздержание. - Не будем, - Миша шустро перебрался на свое сиденье, - а то баня остынет, - со всей трагичностью в голосе и лукавой улыбкой на губах объяснил он. - Не остынет, - успокоил его Эд, шустро выруливая со стоянки, - у меня там дядя Коля в сторожах, одинокий мужик, не пьющий, что удивительно, и очень ответственный. Он и по дому помогает, и в саду, и живет у меня в сторожке, хотя в деревне рядом свой дом имеется. Я с ним, по сути, Новый год этот и встречал. Так вот, дядь Коль обещал, что с баней будет все в порядке. - Супер! - Миша весь светился от счастья. И даже не от внезапно упавшей зарождающейся влюбленности, а от самой ситуации. Еще вчера этот праздник казался унылым, наполненным работой, усталостью и одиночеством. И вдруг такое! Мало того, что раньше ушел из клуба, так еще впереди его ждет дом, елка, баня, праздник и, что уж говорить, судя по поцелуям, просто сказочно-безумная ночь, когда чудесным образом исполняются самые потаенные желания. - А я костюм Нефертити взял, - Миша положил руку на бедро Эда и слегка сжал пальцы. - Тот, в котором был в Таиланде. - Значит, дядя Коля потопит баню еще часок, чтобы уж наверняка, - категорично заявил Эдуард, нажимая педаль газа. Мишка заливисто засмеялся. Наступивший год обещал быть насыщенным и... Да просто обещал! Пы.Сы. Со Старым Новым годом всех! Будьте счастливы!