Это мое море

      Была осень. Не та, что покачивает уже сухие листья в колыбели своего холодного дыхания, а призрачная, быстрая и жестокая осень. Кажется, пройди несколько часов – с неба посыплется снег. Кого-то такая погода тревожила: старушки со стариками давно гадали по собственным, ломящимся в боли суставам – то дождь, то солнце. Кто-то не любил холод и как мог заворачивался в одеяла, закупоривал окна. Вот уже спины одиноких людей, прячущих свои нежные руки подальше в карманы, как свою душу. А на лбу хмурые тучи. Вот уже меньше люда на улицах, меньше солнца.        Как раз в такую погоду выходил гулять Адам. Он был один из тех людей, выходящих в холод и прячущих руки в карманы. Его и без того хмурое лицо венчали сжатые губы и нахмуренные брови. Он шел всегда одним маршрутом, и некому было срывать его планов. Он мог идти даже с закрытыми глазами. Но смотрел он всегда под ноги, и о стенки черепа всегда бились насмешки, когда он видел людей, смотрящих на небо или по сторонам, а потом падающих/спотыкающихся. Поэтому он, в отличие от остальных, не допускал подобного.       Адам шел по алее, ведущей к мосту - все как обычно. И тут же, совершенно случайно, наткнулся на кого-то. Естественно, он сначала напугался, а потом, спохватившись, состроил испепеляющий взгляд. Только он поднял глаза на этого наглеца, как заметил, что тот даже не собирается извиняться или отойти в сторону. - Что же ты на дорогу не смотришь, малыш? –последнее слово незнакомец протянул так, что весь его приторный вкус застрял у Адама комком в горле. - Что же вы себе позволяете, мистер? – передразнил его интонацию мальчик. Адам так забеспокоился и смутился, что вместо саркастически – издевательского тона получилось испуганное возмущение.        Незнакомец посмеялся, а после взъерошил копну своих медных волос. На парне была серая майка, обтягивающая неплохую фигуру торса, грязноватые кеды, темные джинсы и расстегнутая красная толстовка, рукава которой были небрежно закатаны до локтей. В отличие от Адама, незнакомец был одет очень легко и не по погоде. - Чего вылупился? Ты, кажется, шел куда-то. – усмехнувшись, «разбудил» мальчика парень, - спешим? - Да. Покинуть это неразумное общество, – кинул в ответ Адам и попытался обойти парня.       Тому пришлось сделать лишь шаг в сторону, чтобы заслонить собой проход к дороге. Адам встрепенулся. - Разрешите пройти, – он резко выдохнул носом воздух, прогоняя страх перед такими людьми. Его они всегда пугали – такие высокие, в форме. Постоянно насмехающиеся. Казалось, он сейчас сделает что-то плохое, унизит. Но незнакомец только лишний раз усмехнулся и пропустил Адама.       Мальчик убыстрил шаг, не желая слышать, видеть или вспоминать этого дурака. «Вроде, взрослый человек, а никак не наигрался» - возмущался про себя мальчик. Его руки дрожали, ноги подкашивались. Он почти бежал.       Вот и река скоро. Он всегда успокаивался, когда приходил туда – мягкие волны рябью отзывались на каждую мысль Адама, посланную ей, но ему было все равно. Это было единственное, если можно так назвать, создание, которое его понимало или слушало.        Прогулка как всегда удалась, осталось сделать уроки и со спокойной совестью лечь спать. Сон скрутил его ранее, чем тот успел сесть за работу, и Адам ничком упал головой в подушку, прямо в одежде, и уснул. ***        В школе дела обстояли как обычно. Он пытался внимательно слушать учителя, вникать в материал и записывать то, что нужно. Но его мысли опережали действительность, и, в конце концов, он находил себя задумавшимся или даже спящим.       Учитель, женщина в возрасте сорока лет со сморщенным от потраченных ею нервов во время перепалок с учениками лицом, что-то рассказывала своим скучным голосом, под который засыпали даже ярые отличники. О ней ходило множество слухов, которые, к слову, ею не опровергались. Школа – ужасное место, если ты становишься мишенью для чьих-то мнений.       Вот пролетел еще один день. За ним последовал еще один, а затем неделя. Потом две недели. Кажется, время летит медленно. Но в то же время быстро. Не получится идти с ним в ногу - у людей это всегда плохо выходит.       Так вскоре выпал первый снег.