Always in my heart

Собирая остатки разума после очередной вечеринки в Лос-Анджелесе, Гарри вернулся в свой совершенно одинокий и пустой дом. На ходу раздеваясь, откидывая шелковую рубашку куда-то в сторону маленького декоративного фонтанчика, запуская руки во влажные и спутанные волосы, парень мог отчетливо слышать, как удручающая тишина бьет по вискам, наползая давлением на затылок. Голова заболела так сильно, что Гарри немного пошатнулся, опираясь рукой на белый кожаный диван в огромной гостиной. Давление понизилось от выпитого алкоголя, руки тряслись, и слабость давала о себе знать, когда Стайлс приземлился на такие удобные и мягкие диванные подушки. Расположившись полулежа, он кое-как вытащил телефон из слишком узких брюк, непослушные пальцы как на зло не поддавались контролю. Нажимая на кнопку блокировки, Гарри увидел лишь мутные, расплывающиеся буквы и стандартный фон с часами, показывающими 3 утра. Открывая в первую очередь твиттер, Гарри не ожидал увидеть то, что так сокрушающе и так внезапно обрушилось на него. Он зажмурил глаза и покачал головой, пытаясь сфокусировать зрение и еще раз перечитать твит фанатки, написанный с опечатками почти в каждом слове, с кучей смайлов и восклицательных знаков, которые кричали о том, чтобы Гарри увидел это. Сердце пропустило несколько ударов, когда что-то внутри защемило с невероятной силой, заставляя парня прижать ладони к груди. И виноваты были не выпитые пару часов назад бокалы виски. Боль прошлого снова вспыхнула, ударяя парня по щекам, заставляя трезветь с каждой секундой. Он поднял тяжелые веки, сглатывая слюну, вставшую посреди горла. Это было чем-то запретным, тем, что никогда не должно было вырваться наружу. А он снова проиграл в схватке с самим собой. Каждый день Гарри зачеркивал числа в маленьком календаре, который он хранил в специальном отделении его портмоне, пряча его от всего внешнего мира, ограждая от посторонних глаз и разговоров. Стайлс нащупал рядом с собой брошенный им пиджак и достал из внутреннего кармана тот самый старый, слегка уже поношенный портмоне. Вытаскивая заветную вещицу, с глаз Гарри сорвалась одна горькая слеза, которая прочертила влажную дорожку по щеке, оставаясь на линии подбородка. Парень провел указательным пальцем по крестикам, которые зачеркивали числа на протяжении всего года. Они убивали жизнь внутри Гарри. Это было своего рода напоминанием, или помешательством, что он все еще жив, что продолжает идти вперед, не оглядываясь на прошлое. Стайлс прикрыл глаза и выдохнул, вспоминая каждую чашку кофе, которую он выпивал бессонными ночами думая о нем, как болезненно глотал слезы, просматривая старые фото и видео, он считал километры и города, разделяющие их. Сейчас между ними океан и тысячи километров, но не от этого больнее всего, а от того, что помимо десятка стран и городов между ними была неприступная и высокая стена, которую никто из них не сможет преодолеть. Вы когда-нибудь жили со своей душой в разных городах? Зная лишь одно: она в надежных руках, дышит, встает каждое утро, улыбается и живет дальше. Это же главное. Двигаться вперед – ведь в этом смысл всего? Но почему так сложно открыть глаза с началом нового дня, когда знаешь, что ничего уже не будет как прежде. Странный. Вечно делающий ошибки. Доверчивый. Сейчас ему всё казалось подавляющим. Как будто он здесь лишний. И самое плохое, это то, что он чувствовал, что где-то есть его место. Нет, он знал, где находилось его истинное место, но он больше не мог там быть. Никогда больше. Гарри хотел спасти всех от боли, депрессии, одиночества и страданий, но как это сделать, если он не мог спасти даже себя. Научиться быть бесчувственным непросто. Стайлса пугала пустота, которую он видел в своих глазах. Он уже не знал, что действительно чувствовал всё это время. Он не знал, как сбежать от демонов в голове.

А готовы ли были продать душу за одно мгновение? А знаете как это, хотеть чего-то до боли в животе? Глубокой, ноющей, невыносимой. Знаете? Поздравляю. Вы жили.

Никому не удастся увидеть мир глазами Гарри Стайлса, а уж тем более понять, что творится в душе у веселого и постоянно улыбающегося парня. За самой широкой улыбкой крылась самая большая тоска. Никто не может увидеть, как порой ему становится трудно дышать, как ком подступает к горлу. Как невыносимо тяжело снова вернуться в прежнее русло и отогнать от себя воспоминания прошлого, как сейчас все могло бы сложиться, пойдя они другим путем, были бы не так горды и глупы. Он берет силу в кулак и нажимает на твит, который гласит, что знаменитое сообщение Луи теперь на втором месте по количеству ретвитов за все время Твиттера. Эти две строчки режут его без ножа, заставляя душу истекать кровью.

«Always in my heart @Harry_Styles . Yours sincerely, Louis»

Гарри готов был простить Луи за все те дни, которые он жил без него, но он никогда не сможет простить ему того, что он в конце концов справляется без него. Гарри не мог простить за то, что Луи сильный и может оставить все позади, он не мог простить себя за то, что он чертовски слаб в этой битве. Вечная мука - смотреть, как человек, которому ты отдал свое сердце, душу, всего себя, так безразлично к тебе относится, игнорируя каждое твое слово и взгляд. Он все еще улыбается твоим шуткам, но больше не смотрит глаза в глаза. Он хлопает тебя по плечу, но никогда не обнимает так искренне и любя. С тех пор, как он и Луи расстались, никто не смог зажечь потухшее солнце внутри Гарри. Его сердце больше никогда не замедляло ритм от едва различимых прикосновений и тихих слов любви. Оно давно забыло, как можно быть помешанным на другом человеке. Вечно признание ничто по сравнению с настоящими чувствами. Гарри перечитывал твит снова и снова, про себя, вслух, потом снова про себя и на сотый раз Гарри мог поклясться, что в его мыслях прозвучал голос Луи. Еще немного, чтобы окончательно потерять себя и сойти с ума. Он открыл телефонную книгу и пролистал сотни ненужных номеров, ища среди разных имен самое важное. Имя, от которого до сих пор становилось тяжело в груди. И вот оно. «Луи.» Гарри несколько раз удалял его номер, стирал цифры, но в итоге не выдерживал и заново записывал. Больше не было никаких ласковых прозвищ, только Луи и точка в конце. Время лечит - но это только в том случае, если человек сам хочет вылечиться. Гарри этого не хотел. Он мог заткнуть свой внутренний голос, который каждый раз нашептывал ему послать к чертям свою гордость и сделать шаг навстречу. Но это никогда не давало результата. Любовь к Луи повисла тяжелой цепью на его руках, но Гарри любил эту цепь. И он любил Луи. До сих пор. Всегда. Луи ушел и забрал его сердце с собой. Они оба вышли за дверь, оставив Гарри за порогом с истекающей кровью грудью. Раньше Стайлс думал, что любовь побеждает всё, потому что так показывали во всех фильмах. А потом выяснилось, что всё совсем не так. Реальная жизнь совсем иная. В ней нет счастливых концов, которые показывают на последней минуте двухчасового кино. Сколько ни жди этого момента, ничего не изменится в лучшую сторону. Он просто хотел, чтобы Луи был счастлив, пусть и без него. Было так больно думать о том, что раньше все было иначе. Он любил его больше, чем любил себя, и в этом была его самая главная ошибка. Гарри нажал кнопку вызова и сразу же сбросил, откидывая телефон в сторону камина и бредя в ванную комнату, заплетаясь в собственных ногах. Он опустил голову в раковину, открывая холодную воду. Парень надеялся, что это поможет ему освежить мысли, а вместо этого все спуталось еще больше, он опустил руки на белый мрамор и тихо начинал плакать. Почему именно сейчас и именно сегодня? Когда сил уже совсем не осталось держаться, когда его спасательный трос трещал по швам. Это не должно было продолжаться дальше. Гарри вернулся в гостиную и подобрал телефон, который вибрировал от новых уведомлений, звонков от друзей и просто знакомых; все это неважно, все в мире было неважно, кроме имени Луи и гудков, ударявших его слух. Долгих, мучительных гудков, что ядом разъедали его легкие, заставляя каждую секунду сомневаться в собственных действиях. Он сидел на полу и дрожал, когда услышал хриплый голос Томмо. Гарри не сказал никаких приветствий, а сразу же выпалил на одном дыхании: — Ты действительно это имел ввиду? Секундное замешательство. — Что, Гарри? — неуверенно раздалось по ту сторону, — Я не понимаю тебя. Гарри сжал свободную руку в кулак, когда повторил свой вопрос: — Ты действительно имел в виду, что я навсегда в твоем сердце? Луи молчал несколько минут, и Гарри уже был готов сбросить вызов, ругая себя за чувства, которые он не должен испытывать. Этот разговор был абсолютно бессмысленным и неправильным. Как и все, что делал Гарри в последнее время. Как только Стайлс уже решился сбросить вызов, он услышал едва слышный шепот Луи: — Конечно же, я это имел в виду, Хаз.