Свидание

Громкие выдохи, крики, стоны. Ритмичные удары. – Ты... погоди у меня! Получишь сейчас! – распаленный, с придыханием голос Чарльза. – Не отвлекайся... – вторит ему Эрик. – Ты монстр! Дай хоть дух перевести! – Ахаха, признаешь, что я тебя вздрючил? – повышение голоса. Чарльз вопросительно вскидывает бровь, услышав несвойственное для Лэншерра выражение, и пропускает очередную шайбу. Таймер показывает окончание раунда. – Чертов аэрохоккей! – Ксавье бросает биту и вытирает мокрый лоб. – Тебе не хватает концентрации, ты где-то витаешь. Чарльз никогда не сознается, о чем он думает. Свидание. Это свидание. Сначала Эрик пригласил его пообедать, настояв на том, что сам оплатит общий счет, а теперь они уже второй час находятся в парке развлечений. Сперва были карусели, потом один из экстремальных аттракционов, кажется, «Бустер», на котором Ксавье верещал в голос и радостно болтал ногами, а Эрик сохранял напускное спокойствие на резко побледневшем лице. Аэрохоккей стал третьим пунктом программы. Веселым, но немного утомительным. – Пойдем постреляем? – Лэншерр, видимо, думает, что непрерывный поток внимания и событий – лучший сценарий свидания. Правильно думает. – Вам обычную стрельбу или призовую? – спрашивает парнишка, заряжая для Эрика Беретту. – А какие призы? – Вон, мягкие игрушки в том углу. Маленькие от сорока баллов, большие от семидесяти пяти. Чарльз смотрит на огромного плюшевого тюленя. А тюлень смотрит на Чарльза. Эрик пару секунд переводит взгляд с одного на другого и спрашивает у мальчишки, что нужно, чтоб заполучить самую большую игрушку. – А, тюлень понравился? – смеется тот. – Его пока никто не смог выиграть. Нужно сто баллов из ста. Лэншерр только ухмыляется: – Призовую стрельбу, пожалуйста. Дальше – один за другим, с равным промежутком в полторы секунды, следуют десять уверенных выстрелов. И все как один – по центрам мишеней. «Ваш результат – сто баллов», – произносит механический женский голос. – Поздравляю! – искренне радуется парень, снимая тюленя с полки. – Он Ваш. – Не мой, – по-акульи улыбается Лэншерр и протягивает игрушку Чарльзу. Тот, еще не успев понять, что, собственно, произошло, растерянно хлопает глазами. – А Вы будете стрелять? – Я... не любитель оружия, – немного смущенно признается Ксавье, сильнее прижимая к себе подарок Эрика. Это точно свидание. – Где это ты выучился так стрелять? Жульничал, да? Признайся, жульничал! Использовал силу? – Даже если и так. Мы же с тобой не могли оставить этого красавца там, на полке, верно? Чарльз смеется и вдруг понимает, что ему очень давно не было так хорошо и спокойно рядом с кем-то. – Жульничать нехорошо! – Ладно-ладно, папочка, – ерничает Эрик. – Больше так не буду. А теперь, может, хочешь выпить? Тут недалеко есть ирландский паб. – Прямо так пойдем? В голове у Ксавье тут же вырисовывается картинка, как они втроем, считая, конечно, тюленя, заваливаются выпить по кружке темного эля. На этот раз смеется Эрик: – Думаешь, не пройдем фэйс-контроль? Тюленя нарекают Мэйсоном. Часом позже, когда они допивают вторую кружку эля (вдвоем, сойдясь во мнении, что Мэйсону пить рано, он еще маленький), Чарльз решает, что усилия Эрика, наконец, должны быть вознаграждены. Поэтому, прежде чем тот заказывает по третьей кружке, Ксавье уверенно целует его в губы. Это точно свидание. Самое лучшее свидание в его жизни. – А ведь пули в тире были пластиковые, – внезапно осеняет Чарльза. – Ага, – улыбается Эрик. И заказывает еще выпивки.