***
Я не виновата в том, что случилось. Но кто тогда виноват? Я знаю. Виноваты эти две красные полоски в тесте.***
- Слушай, а ты точно не ошиблась? - Аркадий сидел напротив меня, обхватив себя руками. - Ты точно беременна? - Ошиблась?! А что тебя смущает? Ты что сам не видишь, как меня расперло?! Да тут и тесты никакие не нужны. - То есть, ты устроила шум из-за обычной прибавки в весе? Из-за того, что ты поправилась? - непонимающе и подозрительно посмотрел на меня Шестаков. - Ты что, правда идиот? Это не полнота. Я беременна! Бе-ре-мен-на! И причем от тебя! Другие варианты просто исключены, никого у меня не было. Аркадий резко побледнел, а я лишь больше разозлилась. Сволочь! - А что такое? - голосом полным сарказма и издевательства протянула я. - Куда это подевалась наша "кефирная" выдержка и спокойствие? Что, Аркадий, от названия команды у вас остался лишь цвет лица? Капитан "Кефира" молчал, а я внезапно почувствовала, что меня начинают душить соленые, холодные слезы. Захлебываясь рыданиями, я упала на пол и стала бить об него руками и ногами. - Женя. Женя! Шестаков подскочил ко мне и стал хватать за руки и за ноги, не давая мне биться в истерике и пытаясь побороть мой неожиданный приступ. Я отталкивала его и кричала не своим голосом. Как-то по-звериному, с лютым подвыванием полным боли и отчаяния. - Все не должно быть так! - вопила я. - Это не мое! Это сон! Это неправильно! - Женя, Женечка, - голос Аркаши слышался издалека, хотя его руки крепко держали меня и сам он находился в считанных сантиметрах. Я чувствовала это. Все, вплоть до его дыхания. - Так не должно было случится! Зачем? Зачем я перешла в вашу команду?! Мое место было в "Рижских готах". И там не было беременности и постельных отношений с капитаном команды! Я должна была остаться там! А теперь мы все сгорим в аду!***
- Что это? - довольно нагло схватив Моню за плечи, я принюхалась. - О, Господи! Женя, ты меня напугала. Что с тобой? - Че-ерт! - протянула я. - От тебя так вкусно пахнет. - я даже театрально закатила глаза, чтобы передать всю гамму эмоций переполнивших меня. - Что это за запах? Это что-то настолько особенное и необычно заманчивое! - Да ладно тебе. Это же обычные мандарины, - улыбнулся парень. - Правда? - слегка расстроено удивилась я. - Пахло это гораздо интересней, чем обычные мандарины. А Моня в ответ лишь засмеялся и одернул ворот своей рубашки.***
Прыгая по своей маленькой квартире, я визжала и раскидывала повсюду свои прокладки, пестрившие разноцветными упаковками и лейблами различных марок. - Теперь я свободна! - вопила я. - Теперь вы не понадобитесь мне еще приличный отрезок времени. Прокладки валялись уже везде: на кровати, в зале, ими был покрыт коридор, но особое их множество скопилось на кухне. - Свобода! Теперь буду без вас! Я чуть было не налетела на косяк и поэтому резко остановилась, облокотившись на него и пытаясь отдышаться. - Теперь я буду без вас, умру, скончаюсь в одиночестве. Даже вы, близкие друзья любой женщины, не разделите со мной эту ношу.***
- Женечка, смотри, меня к тебе с мандаринами отправили. - на моем пороге стоял Моня и весело размахивал пакетом. - Вот, - протянул он мне пластиковую сумку полную оранжевых фруктов. Как только я взяла их в руки, меня тут же замутило и я невольно мысленно посчитала, как быстро я смогу добежать до туалета в случае чего. - Мы волновались за тебя, ты же вроде плохо себя чувствуешь, да? Я вспомнил, что вчера ты так запахом мандаринов увлеклась, вот и решил тебя порадовать. - улыбался парень, немного неловко переминаясь на пороге с ноги на ногу. Мандарины пахли ужасно. Просто отвратительно. Протухшей селедкой или просроченым кефиром... От этого мне мгновенно поплохело и Моню пришлось срочно выпроводить вон. Закрыв за сокомандником дверь, я зачем-то прополоскала рот водой из-под крана и почувствовав, что стало немного легче, направилась к холодильнику, чтобы найти там что-нибудь съестного. На глаза попалась соленая селедка и, недолго думая, я вытащила ее на стол. Съев уже половину рыбины, я вспомнила, что именно ей, как мне показалось, пахли злополучные мандарины. Поморщившись, я забрала пакет с цитрусовыми из коридора и вышла в подъезд. Открыв мусоропровод, я безжалостно высыпала мандарины туда и прежде, чем закрыть крышку и сбросить аккуратные, спелые фрукты вниз, хорошенько разглядела их. - Вот только не нужно дуру из меня делать, ладно? - обратилась я в никуда, словно бы разговаривая с мандаринами. - Моня... тоже мне. Как будто я не знаю, что это не от него. Вас ведь сюда Шестаков отправил. Вот и катитесь к чертовой матери! Резко вспыхнув гневом как спичка, я с грохотом закрыла люк и послушав, как цитрусы, ударяясь друг об друга, а так же о стенки мусоропровода слетели вниз, вернулась обратно в квартиру. Все еще держа пустой пластиковый пакет в руке.