Трудоголизм к добру не приведет

- Твою ж мать! - в угол комнаты полетел очередной скомканный лист бумаги. - Бесит, все бесит! - Может перестанешь портить блокнот и послушаешь музыку, или книгу прочитаешь? - совершенно безразличным тоном произнес мужской голос из недр большой квартиры. - Какого черта ты сидишь и прохлаждаешься?! Я, мать твою за ногу, парюсь, а он чаи распивает! Не ты ли должен мне идеи подавать, а?! - женские глаза горели неподдельной яростью, а в мешках под этими очами, в которых можно было прятать котят, усиливали воздействие. - Я? - с видом невинной овечки произнес ее собеседник. - Да, ты! И не надо тут мне так смотреть, падла! Марш за работу! - тот лишь сделал очередной глоток из керамической кружки. - Не ты ли мне в музы нанимался, а?! - Я не нанимался, меня силком оправили, между прочим! И НЦу твою я отказываюсь писать! Я благовоспитанный молодой дух! - Да как ты посмел на мою НЦу... - девушка произнесла последнее слово с таким благоговением, будто оно народное наследие -... замахиваться, а?! Не ты ли сам в последнем фике постельную сцену без моего разрешения впихнул?! Благовоспитанный больно... Задницу поднял, и пошел работать, пока я тебя куда подальше не послала! Парень вздохнул, последний раз бросил печальный взгляд на бутерброд, и гордой походкой отправился в соседнюю комнату, не забыв тряхнуть своими волосами, в знак своего превосходства. Медленно он все-таки вышел из кухни, а девушка, запихнув в рот тот самый несчастный бутерброд, последовала в глубь квартиры за ее музом. Парень сразу же засел за рассказ, а его подопечная уселась на кровать, и достала гитару из шкафа. - Иди умойся, горе ты луковое! - устало произнес блондин. - Смотреть страшно. Та лишь показала язык, и скрылась в недрах квартиры. Следуя указаниям своего муза, зашла в ванную, и, не закрываясь, полезла в душ. Из крана полилась теплая водица, и девушка, наслаждаясь моментом, начала напевать какую-то детскую песенку. Ванная находилась в непосредственной близости со спальней, и поэтому дух слышал ее небольшой концерт. На его лице проскользнула ухмылка, слыша слова из всем знакомой песни. Но тут же пришел в себя, продолжая работать над рассказом. - Вроде бы девушка, а ругается как пацан, да и не следит за собой... Вот что за молодежь пошла? - себе под нос шептал парень, уткнувшись в лист, почти исписанный закорючками девушки, которые за полгода так толком и не научился разбирать дух. - Все девушки, как девушки, а она... Его подопечная закончила петь, и выключила воду. Муз, в свою очередь, строчил что-то, старательно выводя каждую букву. Парень, чтобы перейти к следующему эпизоду в рассказе, решил перечитать все то, что написала девушка. С каждой строчкой муз все больше и больше краснел. Хоть ему и не в первой ее писанину читать, но это было уж слишком для нее. - Но, - где-то в душе признался самому себе парень, - довольно возбуждающе, не спорю. Умеет же эта ведьма писать! Он глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь прийти в обычное состояние. Все-таки долгое воздержание принесло свои плоды. Парень подошел к зеркалу, рассматривая себя в отражении. Красный, как помидор, на него глядел довольно-таки привлекательный парень, которым он себя и считал. Муз взъерошил свои волосы, всегда находившиеся в приятном беспорядке, и, положив в сторону рассказ, решил думать о чем-то другом. - Эдик! Удружи, пожалуйста, принеси мне полотенце! Оно на двери весит! - послышался пронзительный девичий голос из ванной комнаты. - Сколько раз повторять, что я Эдвард! Эдвард! Не Эдик, а Эдвард! - встрепенулся муз, стаскивая полотенце с двери. Обреченно вздохнув, он отправился напрямик к девушке. Полотенце пахло ее духами. За все то время, прожитое с этой особой, парень свыкся с ее характером и поведением. Он, можно сказать, даже привязался к этой истеричной ведьме. Не то, чтобы она ему нравилась, она была ему как мелкая, вредная до невозможности младшая сестренка, за которой нужен постоянный и тщательный уход и забота. Дух сам удивлялся, откуда у него берутся силы на все это. Несмотря на довольно взрослый возраст, девушка редко делала что-либо по дому. Обреченно вздохнув, парень открыл дверь ванной комнаты, собираясь задать ей взбучку, но тут же отвернулся. Перед ним предстала его подопечная во всей красе, то бишь голая. Эдвард еще больше залился краской. - Я, конечно, понимаю, что я дух, но когда-то был человеком, и мои физиологические потребности не исчезли! - сказал парень, протягивая девушке полотенце, всё так же стоя к ней спиной. - Да ладно тебе! - отмахнулась горе-соблазнительница. - Что ты там не видел! Или... Ты девственник?! Лицо девушки исказилось в неподдельном изумлении, и ее бровь скользнула вверх. Повисла неловкая тишина. Парень, задумавшись, долго воспринимал информацию, но как только до него дошло, он, развернувшись на сто восемьдесят градусов, негодующе посмотрел на свою подопечную. - Ничего я не девственник! - запротестовал парень, впившись взглядом в девушку. - Но все же, Романова, имей совесть! Эдвард, тяжело дыша, злобно смотрел на особу, ожидая ее реакции. Потихоньку, гнев отступал, и он смутно начал понимать всю неловкость ситуации. Он, взрослый дух, с минуту пялится на совершенно голую девицу. Хоть и за шторкой ванной. Муз начал покрываться третьим слоем краски, когда девушка начала ответный огонь в его сторону. - Ну и чего ты глазеешь, супостат проклятый?! Не насмотрелся на женские прелести?! - Т-ты неправильно поняла, Жень... Прости. - опустил глаза дух и пулей вылетел из ванной комнаты. - Старпер-извращенец... - шептала себе под нос девушка - Черт! - выругался муз, закрыв дверь. - Знала же, что так будет, извращенка малолетняя. - Кто тут еще извращенец, старикашка?! Не я пялилась на молодое, красивое тело прекрасной девы! - прикрикнула Женя, выходя из ванной. Та стояла в одном полотенце. Ее, видимо, это совсем не смущало, а наоборот, даже нравилось. Что сказать, возбуждать мужской пол - всегда своеобразное удовольствие приносит, и прибавляет несколько баллов к самооценке. - З-знаешь, что?! Я, между прочим, не писал вот это... Кроме как "порно" назвать не могу эти строки! Откуда такие мысли? - Я смотрю, тебе понравилось? - вскинула бровь девушка, пошло улыбаясь. - Ни капли! - не унимался блондин - Сбитое дыхание, красные щеки и немного туманный взгляд... - хихикнула Женя. - Ах ты изаращуга проклятый! Эдик обреченно вздохнул в знак того, что не собирается продолжать этот разговор, и посадил девушку за рассказ, подсказывая повороты сюжетной линии. В то же время, блондин думал над словами Жени. Да, отрывок несомненно возбуждающий, но его больше всего впечатлил не он. Как не стыдно признавать, его разум взбудоражила Ее Величество Романова. Пока муз вспоминал подробности недавнего происшествия, незаметно для себя снова покрылся слоем краски.