Паутина Белого Паука. Источник.

- Я хочу вернуться домой, - как можно более твердо сказала Ева, стоило Измаилу предложить всем троим комнату здесь, в общине. - Желаешь остаться наедине с новорожденными вампирами? – вежливо и безлико спросил он в ответ. Ева бросила неуверенный взгляд на братьев. Из Сада, подальше от чужих глаз, они перешли в ту самую гостиную, где произошло перерождение Илии и Исаии. Девочка сидела на диване между ними, обхватив себя руками, словно от холода. Еве было неуютно в этом месте и до безумия хотелось домой. Замечание Измаила только подстегнуло ее дискомфорт. - А какова опасность? – спросил вместо нее Исаия. - Да, - присоединился Илья, откинувшись на спинку дивана, – разве похоже, что мы накинемся на Еву или на кого-то еще? Я лично чувствую себя отлично. - Это ощущение обманчиво, - сказал Измаил. – Первые трое суток вам не нужна кровь человека, потому что пока еще она есть в вас самих. Но скоро вы познаете голод. А первое кормление всегда немного… грязное. - Что значит «грязное»? – быстро спросила Ева. Спросила так, будто боялась передумать и не захотеть знать ответ. - У первого кормления две главные опасности: во-первых, пробудившийся голод трудно контролировать. Во время кормления новообращенные нередко убивают доноров. Во-вторых, в этот момент у каждого проявляется его суть. - В смысле «суть»? – не понял Илья. – Характер, что ли? - Сутью мы называем особое умение, талант или, если хочешь, - улыбнулся Измаил, - силу манипулировать и изменять свою ауру, что индивидуальна для каждого вампира. - «Ауру»? – недоверчиво ухмыльнулся Илья. – Что еще за аура? - Биополе или энергетическая оболочка твоего тела, - без доли юмора объяснил Измаил. – Неважно как ты это назовешь, но это энергия вокруг твоего тела. Первое кормление провоцирует эту энергию как можно ярче проявить себя. - Например? – в голосе Исаии сквозило недоверие. - У одних проявляется суть пироманта – управление огнем. У других это телекинез – движение предметов силой мысли; у кого-то сильный гипноз. - А чем владеешь ты? – пожалуй, слишком заинтересованно спросил Исаия. Измаил ответил ему пустым взглядом. - О таких вещах не принято спрашивать, и сами не распространяйтесь о своих. - Почему у них клыки и сверху, и снизу? – задала Ева свой вопрос. Происходящее все меньше походило на реальность, и нервничающая девочка сосредоточилась на чем-то более материальном, что сама трогала и в чем была уверена. - Ах, да, - моргнув, Измаил вышел из своего застывшего состояния, на лице вновь появилась легкая, полубезумная улыбка: - Моя дорогая девочка, позволь тебя поздравить. Суть Исаии и Илии видна невооруженным взглядом безо всякого кормления. - В смысле? - Тебе удалось создать оборотней, - развел руками Измаил. Ева заморгала. Оглянулась на Илью, на Исаию. Снова повернулась к Измаилу. Открыла рот, чтобы что-то сказать и не смогла. Прокашлялась и попробовала опять: - Что ты имеешь в виду? Разве оборотни существуют? И ты сам сказал, что Исаия с Ильей – вампиры. В этом же нет смысла. - Пожалуйста, забудь все, что видела об оборотнях в кино, - он покачал головой. – Это сказки и не более того. - Что же тогда реально? – спросил Исаия. - Оборотень – всего лишь название для сути, для силы вампира. Как пиромант или телекинетик. Оборотни быстрее и физически сильнее других вампиров, все органы чувств развиты больше. Но в поведении проявляются звериные повадки, и контролируют они себя хуже, так как зверь в них воспринимает людей как пищу. - Разве не все вампиры видят в людях пищу? – хмуро поинтересовался Илья. - Нет. Ева смотрела на него в ожидании продолжения, но его не последовало. - И что, мы будем бегать под луной, выть и обрастать шерстью? – поднял бровь Илья. Если его и пугала грядущая перспектива, Ева не смогла этого разглядеть. - Разве я не сказал вам забыть про кино? – глянул на него Измаил. – Да, когда-нибудь вы сможете принять облик своего зверя. В крайне отдаленном будущем. Изменение глаз и, возможно, ногтей – это все, на что вы можете рассчитывать в ближайшие десятилетия. - Десятилетия, - эхом повторил Илья и обернулся к Еве с Исаией. Выражение его лица было восторженно-удивленное. – Бес-смерт-ны. Мы бессмертны! - Вы, а не «мы», - грустно поправила его утомленная сестра. – И я дважды уже чуть не померла. - Ты – носитель древней крови, Ева, - произнес Измаил, и то, как он это сказал, ее насторожило. Как выяснилось мгновением позже, не зря: – Время остановилось и для тебя. - "Остановилось"? - Ты – человек, но будешь жить вечно. Если тебя не убьют, конечно. Внутри Евы что-то оборвалось. «Если не убьют» - в какой же мир ее так безжалостно затягивали? - А можно объяснить понятнее? - Здесь нет объяснения, - вновь развел руками Измаил. – Кровь Евы дает людям перерождение в вампиров, и она же защищает ее от времени. Однако, Ева все-таки человек, и смертельная рана будет смертельной. - Ты упомянул, что мы станем ее верными псами. Это было сказано для красного словца или имелось в виду что-то более… принудительное? Ева повернулась к Исаии: - Что, прости? - Мне тоже интересно, - согласился с братом Илья. – Хотя мы и так не бросим Еву. - Вы о чем? – повысила голос Ева, когда ее вопрос проигнорировали. - Первый или первые, кого обратит Источник, принимают на себя ответственность за его сохранность, - ровным тоном пояснил для нее Измаил и добавил, отвечая на вопрос Исаии: - Будь вы даже ее кровными врагами, обращение сделало Еву для вас смыслом жизни. Вы пойдете на все, чтобы защитить ее, на любую подлость и предательство, если оно того потребует. Отныне вы будете зависимы от нее, как парочка излишне преданных псов. Еще на последних словах Ева соскочила с дивана и залепила Измаилу хлесткую пощечину. Вампир принял ее, хотя все понимали, что ему ничего не стоило как увернуться, так и остановить ее руку. - Не смей, - дрожа от ярости, проговорила она, позабыв обо всех своих страхах, - Не смей так о них говорить! После того, как сам же заставил меня сделать с ними такое… не смей! Ей хотелось наговорить проклятому кровососу еще много других слов и ударить побольнее и не раз, но подскочивший Илия заблаговременно перехватил ее руки, ласково и утешающе призывая успокоиться и не пугать бедных беззащитных вампирчиков. Шуткой он заставил ее вспомнить, в каком положении они трое находятся, и чем им может аукнуться ее вспышка праведного гнева. - Я прошу прощения, - опустил глаза Измаил, чем ошарашил всех троих. Голос его звучал искренне, но Ева этому не верила. Как можно раскаиваться в том, что сам же хладнокровно спланировал? Она считала ответ простым: никак. Ей очень, очень хотелось послать Измаила и вместе с братьями сбежать куда-нибудь подальше. Забыть все как страшный сон. Но не навлекут ли они опасность на родителей и друзей? Сумеют ли разобраться, что навредит новообращенным вампирам, а что – спасет? И не попадут ли они в другом месте в руки других более жестоких вампиров? Опасаясь получить хотя бы на один риторический вопрос утвердительный ответ, Ева опустила руки. Она будет сотрудничать с Измаилом, будет слушаться его и помогать. Ровно до тех пор, пока он не попытается навредить ее родне. - Как можно сделать это их кормление… нестрашным? – взяв себя в руки, спросила Ева ровно и даже спокойно. Принятое решение создавало иллюзию контроля над ситуацией. Продолжая стоять, она смотрела сверху вниз на Измаила, а вампир, откинувшись на спинку кресла, глядел на нее. И не было в его взгляде ни пустоты, ни равнодушия – одна лишь непонятная девушке мягкая восторженность и нежная покорность. Покорность! У чудовища, что все зовут князем! Да кто в здравом уме поверит этим глазам? И все же, даже не веря, Еве было приятно смотреть на него сверху вниз. Это льстило и подпитывало иллюзию контроля. А сейчас большего ей было и не нужно. - Это рискованно, - напомнил Измаил. - Мы все же рискнем, - отозвался Илия за спиной сестры. Измаил отвел взгляд, раздумывая. Ему совершенно не хотелось отпускать Еву, это было рискованно и создавало лишние сложности. Но когда она вот так стояла перед ним, глядя с высоты своего далеко не большого роста, едва улыбаясь призрачной власти над ним – призрачной лишь для нее самой – он не мог отказать. Здесь и сейчас Измаил видел в этой маленькой девочке другую – гордую и мудрую женщину с лукавой улыбкой и уставшими серыми, как тучи, глазами. - Я, как и ты, хочу вылезти из-под земли, но сейчас мы не можем позволить себе такой риск. Если мы свихнемся и нападем на Еву... – тем временем Исаия отговаривал брата от поспешных шагов. - Не нападете, - пребывая в той же задумчивости, произнес Измаил. Не мог не произнести, раз она хотела домой: – Как верные псы, вы, скорее, отгрызете себе руку, чем поднимите ее на Еву. - Это… утешает, - не без иронии усмехнулся Илия. Измаил учуял от него моментально вспыхнувший и так же быстро исчезнувший страх. Плохой контроль, но для новичка нормально. Еве в любом случае не навредит. А если и сделает что-то, что ее напугает, то тем же лучше. - Как сосуд, Ева может попробовать смягчить ваш голод, - предложил Измаил со странной для окружающих ленцой. Серые глаза вампира остановились на лице девушки: – Дай им крови до того, как они сами ее захотят. - Опять кровь давать? – с тихим ужасом воскликнула Ева и тут же сама себя одернула. А кто другой будет кормить родных вампирчиков? Не соседи же. - А донорская не подойдет? – скривился Илья. Перспектива сосать кровь из малолетней сестры и вообще из человека не особо пришлась ему по душе. - Мертвая кровь не пойдет, - терпеливо объяснил Измаил. – Кровь животных тоже. Только человеческая и, если хотите смягчить приступ, только кровь Евы. - И много? – хладнокровно уточнил Исаия. Ева и Илья вытаращились на него, но оба промолчали. Измаил пожал плечами: - По глотку каждые два-три часа. От мысли, что ее будут резать каждые два-три часа, Еве стало дурно. Она ненавидела боль и физически не могла стойко ее переносить. - Или, - перевел Измаил взгляд на нее, - вы можете остаться здесь. И кормлением займутся специально обученные доноры. - Ничего, потерплю, - процедила девушка, не желая уступать хитроумному кровососу. Но тяжкого вздоха Ева все же не сдержала. Где-то внутри она все еще не верила. Не верила, насколько круто изменилась ее жизнь. И родители – они вампиров недолюбливали. Как отнесутся к тому, во что превратились их дети? Этот вопрос особенно ее беспокоил. - Ладно, но тогда нам еще о солнце надо подумать, - протянул Илья, как бы между прочим. - Не надо, - вновь опроверг опасения Измаил. – Вы – оборотни. Одни из немногих, кто способен передвигаться при солнечном свете. - С-супер! - Солнце вас не убьет, но ощущения будут неприятными. - То есть? – подался вперед Исаия. При мысли, что не придется бросать любимую работу, старший из близнецов заметно воодушевился. Илье с этим было проще: он мог и в ночную прекрасно работать. - Слабость, чувствительность, как при аллергии – сами скоро узнаете. - Всего два дня, как Ева дала кровь, - перешел к следующей проблеме Исаия. – Она не сможет жертвовать ею снова так скоро. - А ведь верно! – поддержал его Илья и подарил сестре сочувственную улыбку: – Извини, но ты, детка, объемом не вышла. - Ева быстро восстанавливается, - подумав, сказал Измаил. – Кормите ее больше, и все получится. Ева задумалась. В последнее время она и правда ела больше обычного. Даже слишком. - А я не потолстею? - Ты не изменишься, - посмотрел на нее Измаил, – никогда. Сказанные слова камнем упали оземь, и смысл их эхом разнесся по сознанию девушки. Проблема, на которую она так упорно не обращала внимания, постучалась и по-хозяйски вошла ей в голову, заполонив и вытеснив собой все. Шестнадцать лет. Еве всегда будет шестнадцать. Вечный подросток. Ее знакомые и друзья будут взрослеть и меняться в череде неспешных и суматошных дней. Состоявшиеся мужчины и женщины – вчерашние студенты, с которыми она делила конспекты и тряслась в ожидании зачета – будут идти по жизни, работая, заключая браки, рожая детей и заводя семьи. А Ева останется где-то там, позади, бледным призраком вечной неуверенной юности. Через много-много лет у нее по-прежнему будут спрашивать, есть ли ей восемнадцать для покупки алкоголя или устройства на временную работу. - Измаил, - придушенно обратилась она к вампиру. - Да, Ева? - Ненавижу тебя.