Паутина Белого Паука. Источник.

- Эй, ты как, нормально? – осторожно спросила Алиса, гадая, что произошло между подругой и ее братцем-вампиром. Вампиром. Надо же. Алиса все никак не могла переварить эту новость. - Не обращай внимания, - отмахнулась Ева. – Ерунду себе навыдумывала, вот и все. У Исаии дернулась щека, однако вмешиваться в чужой разговор он не стал. В салоне витал аромат крови, достаточный, чтобы отвлечь его от любых мыслей. Едва уловимый, призрачный, что тянулся из-под бинтов на запястье Евы, но сладкий и дурманящий, как дорогое вино. К счастью, Исаия не был голоден. Вернее, не испытывал дикого желания всадить в сестру зубы. Пробку удалось миновать, проехав через дворы. Часы показывали десятый час, когда они переступили порог квартиры. Сбросив сумку в коридоре, Ева прошла в зал, всюду по пути включая свет. В темноте она чувствовала себя уязвимо, совсем как в ту ночь, когда за ней пришел Филипп. А потом и Измаил. И еще через одну, когда братья едва не набросились на нее ради крови. Да, у Евы были все основания испытывать дискомфорт с наступлением темноты. Впрочем, разрешенная ситуация с Ильей настолько подняла девочке настроение, что зарождавшаяся фобия едва ее отвлекала. Плюхнувшись на диван и вытянув утомленные ноги, Ева немедленно пожаловалась Исаие, что хочет есть. Брат стоял над ней в мертвой неподвижности, уже почти привычной ей, но не Алисе. - Может, давайте я что-нибудь приготовлю? – подорвалась гостья, чувствуя себя рядом с Исаией чудовищно неуютно. Откровенно, он ее немного пугал, словно и правда был лишь ожившим трупом, о чем на каждом углу кричали противники вампиров. - Нет, сиди, - отмер Исаия, направившись на кухню. – Я обещал Еве карбонару. - Да-да, обещал, - весело подтвердила сестра и повернулась к подруге: - Она у него самая вкусная, можешь мне поверить. Алиса ответила на улыбку, но слабо и неуверенно. Даже с уходом Исаии лопатки ее сводило от напряжения. Все-таки в одной квартире с вампиром – к этому нельзя было привыкнуть с ходу. - Ева, - вернулся Исаия, оставив на конфорке кастрюлю с водой, - вы вдвоем пока переночуйте в моей комнате. Я – на диване. - Почему? - На моей двери есть замок, - пояснил Исаия. Ева глянула на подругу, подумала и нехотя согласилась. Когда придет голодный Илья, Ева не могла поручиться, что он не обратит внимания на Алису. … Несмотря на то, что в помещении царил полумрак из-за задернутых штор на окне, Алиса легко рассмотрела обстановку. Комната у Исаии была строгая, под стать хозяину. Белый, натяжной потолок со встроенными светильниками, стены выкрашены в мягкий серый цвет, на полу ковролин оттенка кофе со сливками. Никаких картин или плакатов, всюду идеальный порядок. Комната поделена на спальную и рабочую зоны белым металлическим стеллажом с книгами, дисками и большими папками-скоросшивателями. Ничего лишнего, ничего вызывающего. Почти. Если рабочая половина комнаты – это маленький, как школьная парта, стол со стулом, то практически все оставшееся пространство занимала кровать. Точнее матрац на специальном деревянном пьедестале. Почти на полу, но лишь почти. Хороший такой двуспальный жесткий матрац. Исаия на других не спал. Алиса присела на свежезастеленную Евой кровать, прислушиваясь к малейшему шороху. После ужина подруга провела ее в комнату брата, сменила постельное белье и предложила ложиться без нее. - А ты куда? Ева отвела взгляд, улыбнулась, но уголки губ тут же опустились: - Мы с Исаией съездим в одно место. К утру, надеюсь, вернемся. - Ева… - Алис, - перебила ее подруга, - так надо. Черт, у меня от всего этого уже голова кругом идет. Нам надо со всем разобраться, чтобы снова нормально жить. Понимаешь? - Нет, - грустно покачала головой Алиса. – Но это же ничего не меняет, да? - Не меняет, - вздохнула Ева. – Закрой за мной дверь. На всякий случай. Алиса заперлась. Однако Ева и Исаия ушли не сразу. Временная комната Алисы выходила в зал, и девушка слышала их шепот и звуки, что заставили волоски на теле встать дыбом. - Уверена? – негромко спросил Исаия. - Шея уже зажила, - тихо отозвалась Ева. – А руки мне могут еще понадобиться. Алиса хотела выйти, дать знать, что все слышит, но когда она уже повернула ручку, Ева издала тонкое, дрожащее мычание. И стон – долгий, протяжный, наводящий на мысли, скорее об эротике, нежели о кормлении вампира. Алиса все же выглянула. И сразу же об этом пожалела. В полумраке Ева сидела на полу, подобрав ноги. Голова ее была запрокинута на плечо склонившегося со спины Исаии, рот его был сомкнут на ее шее, руки крепко прижимали к себе подрагивающее тело. Люстра и светильники были выключены, и лишь напольный торшер освещал небольшой участок комнаты. В причудливой игре света и тени переплетенные фигуры казались единым целым, и сцена сама до мурашек напоминала эпизод из фильма с Дамианом Янгом: встреча тайных любовников, что вопреки воле общества и самого бога нарушили многовековое табу. - Ах-мм! – легчайший толчок Исаии вырвал из Евы изумленный вздох-стон. Она еще чуть больше выгнула спину, чуть больше открыла линию шеи, и вниз по белой коже зазмеились крохотные ручейки пронзительно алой крови. Щеки ее налились нежным румянцем, и грудь тяжело, часто вздымалась и опадала, заключенная в капкан рук вампира. Алиса ахнула, и Исаия поднял на нее глаза – дикие, почти черные из-за расширившихся зрачков, с поволокой страсти, переливавшейся красным огнем. Он пил, и Ева держалась за него с отчаянием утопающего. Алиса закрыла дверь. Привалившись плечом к стене, она зажала рот ладонью, словно Исаию могло разозлить слишком громкое дыхание. Ладонь ее дрожала, мысли путались. Чему она сейчас стала невольным свидетелем? - Мм, достаточно, - на выдохе простонала Ева, и Алиса едва узнала ее голос. – Этого не будет мало? - Смеешься? - странно ласково спросил Исаия. Голос его перетекал густым, горячим шоколадом. – Не искушай меня. Я принесу бинты. Алиса так и не нашла в себе смелости выйти к Еве. Вскоре они покинули квартиру. … На выходе из подъезда, как и обещал Ной, Брянцевых ожидала машина. Сам он стоял, прислонившись к металлическому боку, игнорировал любопытные взгляды прохожих и размышлял о событиях этого вечера. После встречи с Евой он вернулся в ЦО, центральную общину. За Евой приглядывало восемь лучших из его людей, специалистов по охране и скрытому наблюдению. У каждого из них за спиной был колоссальный опыт, достаточный, по мнению Ноя, чтобы сохранить сокровище князя. Уже в общине, занимаясь рутинными делами, он гадал, как изменится поведение Измаила в этот раз. Лет двадцать назад, когда для игр у него была Алиана, князь водил ее в рестораны и театры, дарил дорогие платья и украшения, всячески ухаживал и оберегал, а когда она согласилась стать его дамой, запер в общине, не позволяя покидать ее без него. Вскоре он надел на Алиану Белого Паука, тем самым оборвав ее жизнь. Ной плохо запомнил ее лицо – все вытеснило зрелище гниющей плоти. Кричащей, стонущей, ужасающе живой. В конце концов, Алиана умерла, когда проказа поразила сердце и мозг. Ной не был брезглив, но он не хотел бы увидеть подобное снова. И Ева, благополучно справившаяся с ядом древней крови, избавила его от повтора. За Алианой Измаил ухаживал, не вмешивая ее в дела вампиров. Но что будет с Евой? К несчастью, любопытство главы по безопасности князь этим вечером утолил. После заката, когда пробудились все вампиры, к нему заявилась целая делегация из желающих немедленно воспользоваться услугами Источника. Измаил отказал всем, объявив, что обращение начнется не раньше, чем через месяц. К тому моменту братья Евы должны набрать силу и, главное, суметь спокойно питаться от обычных доноров. Многих это не устроило, но лишь двое высказали свое недовольство вслух: Варис и Гунар. Вампиры достаточно мощные, чтобы поспорить даже с князем. Они потребовали показать им Еву и новообращенных, а также желали немедленно воспользоваться ее кровью для обращения Илоны, человеческой праправнучки Гунара, сейчас медленно умиравшей от рака. Особенно настаивал Варис, влюбленный в нее. И в какой-то момент, отстаивая право любимой, он перегнул палку. - Ева принадлежит всей общине! Ты не можешь развлекаться с ней, как с одной из своих кукол! Ной не успел. Никто из них даже не увидел, когда Измаил сошел с каменного трона и схватил за горло Вариса. Суть Вариса, его сила, заключалась в контроле над огнем, что одно из немногих могло принести истинную смерть вампиру. Но прежде, чем он успел ею воспользоваться, Измаил пробил ему грудь, уничтожив сердце. Варис умер не сразу. Он воспламенил свои руки, и тогда князь бросил его на каменный пол и раздавил ему голову, превратив лицо и череп в кашицу из костей и плоти. Огонь погас, не нанеся Измаилу вреда. Все это заняло у него краткие мгновения. Ошарашенные вампиры, отпрянувшие, таращились на труп одного из своих сильнейших. Гунар упал на колени, взмолившись о прощении. И это была его ошибка. Измаил терпеть не мог слов мольбы. Резко обернувшись к Гунару, он обхватил одной рукой его челюсть, заставив раскрыть рот, а второй вырвал язык, обломав во время изъятия большую часть зубов. Лишь заткнув таким образом вампира, он успокоился. Продолжая сжимать в руке язык Гунара, весь в крови, князь вернулся на свой трон и, подперев щеку, ласково поинтересовался, есть ли еще несогласные. Ной не смог вспомнить, как давно Измаил не наказывал собственноручно. В современное время казнь для вампира стала редкостью, наказанием за по-настоящему тяжкое преступление. Особенно в случае с Варисом. Неразумно разбрасываться жизнями сильных солдат, тем самым ослабляя мощь всей армии. Впрочем, Варис не был солдатом Измаила. Он принадлежал Мириам, и это все осложняло. Уж не собирался ли их князь поднять восстание и сразиться с ней снова? Ной не знал. Он лишь смотрел на Измаила, восседавшего на каменном троне, и кроваво-красные портьеры, что тянулись по стене, будто бы от трона, напоминали гигантские крылья. Rephaim – вспомнил Ной давнее прозвище Измаила. Чудовище Рефаим, «Мертвое чудовище», «Нечестивец» - так прозвали его в Палестине более двух веков назад. Прозвали люди, но подхватили и вампиры. Ибо он и правда был словно сын падшего ангела: с лицом херувима, волосами цвета запекшейся крови и силой, наводящей отчаянный, неизбежный ужас. Вместе со своими людьми Ной разогнал собравшихся. Труп Вариса унесли, хрипевшего от боли Гунара увели оказать помощь. Не считая двух телохранителей у дверей, Ной предстал пред князем в гордом одиночестве. - Убивать Вариса, - осмелился он спросить, - было необходимо? - Сам-то как думаешь? – насмешливо спросил Измаил в ответ, отбросив в сторону чужой язык. - Он переступил черту, - покорно стал рассуждать Ной. – Его смерть урезонила других. Однако, он соглядатай госпожи Мириан. Она может расценить это как прямой вызов ее власти, как… восстание. - Сказать, почему я убил его? – доверительно предложил Измаил, с интересом выслушав своего вампира. - Если изволите, - сохранил нечитаемое выражение лица Ной. - Волнение. - Что? - Ева приедет сегодня, не так ли? – мечтательно улыбнулся князь, и Ной мог лишь догадываться, откуда он узнал. – Преддверие встречи с ней взволновало меня куда больше, чем я ожидал. Ной не был уверен, что можно на такое сказать, и потому промолчал. - Ей только шестнадцать, - продолжил Измаил, как ни в чем не бывало. – Но она не стала обращаться ко мне на «вы». Это было приятно. Ной, - сказал он вдруг отстраненно, - перейдем на"ты". И другим передай. Два с половиной часа спустя Ева в сопровождении брата покинула подъезд.