Подарок на пороге (от 18)

На следующий день Северус разбудил Гарри довольно рано. - Пей, - он сунул в ладонь парня флакон с зельем. - И вам доброе утро, сэр, - буркнул Гарри, зевая и встряхиваясь. – Вы уверены, что мой мозг проснулся? - Я несколько лет пытался его разбудить. Пей, и начнем. Гарри проследил за тем, как сам Северус залпом выпивает укрепляющее зелье, и последовал его примеру. - Бр-р-рр. - Мог бы уже и привыкнуть. - К этому привыкнуть невозможно, - Гарри вытер искривленные губы и подался вперед, ожидая, когда Северус привычно прикоснется к его лбу своим. А когда тот наклонился, заслоняя собой мир, Гарри вдруг бросило в жар. Он резко вдохнул и погрузился во тьму. Северус был озадачен излишней активностью сознания своего пациента, но все же попытался хоть что-то сделать. Лето Гарри было скучным и серым, пока к ним в дом не приехала довольно неприятная особа, которая Северусу сразу же не понравилась. И не зря. Первый же яркий эпизод был посвящен именно ей. Северус прикусил губу, чтобы не рассмеяться, наблюдая за тем, как раздувшаяся Мардж покачивается под потолком, вопя, как банши. В целом он даже был согласен с Гарри, что наказание недостаточное, ведь эта отвратительная особа посмела очень плохо высказаться о матери Поттера. А вот то, что парень убежал из дома ночью в неизвестном направлении – никуда не годилось. И хотя теперь Северус знал, что Гарри со стороны Блэка ничто не угрожало, увиденный в полумраке улицы силуэт огромного пса доставил ему несколько неприятных мгновений. Дальнейшие воспоминания были довольно однообразны. Северус только со злорадством просмотрел встречу Гарри с перепуганным Министром и в который раз убедился, что магическая Британия сильно прогадала, выбрав Фаджа своим главой. Следующее яркое воспоминание было о том, как Артур Уизли, наплевав на запрет, рассказал Гарри о Сириусе Блэке и его возможных целях. И даже не был удивлен, узнав, что Поттер совершенно не боится за свою жизнь. А вот кого испугался Гарри, так это дементоров. Теперь Северус знал, почему эти твари потянулись именно к нему, вытягивая воспоминания: Поттер привлек их внимание яркостью своих эмоций, ведь он как никто умел радоваться и грустить от всей души, на пределе, тщательно оберегая каждое счастливое воспоминание. Люпин, который отогнал отвратительное чудовище, позже рассказывал, что боггарт Гарри – именно дементор, что весьма показательно. Поттер не боялся Волдеморта и, хвала Мерлину, не боялся его, Северуса Снейпа. До самого Хеллоуина Северус лишь мельком проглядывал события, отмечая, что стали появляться поврежденные воспоминания, но они пока не затрагивали какие-то ключевые моменты. Появление Блэка в Хогвартсе вызвало у Гарри бурю эмоций, но снова среди них не было страха. И под мантией-невидимкой он меньше шастать не стал, хотя все учителя с ног сбились, стараясь обеспечить ему и другим ученикам безопасность. События во время квиддичного матча, когда Гарри умудрился встретиться лицом к лицу с дементорами, а потом сорвался с метлы, Северус пережил с колотящимся сердцем. Он и тогда переволновался за глупого гриффиндорца, а теперь, когда отношение к нему сильно изменилось, едва заставил себя стоять спокойно и смотреть, как Альбус подхватывает Поттера своей магией почти у самой земли. Покинув это воспоминание, Северус потратил немало сил, чтобы успокоиться и продолжить. Он даже смог окончательно взять себя в руки, пока не подобрался к очередному воспоминанию. - Мерлин! Зачем ты даешь в руки безумных юнцов такие вещи?! Северус не сдержал возглас, когда понял, что именно близнецы Уизли вручают Поттеру. Тот с одной только мантией-невидимкой был практически неуловимый и неконтролируемый, а с волшебной картой Хогвартса эти способности удваивались. И конечно, Поттер сразу отправился на поиски приключений. Но лучше бы он остался в замке. Подслушанный разговор Фаджа, МакГонагал и Розмерты явно выбил почву из-под ног. Еще бы… узнать, что твой крестный является преступником, предавшим друзей, которые потом погибли от рук Волдеморта; узнать, что этот самый крестный сбежал из Азкабана, только чтобы закончить начатое и уничтожить последнего из семьи Поттеров, - любого расстроит. И видеть, как некрасиво и горько плачет Гарри, Северусу было неприятно. Он ведь помнил, как сам обвинял Блэка в предательстве Лили и так же верил, что Сириус пришел за своим крестником, совершенно обезумев в Азкабане. И в то, что безумцу помогает его верный дружок-оборотень, тоже верилось легко. Северус даже не позволял себе думать иначе. Смотреть, как Грейнджер утешает Поттера, Снейп не стал. Он резко выбрался из воспоминания и отправил его на отведенное место. Рождественский подарок в виде дорогущей, самой современной метлы стал едва ли не единственным светлым воспоминанием. Северус, конечно, поморщился, выслушивая восторги Поттера и его рыжего дружка, а также одобрительно покивал, когда Грейнджер продемонстрировала зачатки разума, предположив, что метлу мог прислать недоброжелатель. Но мальчишки убежали от ее нравоучений, сияя от восторга. Северус подумал, что, вернувшись, отправит эльфа за метлой. Хотелось узнать, будет ли Поттер так же ярко радоваться в реальности. Это эксперимент, а не попытка побаловать… Северус оборвал собственные мысли, усмехнувшись. Нужно переставать врать самому себе – это никогда к добру не приводило. После Нового Года Северус просмотрел еще одно яркое воспоминание. Поттер, стоя в классе рядом с улыбающимся Люпином, с восторгом следит за тем, как призрачный Патронус в виде оленя загоняет боггарта-дементора обратно в шкаф. Олень, в пару той лани, что у самого Северуса… Дальнейшие воспоминания становились все мрачнее и мрачнее. Северус удивлялся, как Поттер вообще смог решить все те проблемы, которые постоянно валились на его патлатую голову. А он ведь еще и пытался учиться. Появление Сириуса Блэка в спальне гриффиндорцев стало началом конца этой затянувшейся истории с узником Азкабана. Конечно, прошло немало времени до того момента, как Сивилла Трелони произнесла свое очередное пророчество, но Северус добрался и до него. Поттеру в очередной раз повезло оказаться в нужном месте в нужное время. Жаль только, что никто не понял, как именно распорядиться этим пророчеством. А сам Северус еще и поспособствовал его исполнению. Мордред! В очередной раз по его вине… Если бы он меньше презирал Люпина, если бы не так сильно ненавидел Блэка, если бы сумел заставить себя посмотреть на ситуацию непредвзято… Но кто знает, чем бы тогда все закончилось. История складывается из мельчайших деталей, связанных между собой незримыми нитями. Убрать одну из них – и узор поменяется, направив историю по другому пути. Конечно, эти спасительные мысли не позволили Северусу избавиться от проснувшегося вдруг стыда за себя и свою зашоренность. Он наблюдал за Поттером, который возвращался от Хагрида в окружении друзей, подавленный, расстроенный несправедливостью в отношении невинного животного, зная, что всего несколько часов отделяет подростка от очередного крутого поворота в его неспокойной жизни. И стоя рядом с перепачканным землей Поттером, слушая доводы Блэка, глядя на грязную крысу, извивающуюся в руках Уизли, Северус вновь ощутил боль в груди. Ошибка, очередная глобальная ошибка Северуса Снейпа. Сколько их было? И сколько еще будет? События, которые произошли после его появления в Визжащей хижине, Снейп смотреть не стал. Зато с бьющимся сердцем наблюдал за тем, как Люпин оборачивается в оборотня и как Блэк, превратившись в огромного пса, бросается детям на выручку. Очередное яркое воспоминание из ряда других, которые следовали одно за другим, было наполнено страхом, отчаяньем и надеждой. Северус сжимал кулаки, наблюдая за тем, как черная туча дементоров кружит над упавшим Блэком, как Гарри безуспешно пытается вызвать Патронус, как палочка выпадает из его руки, когда та слабеет. И Гарри опускается на грязные камни, шепча: - Отец… Северус посмотрел на противоположный край озера, где появился чей-то неясный силуэт, и ему тоже показалось, что он видит Джеймса. Ненавистного Джеймса, который пришел из мира мертвых, чтобы спасти своего сына. Но это невозможно, хотя для Гарри, казалось, ничего невозможного нет, если это касалось каких-либо чудес. Ведь он сам умудрился дважды выжить после Авады. Воспоминание померкло вместе с сознанием Гарри, а дальше шел поврежденный участок, который скрыл от Северуса ту часть памяти, где Гарри совершает величайшую на том году обучения аферу. Северус видит только, как подросток машет вслед улетающему гиппогрифу, которого казнили за несколько часов перед этим, и сидящему на его спине Сириусу Блэку. - Я так и думал, что без тебя не обошлось, Поттер, - пробормотал Северус, выбираясь из воспоминания. Почти болезненная тяга к единственному взрослому волшебнику, который был готов заменить Гарри отца, была столь явной, что Северусу стало не по себе. Как же тяжело приходилось мальчишке, вынужденному постоянно испытывать на себе капризы судьбы, что он готов был уйти на край света с тем, кого знает только по имени и преувеличенно облагороженным воспоминаниям Люпина. А разве сам Северус не пошел к тому, кто оказывал ему знаки внимания? Кто заманивал к себе, расставляя ловушку озлобленному и комплексующему подростку с помощью правильных слов и ошеломляющей харизмы. Другое дело, что Блэк совершенно не подходил на роль отца Гарри. Слишком сильно сказались на нем двенадцать лет в Азкабане, да и проблески фамильного блэковского безумия прослеживались уже тогда. Северус отправил очередное воспоминание на нужное место и хмыкнул. Из него отец тоже получится никудышный. Ни тепла, ни терпения… Только желание защитить, научить, подтолкнуть в нужном направлении, поделиться опытом, пусть даже горьким и болезненным. Что же, отцы бывают и похуже, но конкретно для Поттера он на эту роль не согласен. Ведь если не врать себе, то весьма определенные желания делают эту идею абсурдной. Конечно, Северус может сдерживать себя сколь угодно долго, но Поттер слишком чувствительный к любым изменениям, он может заметить вполне очевидный интерес и отгородиться Великой Китайской стеной. Правда, если не скрывать своих желаний, Гарри за эту самую стену и убежать может. Северус насмотрелся на его глупые улыбки в присутствии рейвенкловки Чанг. Первая любовь, Мордред ее забери. К девочке… Рассердившись неизвестно на что, Северус не заметил, как исчерпалось отведенное на сеанс время, и спохватился, только просматривая события, произошедшие на Чемпионате по квиддичу. После радостного празднования победы начался хаос. Северус тогда не поддержал идею Люциуса и остальных раздухарившихся «коллег» по службе у Лорда. - Это глупо и смешно, Малфой, - сказал он тогда. – Не думаю, что Темный Лорд одобрит то, что вы будете развлекаться, используя его в виде огородного пугала. - Одобрит? – Люциус застыл с маской в руках. - Понаблюдай за своей меткой, - коротко бросил Северус и вышел из роскошной палатки. И теперь он наблюдал за тем, как Поттер с друзьями мечется по лагерю, а потом по лесу. Видел момент, когда Барти Крауч запустил в небо метку Лорда, спугнувшую развеселившихся Пожирателей. Дальше он не стал смотреть, осторожно покинув темную лесную поляну. Хоровод воспоминаний вертелся уже так быстро, что ни о каком продолжении не могло быть и речи. Северус, произнося необходимое заклинание, выскользнул из сознания Гарри, но светлее вокруг не стало. Только кто-то тонко пищал почти за гранью слышимости. Очнулся Северус рывком, словно вынырнул из проруби. Он застонал от боли в голове и попытался оглядеться. Рядом с ним, почти уткнувшись лицом в его грудь, спал Поттер. Именно спал – расслабленный, румяный и умиротворенный. Рядом с кроватью послышались шаги, привлекая внимание Северуса, который едва удержался от того, чтобы не прикоснуться к приоткрытому рту Гарри кончиками пальцев. - Хозяину было плохо. Данти поил хозяина зельем. И мастера Гарри тоже. Северус взял из рук домовика флакон и понюхал его горлышко. Знакомо пахло восстанавливающим зельем, и Снейп в который раз похвалил свое стремление запастись необходимыми лекарствами впрок. - Спасибо, Данти, – он зевнул, не в силах перебороть действие зелья. Оно восстанавливало магию и физическую силу, но взамен требовало от организма подстегнуть внутренние резервы, что потом обязательно аукалось жуткой сонливостью. Устроившись удобнее, Северус прикрыл глаза и уже сквозь сон почувствовал, как Поттер прижался к нему теснее, словно в поисках дополнительного тепла.