Свобода на улицах Парижа

      Раннее теплое летнее парижское утро. Эйфелевая башня весело играет бликами солнца. Традиционные булочные уже открыты по всему городу; запах свежего хлеба, так заманчиво хрустящего под пальцами, разносится по окрестностям. Столики в отрытых кафе начинают заполняться. Туристы на завтрак скупают знаменитые круасаны. По Сене плывут и звенят кораблики.       Светло-голубое небо раскинулось над городом, который просыпается, отряхивая последнее забытье. Чувствуется широта и легкость необычайные. Современная столица из стекла и бетона, будто заново поднимается из-за стеклянных пирамид Лувра, вместе с центром Пампиду.       На площади перед величественным Сакре-Кером - чудом архитектурной мысли, на своем «посту» уже стоят Мимо. Сегодня они как всегда нарасхват.       В узких улочках, где домики с чудными крышами и ажурными балкончиками, куда можно выставить только одну ногу, колесят велосипедисты и курьеры. Приезжие выходят из своих отелей, готовые к новым экскурсиям.       На Монмартре творят художники, их кисти и краски разложены, мольберты готовы, они запечатлят на холсте всех желающих. На Большой лестнице перед La Basilique du Sacre Coeur de Montmartre (Сакре-Кер) свободные артисты и певцы собирают публику. Все усаживаются, слушают ритмичное пиликанье скрипки, мечтают… Звенит мелочь, которую бросают особо впечатленные, после очередной песни идут аплодисменты.       Воздух свеж, тумана нет, пространство открыто и чисто. Умиротворенность распространяется на все.       На самом верху лестницы сидит молодой человек с тетрадью в руках. Он задумчиво улыбается, внимательно смотрит, провожает и встречает взглядом всех поднявшихся и спускающихся. Он что-то пишет, зачеркивает, потом пишет это же. Здесь он постоянный посетитель.       На «сцену» вышла новая группа. Два парня с девушкой. Начали играть, девушка запела. Музыка была быстрой и запоминающейся. Певица танцевала, щелкала пальцами, поддерживая ритм, и улыбалась. Ее длинные темные волосы развевались, платье цвета электрик ходило ходуном; На ногах - сношенные кеды, которыми она терла мостовую.       Песня была про свободу, иллюзию и желания. Деньги - иллюзия, свобода - иллюзия, любовь проходит, а все вместе - это желания.       Аплодисменты последовали раньше обычного. Видимо, это не первое их успешное выступление на публике.       Им удалось завести весь народ. Люди пытались подпевать, хлопали, постукивали пальцами по камню. Парни увлеченно играли на гитарах, перебирая наизусть заученные струны. Они кивали девушке, подмигивали, а она еще сильнее радовалась, громче пела, выше поднимала руки; серые кедики, кажется, уже отполировали плитку…       Закончив песню, артисты поклонились, помахали руками и ушли под одобрительный свист.       С центральных улиц они свернули в закоулки, открыли дверь и зашли в маленькую однокомнатную квартирку. Вся комната была занята незастеленными диванами, на столе стояли грязные чашки, лампа, лежали кривой стопкой книги.       Жилище бродячих артистов было скромным. Все расчитано на троих: три стула, три цвета в обоях - тут у каждого был свой уголок.       По утру они вставали, завтракали тем, что купили в прошлый день на рынке, шли в центр, где до обеда успевали проходить все особо популярные туристические места. Если кому-то надоедало, то уходили обратно в дом на окраине. В жару и дождь занимались домашним хозяйством. А вечером снова выходили на простор.       Утренний и вечерний репертуар менялся. После пары мест, молодые люди отправлялись в какое-нибудь укромное место, где общались, смеялись и творили. Им никто не мешал, они были предоставлены сами себе.       «Свобода» - такая недостижимая мечта, слово, ворочающееся на языке… Продолжение следует.