Кир

То, что Кира успели довезти до больницы, по словам врача, было чудом. Ну, по крайней мере, так он мне сказал перед тем, как начать объяснять, чем именно Кира отравил его отчим. Как оказалось, вещество даже нельзя было назвать ядом. Отчим вколол Киру обычный изониазид, противотуберкулезный препарат, достать который было не так уж и сложно. Только вот те пять кубиков были концентрированным раствором. И такая доза для человека являлась смертельной. Ну... почти. Киру повезло, что одна из машин «скорой» была в пяти минутах езды от места происшествия. И сейчас он лежал под капельницей без сознания, а я маялся рядом с его постелью, то и дело нервно проверяя часы. Потому что врач сказал мне, что у Кира есть пара часов, чтобы очнуться. Иначе кома, отек мозга и еще куча неприятных последствий. То есть шансов у него было пятьдесят на пятьдесят. И это если исключить то, что почки, которые не справились с ударной дозой препарата, почти отказали. Ну, то есть работали процентов на сорок. Хотя они могли прийти в относительную норму уже через несколько дней. Только вот шансы опять же были пятьдесят на пятьдесят. Все зависело от того, справится организм Кира или нет. Так что мне оставалось только сверяться с часами и ждать. Кстати, в палату меня пустили до смешного легко. Система взяток в больнице работала как часы. Наверное, единственное, что в нашей стране до сих пор работало. Мне только велели надеть халат и бахилы. Присесть в помещении было негде, так что я прислонился к стене рядом с кроватью Кира и просто стоял, вглядываясь в его бледное неподвижное лицо. Время шло, но ничего не менялось, а на меня потихоньку начинало накатывать отчаяние. Дело шло к ночи, за окном темнело, и палата потихоньку погружалась в сумерки. И в какой-то момент вместо предметов я стал видеть только их смутные очертания. Но свет так и не включил. Не знаю почему. Просто стоял и наблюдал, как тьма съедает все вокруг. А потом... Потом я просто медленно опустился на колени перед постелью, уткнулся лбом в ее край и замер, не зная, с чего начать. Я никогда не умел молиться. Да и Бога считал выдумкой тех, кому просто слишком одиноко. Но сейчас никаких вариантов больше не оставалось. И я вдруг подумал, что если там что-то есть, Бог, или еще кто-то на него похожий, то глупо было бы не использовать возможность. Кому-то ведь помогало? Глупо. Очень глупо. Хуже чем глупо. Бесполезно. – Ты ведь меня не слышишь, да? – мой голос звучал глухо. Край кровати, в который я упирался лбом, был холодным и жестким. А еще мне ожидаемо никто не ответил. Но я продолжил все равно. Наверное, просто потому, что хотел выговориться. А еще – чтобы Кир открыл глаза. Чтобы я смог забрать его отсюда домой. – Я знаю, это я виноват, – я говорил это, закрыв глаза. – Я должен был защитить его от всего этого дерьма. Он же совсем ребенок. Слышишь? Моя мать в Тебя верила и говорила, что Ты можешь помочь, если это действительно нужно. Так вот – сейчас мне это нужно. Я никогда ни о чем Тебя не просил, Ты это знаешь. Ни разу. А сейчас – прошу. Потому что мне больше не к кому обратиться. Он мне нужен. Не надо отнимать у меня единственного человека, который меня любит. Это жестоко. И я думаю, Ты уже знаешь, что я... Черт! Я сжал кулаки и зажмурился. Мне вдруг стало страшно, потому что я почти почувствовал, будто на меня кто-то смотрит. Будто стоит за моей спиной. Совсем рядом. Я резко обернулся и так и замер, стоя на коленях: передо мной стоял Кир. В своей потрепанной старой толстовке, растоптанных мокрых насквозь кроссовках и надвинутой на глаза шапке. Он просто стоял и смотрел на меня, чуть улыбаясь. – Ты... – глухо выдохнул я. – Это Ты... – Ты плачешь, – он сделал ко мне шаг, оказываясь совсем рядом, и коснулся теплыми пальцами моих щек, вытирая слезы. – Не надо. Все плыло в мутном мареве. Меня трясло крупной нехорошей дрожью. А еще было холодно. Так, что я не чувствовал своих ног. Теплые пальцы прошлись по моему лбу, пригладили волосы на макушке. А потом он поднял мое лицо за подбородок и посмотрел прямо в глаза. Так пронзительно и понимающе, что я задохнулся. – Все будет хорошо, – он погладил меня по щеке тыльной стороной ладони. И вдруг поцеловал в переносицу. Коротко и нежно коснулся губами. А потом я открыл глаза. Просто проснулся. Оттого, что услышал, как Кир хрипло шепчет мое имя. *** Я забрал Кира домой через четыре дня. Он был все еще слаб, но уверенно шел на поправку. По крайней мере, врачам удалось восстановить функцию почек почти полностью. Конечно, Киру выписали гору таблеток, но это было куда меньшим злом по сравнению с тем, что он мог вообще не очнуться. До подъезда мы шли медленно. Кир закинул руку на мои плечи, а я держал его за талию. – Голова кружится... – он пошатнулся и вцепился в меня еще крепче. – Черт. – Потерпи, – я вытащил из кармана ключи и открыл замок. – Сейчас ляжешь в постель. Я тебя отпущу на секунду. Обопрись о стену, – я почти что прислонил Кира к стене в прихожей, захлопнул дверь и присел у его ног, чтобы расшнуровать кроссовки. Кир смущенно закусил губу, позволяя мне. – Может, тебе сделать что-нибудь поесть? – я отставил его обувь в сторону и поднялся. – Могу сварить овощной суп. Ну, тебе же нужно... – Не надо, – он мотнул головой. – Не хочу есть. – Ладно, – я стянул с него куртку и повесил ее в шкаф. Разделся сам и потянул Кира в комнату. Он со вздохом облегчения присел на край кровати и прикрыл глаза. Я молча опустился на колени, расстегнул его штаны и потянул их вниз, помогая снять. Кир приподнялся, позволяя мне. Потом послушно поднял руки, когда я стягивал с него толстовку вместе с футболкой. Он сидел передо мной, сдвинув худые колени, обхватив себя за плечи руками. Я достал ему новую футболку и помог улечься под одеяло. – Будешь спать? – я мельком глянул на часы. Они показывали три часа дня. – Ага, – через паузу отозвался он. – Мне нужно поработать, – я неуверенно погладил его по плечу. – У меня, конечно, отпуск, но там серьезный заказ. Ничего? – Ага... – Кир даже не открыл глаза. – Я все равно буду спать. – Если что – зови, – я поцеловал его в лоб, забрал со стола ноут и поплелся на кухню. Мне предстояло несколько наискучнейших часов по составлению проекта интерьера по фотографиям. *** Закончил я часам к девяти вечера. Так, кстати, и не заметив, как пролетело время. Планировка здания была сложной, состояние ужасное, а фотографии не настолько подробными, как мне это было нужно. Зато завтра, на месте, я буду объяснять заказчику свою идею, опираясь на подробный план. Что важно. Нашей компании был нужен этот заказ. Как и мне. – Денис? – Кир стоял в дверях, тяжело облокотившись о косяк. – Проснулся? – я отодвинул ноут. – Пить хочу, – он почесал живот, запустив руку под футболку. Я поднялся на ноги, налил в стакан воды из фильтра и отдал ему. Кир благодарно кивнул и в один прием выпил все. Отставил стакан и попросил: – Пошли. – Куда? – я закрыл крышку ноутбука и потянулся, распрямляя затекшие мышцы. – В постель, – Кир сделал ко мне шаг. – Ладно, – я поднялся на ноги и поцеловал его в лоб. – Только в ванную зайду умыться. – Приходи, – Кир мимолетно коснулся моей руки и вышел. А я убрал в мойку свою чашку из-под кофе, выключил свет и пошел в ванную. Наскоро ополоснулся, отметив, что Кир явно уже побывал здесь передо мной, и вернулся в комнату. Кир лежал на одеяле, поджав колени к животу, спиной ко входу. Не горел даже ночник. Хотя жалюзи были отодвинуты, и света из окна хватало для того, чтобы я мог более-менее отчетливо все это видеть. Я улегся рядом с Киром, обнимая его со спины. Он молча накрыл мою руку своей. – Я тебе не говорил, – я сглотнул. – То, что произошло на парковке, записал видеорегистратор в машине Николая. Твоего отчима уже задержали. – Все равно он легко отделается, – Кир дернул плечом. – Признают неадекватным, отправят на лечение. У него целый штат юристов. – Не будь пессимистом, – я поцеловал его в затылок. – Да мне похер уже, – обронил Кир. – Просто хочу, чтобы он от меня отъебался. Забыл мое имя. Чтобы я больше никогда не видел ни его, ни Сапатова, ни Валентина. – С Сапатовым тебе все равно придется видеться, – я зачем-то принялся поглаживать его живот. – А вообще, он здорово нам помог. – Просто не хочу, – Кир как-то съежился. – Ну... – начал было я, но Кир меня перебил: – Забей, – он вдруг взял меня за руку, чуть сжал. А потом потянул вниз свои трусы. – Уверен? – хрипло спросил я. – Хочу, чтобы ты меня трахнул, – Кир завел руку назад и сжал мой член через трусы. – Тем более, у тебя уже стояк. Я не ответил. Просто опустил руку вниз и проскользнул пальцами меж его ягодиц. Погладил сжатую влажную от смазки дырку. Кир явно готовился. Иначе зачем ему было ходить в ванную? Средний палец вошел внутрь тела Кира почти без проблем. Я мягко протолкнул его почти полностью, погладил теплые скользкие стенки и через пару секунд Кир тихо вздохнул, чуть сжимаясь, потому что я нашел нужное место. Я обнял его поперек груди свободной рукой и осторожно протолкнул второй. Указательный. Кир едва слышно простонал, не размыкая губ. А я просто осторожно и медленно двигал пальцами, мягко целуя его шею. И в какой-то момент Кир просто перехватил меня за запястье и попросил: – Хочу тебя внутри. Я вынул из него пальцы, пару раз провел ладонью по члену и толкнулся, придерживая Кира за бедро. Он всхлипнул, откинул голову на мое плечо, прижимаясь ко мне всем телом. Худой, теплый. Мой. Я двигался медленно, вслушиваясь в почти жалобные всхлипы Кира и его сорванное дыхание. А потом опустил руку, обхватил ладонью его полувставший член и принялся ласкать его в такт своим движениям. Кир хныкнул, накрыл мою руку своей, прижимая ее плотнее к своему члену. Мы так и не сменили позу. Мне нравилось вот так вот медленно и глубоко брать его сбоку. Я кончил почти одновременно с Киром, так и не выйдя из его тела, чувствуя, как судорожно Кир сжимается вокруг моего члена, выплескиваясь мне в кулак. Обнял его, дрожащего, и шепнул на ухо: – Люблю тебя. Кир замер на мгновение, а потом негромко ответил: – Я знаю. А потом повернулся и коротко и нежно поцеловал меня в переносицу.